Тропа смерти

— Что ты надеешься найти?

— Что угодно, Серт. Ещё я намереваюсь снять с этого существа шкуру. Частично. Из его хвоста чуть пониже щупалец можно сделать бурдюк. Ты умеешь снимать шкуру на бурдюк?

— Нет. А ты умеешь?

— Приходилось, — Аштия обогнула огромный обломок скалы, из-за которого «кенгуру» и появился. — Ага! Вот почему он так рьяно напрыгивал.

Я заглянул туда же и обнаружил странное подобие гнезда из огромных обрывков мха и сухих веток. В центре лежало яйцо. Одно, но большое.

— Надеешься раздобыться яичницей? — усмехнулся я.

— При чём тут яичница, — женщина примерилась диском и расколола яйцо. Жидкости, вытекшей наружу, оказалось совсем немного. Внутри, свернувшись эмбрионом, лежал пухленький кенгурёнок. Вполне натуральный, только асфальтово-серый. — Ну вот мы и с мясом. И с ремнями. Из шкурки нарежем ремней.

— Есть это?!

— Брезгливость придётся оставить. Или помирать с голоду. Забирай тушку, её вполне можно нести одному. А я сейчас закончу с этим и тоже приду. Интересно, в наше отсутствие Ниршава никто не скушал?

Ниршав пребывал в полном порядке. Он дрых увлечённо, настолько полно, всем организмом, что к нему нельзя было не проникнуться завистью. Тушку будущего «кенгуру» я сгрузил на камни, брезгливо отряхнул руки. Правда, в животе завывало уже так сильно, что перспектива поедать зародыш казалась всё менее мерзкой. В конце концов, какая разница. Сходил за оставленным валежником и в три приёма принёс, вроде достаточно, чтоб приготовить еду.

— Точно придётся в шлеме суп варить, — сказала, вернувшись, Аштия. Она тащила снятую чулком с хвоста шкуру. — Оттуда вроде влагой потягивает. Пойду посмотрю, что там с водой.

— Давай-ка вместе.

— Разбудим? — кивнула на Ниршава.

— Пожалуй, да. Мало ли…

— Эй, Ниршав. — Тот в ответ пробормотал что-то сильно нецензурное. — Э-эй!

— Может, его на ноги поставить?

— Попробуй. — Не без труда и далеко не сразу мы с Аштией сумели придать спутнику вертикальное положение. Толку — абсолютный ноль. Стоило слегка отпустить мужика, как он плавно обтёк на землю. Поёжился — и по-детски свернулся клубочком. — Да ну его на фиг! Пусть спит.

— М-да, — промычал я в задумчивости. — В общем, если кто решит нашим другом поужинать, для Ниршава это пройдёт незаметно. Кстати, вполне себе лёгкая смерть.

И направился за женщиной «по воду». Идти пришлось не то чтобы долго, но трудно — прыгать, карабкаться, перебираться через завалы, где обломки дерева были густо перемешаны с камнями. Пару раз на нас кидалась всякая демоническая мелочь, и я вновь вынужден был убедиться, что если Аштия всерьёз говорила о собственном неумении драться, то слегка преуменьшила свои возможности. А то и не слегка. С реакцией у неё всё оказалось нормально, координация тоже в норме, диск с пояса она сдёргивала одним мгновенным движением — и меч-то из ножен с такой скоростью не выхватишь.

Демоническую мелочь диск сёк так же непринуждённо, как и хорошо заточенный клинок. В первый раз я подсобил «когтем», отшвырнув мелкую, словно состоящую целиком из жил, когтей и клыков тварь прямо под ноги Аштии. Второй раз она справилась сама.

— Раз он такой острый, не боишься об него колено рассечь? — спросил я, кивая на её необычное оружие.

— Обрати внимание, как он висит, — ответила женщина. — Точно на боковом шве. Именно затем, чтоб не рассечь себе что-нибудь. Да и коротковат. Я ж с ним на боку танцы не прыгаю. И обычно в доспех запакована, тут и захочешь, а не обрежешься.

Ручеёк, который мы обнаружили не так и далеко от места стоянки, струился по камушкам, причём в таком месте, где нечего и рассчитывать на образование запруды или хотя бы лужицы. Пропетляв по камням, он уходил в их груду и, судя по долго не затихающему журчанию, надеяться за пару минут откопать какое-нибудь чистое, как слеза, озерцо не приходилось.

