Шифр Шекспира

Когда мы подбежали к проему, тень исчезла, а двери оказались накрепко закрытыми. Я резко развернулась, озираясь по сторонам. Для этого акта я отказалась от призрака, заменив его вспышками света вроде солнечных зайчиков, которые могли выскакивать отовсюду.

Так и случилось: блик заплясал на скамьях нижней галереи. Я шагнула вперед, но Джейсон меня удержал:

— «Не надо, принц». — Он крепко сжал мое плечо — значит, все же принял свою роль всерьез. И удержал бы, если бы так было нужно.

Хоть что-то его проняло. Для начала неплохо. Я нырнула ему под руку, освобождаясь от хватки, и бросилась вниз со сцены, где пробежала через двор и три пологих ступеньки, ведущих на нижнюю галерею. Призрака не было. «Ад и проклятие!» Во дворе вдруг кто-то вскрикнул. Я обернулась, проследила за жестами и нашла, что искала: сияющую искру на третьем ярусе галереи. Джейсон уже несся ко мне, так что прежний путь был для меня отрезан. Пробежав вдоль скамеек, я перемахнула ограду и соскочила во двор, мчась к дворцовым дверям в тылу сцены. Достигнув ближайшей лестницы, я рванула наверх, через одну, а то и две ступени — и дальше, на галерею.

Пусто.

Погоди-ка… справа, ярусом ниже, мой глаз уловил новую вспышку — и именно в этот миг на меня налетел Джейсон. Метнувшись вправо, я проскочила мимо него, загрохотала по лестнице на второй этаж, к средней галерее. Вот оно! Зайчик еще мерцал там — в самом дальнем углу между кресел отсека, который Сирил велел называть «джентльменской ложей». Я выскочила в коридор, пробежала до первой из таких лож и ворвалась внутрь. Там было пусто. Как и во второй.

На противоположной стороне мелькнула вспышка. Потом еще и еще, пока весь театр не заискрился, будто кто выпустил в полет тысячу светлячков или духи слетелись сюда со всего королевства. Миг — и огни разом потухли. Все затаили дыхание, и тут из-под сцены раздался стон — вопль души, не знающей покоя.

Близился конец акта. Я повернулась уходить и обнаружила в дверях Джейсона, который стоял там с обнаженной шпагой, преграждая мне путь. Черт! Я так увлеклась ролью и поисками призрака, что совсем о нем забыла.

— «Нельзя, — буркнул он. — Одумайтесь».

Шагнув вперед, он ударил по моему клинку. Заскрежетала сталь. Резко крутанув запястьем, Джейсон выбил шпагу у меня из рук, и та, сверкнув на солнце, со звоном упала во двор — труппа только порскнула в стороны, как вспугнутая воробьиная стайка.

— Как насчет просьб о пощаде? — ухмыляясь, произнес Джейсон. Горацио у него то и дело заговаривал с австралийским акцентом. — На коленях в самый раз.

Я попятилась и уперлась в невысокую ограду. Пришлось присесть, чтобы одолеть минутное головокружение. Высота в один этаж неожиданно показалась мне больше, чем думалось

— Помнишь тот кусочек о милосердии из «Венецианского купца»?

— «Не действует по принужденью милость» [5], — отчеканил он. — Но не моя.

— Мне больше нравится следующая строчка. — Оттолкнувшись как можно легче, я перекинула ноги через ограду. — «Как теплый дождь, она спадает с неба». — И, только он бросился ко мне, спрыгнула. Тремя с половиной метрами ниже я подобралась после удара о землю и кинулась к шпаге, лежащей посреди двора. Джейсон прыгнул за мной, но когда приземлился, я встретила его во всеоружии.

Он замер, тяжело дыша: острие моего клинка находилось в двух десятках сантиметров от его живота.

— У тебя табун кенгуру на крыше потоптался?

— Как это понимать? — спросила я, чувствуя, что блузка липнет от пота к спине, брюки на колене порваны, а вся щека в грязи.

— «Больная на всю голову» — вот как! По-нашему, по-австралийски! — взревел он. — Двинутая, как полный цех Болванщиков! Можешь прыгать хоть с небоскреба, Кэт Стэнли, только объясни одно: как мне после этого цирка читать «быть или не быть»?

Я спрятала шпагу.

— Вот теперь ты Гамлет.

Джейсон сжал кулаки. Мне показалось, что он на меня бросится, но в следующий миг его взгляд привлекло что-то за моей спиной, и он переменился в лице.

