Страница 9 из 15
Томас кивнул:
— А чем же вы тогда гордитесь?
— Той частью моей жизни, которая впереди.
Он рассмеялся:
— Значит, вы просто… напряженно всматриваетесь в будущее!
Ты даже не догадываешься, насколько прав,подумала Яэль. Уверенность Томаса в себе и его жизнерадостность действовали на нее успокаивающе. Она чувствовала, что ее страхи рассеиваются, и улыбнулась.
Они подозвали официанта и заказали целую гору фруктов, шоколада и мороженого.
— Ну а вы?.. Куда забрасывала вас работа свободного корреспондента?
— Туда, где можно найти свежие идеи. Где я только не был, но больше всего люблю Азию и Африку. Говорят, за ними будущее.
— Расскажите о себе еще что-нибудь.
— Боюсь, у меня все довольно банально. Учился на журналиста в Ванкувере, стажировался в Торонто и Оттаве, а потом переехал в Нью-Йорк. Французский я учил в школе, а потом решил продолжать, потому что увлекся вашей литературой. Так что вполне естественно, что в итоге я оказался в Париже. Еще в Квебеке я провел успешное расследование одного дела, связанного с мотоциклетной мафией, так что теперь все двери в профессии для меня открыты.
— Мотоциклетная мафия? Это вы о парнях с татуировками и в огромных бутсах?
— Нет, байкеры — обычные головорезы. Меня гораздо больше интересовали их боссы, а они-то как раз ходят в костюмах. Ну, а возвращаясь к Парижу… В этом году моя связь с ним стала еще крепче, я решил обосноваться здесь и сейчас подыскиваю квартиру. У меня тут хорошие друзья, и я ночую то у одних, то у других.
Родители Томаса были преподавателями, они познакомились в университете и теперь там преподавали. Идеальная пара. Томас был их единственным сыном. Он был пять лет женат на девушке из Торонто. Но он часто и надолго уезжал в командировки и очень много работал, и это в конце концов переполнило чашу терпения его жены. Потом у него было еще несколько романов, но почти никогда с француженками, хотя за пределами Франции они имеют репутацию доступных женщин. Томас заметил, что многие иностранцы, поближе познакомившись с ними, считают их слишком… сложными. Ты хотел сказать «занудными»,подумала Яэль. Но она решила не принимать слова Томаса на свой счет.
Томас говорил очень живо, много жестикулировал. Яэль решила, что он немного похож на Мэттью Макконахи [7]: слегка удлиненное лицо, чуть вьющиеся волосы, обаятельный взгляд.
Они проболтали еще пару часов. Яэль тоже рассказывала о себе, о смерти матери, о своей любви к одиночеству. Вдруг она подумала, что полностью соответствует определению «сложная девушка». Как же так? Неужели она превратилась в зануду?
Вечер подходил к концу. Они продолжали обращаться друг к другу на «вы». Томас не предлагал перейти на «ты», и Яэль считала, что это проявление уважения. Слегка устаревшая, но приятная манера общаться.
Яэль перенервничала и устала, но отлично провела время. Ей удалось ненадолго избавиться от мучивших ее кошмаров, от зеркал и Теней… Но по мере того, как приближалось время возвращаться домой, ужас все настойчивее напоминал о себе. Она не могла убежать, снять комнату в отеле: Тени найдут ее и там. Ведь нашли же они ее в «Деланде».
Яэль направилась к выходу. Дождь почти перестал, редкие капли падали с неба. Томас настоял, что сам оплатит счет, и догнал Яэль:
— Это был чудесный вечер. Правда.
Яэль остановилась в нерешительности.
— Э-э-э… Не хотите ли выпить чего-нибудь у меня? — сказала она. — О, нет, только не подумайте… Мы просто… мы могли бы еще поговорить…
То, что она узнала о Томасе за ужином, подтвердило ее первое впечатление: он был уравновешенным и внимательным. Они познакомились совсем недавно, и Яэль казалось: незнакомцу, которого она никогда больше не увидит, можно все рассказать, поделиться любыми страхами, он выслушает и уйдет, и ей не придется испытывать стыд при каждой встрече. А может быть, он останется, чтобы поддержать ее? Нужно рискнуть.
Прежде чем она успела почувствовать неловкость, Томас спросил:
— Яэль, что-то случилось?
