Страница 55 из 63
О'Брайен занял очередь к стойке, а Жаклин примостилась в сторонке. Вскоре она заметила еще одно знакомое лицо. У стойки бара, словно приклеенный, сидел граф и потягивал шампанское. Взяткой или иными путями, но он завладел безраздельным вниманием одного из барменов, и бокал графа не оставался пустым дольше нескольких секунд. