Страница 20 из 27
Исходя из того, что в ближайшее время им предстояло обвенчаться и предстать перед Богом и людьми в качестве мужа и жены, вопрос показался ей вполне резонным. Хотя неловкость от этого не уменьшалась.
Она испуганно опустила глаза и еле слышно сказала:
— Я не знаю.
Наступила гробовая тишина, она боялась поднять глаза или шелохнуться. Она чувствовала, что Иона придвинулся к ней еще ближе и взял ее за руку.
— Ты не знаешь? — (Она словно язык проглотила, она не могла выдавить из себя и слова.) — Я знаю, что тема разговора настолько интимна, что смущает тебя. Но, честно говоря, я считаю это достаточно важной темой, которую, хочешь ты того или нет, нам придется обсудить.
— Я знаю, что ты прав, — прошептала она. — И я собиралась рассказать тебе об этом, потому что тебе следовало об этом знать… — она неожиданно замолчала. Краска прилила к лицу так, что уши, наверное, были бордовыми.
— О чем я должен был знать? — спросил Иона спокойно, от его агрессивности не осталось и следа. Он смотрел на нее с пониманием и, нежно взяв за подбородок, поднял ее голову вверх. — Что ты хотела мне рассказать? — спросил он, глядя ей прямо в глаза.
— Иона, я чувствую себя такой глупой! — захныкала Лидия.
— Поделись со мной своими сомнениями, — убеждал он.
Ее румянец был настолько багровым, что еще немного смущения, и она бы сгорела от стыда. Но молчать она больше не могла. И она нашла в себе мужество произнести почти что по слогам:
— Я не знаю, нравится мне секс или нет. Я никогда не занималась сексом.
Иона был поражен, но глаза его засветились теплым светом.
— Милая Лидия, — пробормотал он, — ты хочешь сказать, что ты никогда ни с кем не занималась любовью?
— Это не значит, что я человек с сексуальными отклонениями?
Он улыбнулся:
— Это значит, что ты просто восхитительна! Мы договорились не заниматься сексом в эти выходные, но, может, ты не будешь возражать против небольшого эксперимента?
— Ой, Иона! — испуганно прошептала Лидия.
- Тебе не о чем беспокоиться. Я не буду слишком забегать вперед, — уверил он юную ученицу. — Мы не забыли за разговорами о наших утренних поцелуях?
Сначала поцелуй был нежным. Она почувствовала легкое прикосновение его рук, когда он обнял ее, и трепетное прикосновение его губ. Стремясь посильно участвовать в эксперименте, Лидия обвила руками его шею.
Иона поднял голову и взглянул в ее зеленые глаза и, не заметив в них ни страха, ни излишней робости хотя бы оттого, что Лидия оказалась в его объятиях в одной ночной рубашке, он вновь поцеловал ее.
Лидия почувствовала, как горячи его руки, которые гладили ей спину. Да и поцелуй затянулся. Это был пьянящий и дурманящий поцелуй. И на минуту она испытала некоторую неуверенность в том, на что она решилась, и отпрянула назад. Но любовь к нему оказалось сильнее. Она обожала его, и ей правились эти короткие минуты близости, когда его руки крепко ее удерживали, а она прижималась к нему.
Какие-то непонятные ощущения зарождались в глубине, смешиваясь с любовью и огромной теплотой к нему. Он покрывал поцелуями ее лицо, шею, плечи. Спустил бретельки ее ночной рубашки и нежно целовал ее грудь, и она чувствовала его жаркие и страстные прикосновения, и любовь к нему побеждала ее скромность и застенчивость. Она прижималась к нему все плотнее.
— Научи меня, — прошептала она. И Иона так поцеловал ее, что она чуть не лишилась чувств. Она никогда не падала раньше в обмороки, но страх ее больше не останавливал. Она хотела большего.
— Ты не боишься меня, Лидия?
— Я скажу тебе, когда станет страшно, — пробормотала она как во сне.
Сердце ее вырывалось из груди, и стук его был настолько громок, что его мог слышать и Иона. Его поцелуи становились все более жаркими и страстными и разжигали огонь желания. Она ужасно испугалась этого нового ощущения.
— Думаю, что у меня ничего не получится.
— Милая моя, — прошептал он. Его губы были совсем рядом, они посылали импульсы, пронизывающие все ее тело. — Я, наверное, действую слишком поспешно.