Я обернулась — посмотреть, что его так впечатлило. В дальнем углу галереи стоял сэр Генри с обнаженным мечом в кольчужной перчатке. Другую руку он вытянул, подзывая нас. С грозным воплем, снова войдя в образ, Джейсон побежал через двор и стал карабкаться по лестнице, спрятанной на стене рядом со сценой. Пока я взбиралась на балкон вслед за ним, Джейсон уже перебегал подмостки, тесня сэра Генри в тень у задника. Я отряхнулась и направилась туда же, когда что-то — звук? Запах? — я так и не поняла — задержало меня на полпути.

Позади меня колыхнулся, отделяясь от стены, темный силуэт. Я хмуро отвернулась.

— «Помни обо мне», — прошелестел сухой, мертвый, как шорох палой листвы, голос.

Как сэру Генри удалось так быстро ускользнуть от Джейсона и пробежать сквозь лабиринт закулисья на противоположную сторону зала?

Из-под балахона высунулась бледная рука и откинула капюшон. Это был не сэр Генри. Это была Роз.

— Как, говоришь, надо играть Шекспира? — негромко спросила она. — Чтобы бросало в дрожь?

На другом конце балкона показались сэр Генри и Джейсон.

— Входит Розалинда Говард, профессор шекспироведения из Гарварда, — объявил сэр Генри для собравшихся внизу. — Общепризнанная королева Шекспира.

— Королева вампиров, — буркнула я.

Роз звучно расхохоталась и заключила меня в циклопические объятия, отчего ее плащ скользнул на пол.

— Зови меня Святочным Духом прошлых лет [6], дитя. Я пришла с дарами.

— Греки — тоже, — сказала я, каменея в ее руках. — То-то весело было троянцам!

Она медленно отстранилась, как волна, схлынувшая с утеса.

— Ну и кабинетик! — обронила она, восторженно осматриваясь.

— Ну и выходки! — отозвалась я. — Даже для вас — перебор.

— Иначе — никак! — Роз пожала плечами. — Не появись я при всех, ты бы меня выставила.

— Я и сейчас могу это сделать.

— «Дарами»?

— Она так сказала, — попыталась оправдаться я, чертыхаясь в душе.

— «Я пришла с дарами»? — Глядя на меня, Синклер напрягся, что даже на вид стал плотнее и тоньше. — Уж вы-то, мисс Стэнли, должны были догадаться, что нашла профессор Говард, даже если она прямо о том не сказала!

На миг желание вынуть коробку из кармана, отдать и покончить со всеми загадками — и с Роз в том числе — захлестнуло меня и сошло, точно прилив.

— К сожалению, — ответила я, — не догадываюсь. — В сущности, это было наполовину правдой: мне и в голову не приходило, что лежит в коробке. «Вот если бы ты меня отпустил, — ворчала я про себя, — уже знала бы наверняка».

Он вздохнул:

— Прошу вас быть со мной откровенной, мисс Стэнли. Быть может, тогда и я буду откровенен с вами. — Синклер разгладил складку на брюках. — Дело в том, что мы нашли след от иглы.

След от иглы?

— Чепуха! — фыркнул сэр Генри. — Роз этим не баловалась.

Взгляд Синклера скользнул к нему.

— Один след, особенно такого свойства, ничего подобного не подразумевает.

— А что он подразумевает? — взвился сэр Генри.

— Положим, я склонен согласиться с предположением мисс Стэнли: здесь что-то нечисто. — И, оборачиваясь ко мне, он добавил: — А значит, буду рад всякому искреннему содействию. — Синклер сложил пальцы домиком, пристально разглядывая меня поверх них.

Меня передернуло. Днем я отмахнулась от Роз, а теперь достала б звезду, луну с неба — все бы сделала ради возможности снова слушать ее, кричать на нее, терпеть ее объятия… Но было уже поздно. Она ушла. Ушла навсегда, без объяснений, без последнего «прости». Ни слова, ни тем более напутствия перед разлукой. Ничего, кроме приказа: «Сбереги».

«Если это такая большая ценность, — подумала я раздраженно, — надежнее полиции охраны не найти. Тем более что они — или один из них — так хотят получить ваш секрет».

Только Роз не отправилась в полицию. Она пришла ко мне.

5

Пер. Т. Щепкиной-Куперник.

6

Персонаж «Рождественских повестей» Чарльза Диккенса.