Однако Аштия приспособилась и здесь. Сперва, отыскав подходящее с её точки зрения местечко, она долго полоскала будущий бурдюк — а это было не так-то просто — в воде, скудно сочащейся из-под груды каменных и древесных обломков. Потом ещё дольше набирала внутрь воду почище — и из-за того, что к ручейку требовалось приноровиться, и потому, что при первом же сомнении женщина сплёскивала набранное и начинала сначала. Влажная демонская шкура отливала мокрым асфальтом, казалось, к ней так же неприятно прикасаться, как к затаившейся в уголках старого сарая плесени.

Но занятие своё госпожа Солор не бросала. Набрав импровизированный бурдюк почти доверху, она увязала его содержимое с необычайной ловкостью. Можно было лишь гадать, где она всему этому научилась.

— Но валять его как попало всё равно нельзя, — критически рассматривая обмотку, сказала она.

— Никто и не собирается. Идём смотреть, что там с Ниршавом? Жив ли…

Офицер дрых на прежнем месте, только немного развернулся, разметался, со вкусом обустроился на моей куртке, брошенной как попало. Я лишь хмыкнул и решил свой предмет одежды пока из-под страдальца не выковыривать. Тем более что попытка эта, судя по его хватке, была бы всё равно бесполезной.

Да что уж там. Ведь куртка у нас на троих была всего одна, и никакой альтернативы — ни плаща, ни одеяла. В карманах, кажется, ничего хрупкого или ломкого нет. Пусть мнёт.

— Потроши демонёнка, — распорядилась Аштия, вытаскивая из груды воронёных лат Ниршавов шлем. — Коль скоро он ещё не вылупился, кишечник должен быть относительно пуст. Потроха не рискну готовить, они могут содержать и что-нибудь для нас вполне ядовитое. Возьмём только мясо.

— Считаешь, есть смысл его шкурку резать на ремни? Тонкая такая…

— Тонкая, да звонкая. Увидишь. Снимай аккуратнее, я потом сама всё разрежу как надо.

Она хозяйничала с размахом и уверенностью какой-нибудь моей соотечественницы, прошедшей девяностые и потому способной из ничего сделать всё, а из малосъедобной провизии — более или менее удобоваримое блюдо. Вытащив из-за голенища кривой нож, она отмахнула от ободранной уже части туши кусок мяса с костями с ловкостью умелого мясника. И разделала его почти так же быстро, как это мог бы сделать я.

Вода вскоре закипела в Ниршавовом шлеме, а потом над котелком пополз ароматный мясной запах, настолько завлекательный, что желудок тут же отозвался на него неистовой болью. К сожалению, аромат в изрядной степени обманывал ожидания — суп нам предстояло есть несолёным. Ниршав проснулся, стоило только Аштии снять импровизированный котелок с огня. Первые несколько минут он тупо смотрел на парящую «посудину», явно не понимая, где оказался и почему, и что это такое вокруг происходит.

— Ну ты здоров спать, — откомментировала женщина.

— Это я и сам знаю, — офицер ответил далеко не сразу. — А что это из моего шлемака пар идёт? Ты мне скажи — ты его что, в кастрюлю превратила?

— Естественно. Не родовой же доспех Солор мне было поганить этой ролью.

— Интересно, я что, по-твоему, из навоза вылез? Мой род тоже не из последних.

— Ты у нас аристократ какой ступени? Восьмой. Солор — третьей. Извини.

— Ребят, вы только не подеритесь, хорошо? Пока будете выяснять, чей род круче.

— Погодь, Серт. Ты чужак и просто ничего не понимаешь. Надо разобраться…

— Можешь не есть, — спокойно предложила Аштия, но глаза у неё сверкнули, и я с облегчением понял, что начатая перепалка — шутлива.

— Размечталась. Мало того что мой доспех низвели до кухонной утвари, так ещё и голодным норовят оставить. Нет уж, претендую на львиную долю!

— Претендуй, претендуй, — госпожа Солор добродушно рассмеялась. — Черпайте, мужики. Я доем то, что останется.

— Просто по хитрости своей не хочешь есть горячее.

— Это верно. Кстати, суп получился очень ничего, особенно если учесть, что вода слегка солоноватая.

— Правда? А ты уверена, что её можно пить?

— Проверила. Ничего, способного стать для нашего тела ядом. И давайте побыстрее, надо бы уйти отсюда. Мало ли кого привлечёт наша энергия или запах мертвечины.