Вместо ответа она прижалась к нему губами и поцеловала. Она услышала, как он простонал от удовольствия, и это вдохновило ее. Проявлять свои чувства, а не прятать их оказалось правильным. Иона открывал перед ней тайны все новых и новых ощущений. Его руки плавно перемещались со спины на грудь и нежными движениями ласкали ее упругие груди. Она стеснялась слишком интимных прикосновений и старалась прижаться к нему плотнее. Он снова перевел руку с ее груди на спину и крепко обнял ее.
— Хочешь заняться любовью? — спросил он и тут же помог ей с ответом: — Если ты стесняешься сказать мне правду, я скажу первым. Я мечтаю об этом.
Она чуть было не сказала ему, что любит его, но никто, кажется, не просил ее об этом и не нуждался в ее любви.
— Мне кажется, что я блуждаю, словно в потемках, — призналась она.
— Тогда закончим на сегодня?
— Я не сказала, что мне это не нравится, — ответила она, и он рассмеялся.
— Какое удовольствие быть рядом с тобой.
Это не было признанием в любви, но ласкало слух.
— Я хочу прикоснуться к тебе, — застенчиво призналась она. Но сразу же растерялась, когда без лишних слов он одним движением снял с себя халат и отбросил его в сторону.
— Я тоже хочу к тебе прикоснуться, — ласково произнес он, и секундой позже его губы покрывали ее тело поцелуями, а руки ласкали грудь. Она задыхалась от удовольствия. В ней просыпалась страсть. — Лидия, — сказал он хриплым голосом, неохотно убирая руки с ее груди. — Если мы сейчас не остановимся, то потом будет поздно.
Но ему уже удалось пробудить в ней чувства, благополучно спавшие до этого момента, и она вскрикнула:
— Я не хочу, чтобы ты останавливался! — слова вылетели быстрее, чем она успела подумать. — Мне не следовало этого говорить, правда? — спросила она.
— Дорогая, — бормотал он. — Если мы сейчас не остановимся, то тебе придется расстаться с этим скрывающим твое тело и дразнящим меня туалетом, — сказал он, дотрагиваясь до ее ночной рубашки.
Она тяжело вздохнула. Ее смелость, казавшаяся ей всего минуту назад вполне естественной, изменила ей. Мысль, что она будет лежать в кровати совершенно обнаженной, испугала ее, она была к этому совершенно не готова.
— И что еще хуже, — продолжал он свои рассуждения, стараясь не казаться слишком серьезным, а внести в них хоть каплю юмора, — ты подвергаешь себя риску лицезреть меня даже без нижнего белья.
Лидию словно жаром обдало. Это было бы уже слишком. Иона понял ее чувства.
— Дорогая, — сказал он нараспев, поцеловал ее в носик, затем моментально отвернулся, схватил свой халат, быстро надел его и снова повернулся к ней лицом. — Ты не возражаешь, если я теперь уйду? — И не успела Лидия ничего ответить, как он выскользнул за дверь.
Когда они позже встретились на кухне за завтраком, в их общении не ощущалось никакой неловкости. Хотя Лидию сначала удивило, что он непринужденно варил кофе, поджаривал тосты и вел беседу, словно между ними ничего и не произошло, но несколько позже она поняла, что он просто хорошо владел собой и не был таким непринужденным, как казался.
— Пойдем прогуляемся? — предложил он после завтрака.
— Я думала, что ты хочешь отдохнуть, — напомнила она.
— Я хотел, но это было до того, как твое согласие на призыв заняться любовью чуть не завело меня за рамки разумного.
Лидия смотрела на него, не отрывая глаз, сердце грозило вырваться из груди.
— Интересно, правильно ли я тебя понимаю? — спросила она, немного смущаясь. Означало ли это то, что, если они останутся дома, у него опять возникнет желание заняться с ней любовью? — Мне бы лично хотелось пополнить свой небогатый опыт в этой области, — потупившись, промолвила она.
— Всему свое время, — пообещал ей Иона. Лидия густо покраснела, что только позабавило его.
Они проехались по окрестностям, купили воскресные газеты и зашли пообедать в местный ресторанчик. У Лидии совершенно исчез аппетит. Возможно, потому, что она знала: в следующий раз они встретятся уже только в церкви. Иона тоже не слишком много ел за обедом, но на это скорее повлияла необходимость вернуться в Лондон и заняться делом, где, очевидно, уже и витали его мысли.