Она пожала плечами и вздохнула:
— Все так глупо… Я приглашаю вас не за тем, чтобы… Я просто хотела поговорить. Не думайте, что я собираюсь вешаться вам на шею!..
Томас нахмурился:
— Почему бы вам не сказать прямо, чего вы хотите?
Помолчав, Яэль наконец решилась:
— Я не хочу сегодня ночью оставаться одна. Мне нужно, чтобы кто-то был рядом. — Она глубоко вздохнула. — А поскольку у вас нет своего дома, это могло бы быть выгодно для нас обоих.
— Яэль, вы же едва меня знаете. Вы рискуете…
— Не больше, чем девочки и мальчики, которые встречаются на дискотеке и через несколько часов оказываются в одной постели. Кстати, у меня есть комната для гостей. Просто не хочу быть сегодня ночью одна. Мне это необходимо, чтобы чувствовать себя спокойно. Конечно, средство необычное, но…
Томас пристально смотрел на нее. Яэль поняла, что он, наверное, пытается понять, не сумасшедшая ли она.
— Ладно, забудьте, — сказала Яэль. — Извините меня.
— Нет, нет, — тут же отозвался Томас. — Не надо извиняться. Я вовсе не осуждаю вас. Просто попытался представить себя на вашем месте, вот и все. И я восхищен тем, что у вас хватило смелости обратиться к мужчине с подобной просьбой, особенно в наше время. — Он пожал ей руку. — Послушайте, моя профессия заставляла меня спать в таких странных местах, что, поверьте, перспектива провести ночь у вас дома меня не пугает. — И добавил, смеясь: — Надеюсь, на дверях вашей гостевой комнаты есть замок?
Яэль вздрогнула, увидев зеркало в прихожей. Она быстро отступила в сторону и пригласила гостя в гостиную:
— Проходите…
Томас поднял голову и увидел лестницу, которая поднималась вдоль стены к просторной нише, служившей рабочим кабинетом, и дальше наверх. Сквозь прозрачный потолок было видно серое городское ночное небо.
— Самое впечатляющее у вас под ногами, — сказала Яэль. — Готовы?
Томас не сразу понял, в чем дело: пол — черная гладкая непроницаемая плита — отливал глянцевым блеском. Яэль повернула выключатель, и пол вдруг стал прозрачным. Томас сделал несколько шагов по стеклу и остановился над небольшими прожекторами, освещавшими бездну. Дождевая вода, закручиваясь в неистовые водовороты, извергалась из двух водосборников в резервуар.
— О! Это… так необычно! — воскликнул Томас.
— Так думают не все.
— Ну, их можно понять. Это проект архитектора-урбаниста?
— Да. Хотите чего-нибудь выпить?
Томас согласился и сел на диван, где лежал Кардек. Кот настороженно повел ушами.
— Иди-ка сюда, — сказал Томас и потянулся, чтобы взять его на руки.
Кот раздраженно мяукнул, взмахнул лапой с выпущенными когтями и распорол Томасу палец. Яэль, входившая в гостиную с бокалами, бросилась к Томасу и стала извиняться:
— Вообще-то он спокойный, но в последнее время он стал таким нервным… Покажите, что у вас с пальцем.
Царапина была неглубокой, но длинной, и сильно кровоточила.
— Ничего страшного, — сказал Томас.
— Я поищу в ванной, чем это можно продезинфицировать.
Яэль сделала несколько шагов и остановилась. Она вдруг поняла, что в ванной ей придется оказаться один на один с зеркалом.
— Пойдемте со мной, так будет проще, — сказала она.
Через три минуты Томас сидел на краю ванны, с забинтованным пальцем, и пристально смотрел на нее.
— Яэль?
Она подняла голову.
— Я не понимаю, в чем дело, но вижу, что вы места себе не находите. Я бы хотел знать — что происходит? Вы ведь не из тех, кто боится одиночества, вы сами так говорили, и я охотно верю. Так чего же вы боитесь?
Он принялся так внимательно разглядывать ванную, будто мог видеть сквозь стены.
— Сегодня ночью что-то должно случиться? Кто-то придет сюда? Если вы боитесь нападения, нужно…
Яэль перебила его:
— Нет, все гораздо сложнее.
7
Американский актер и сценарист.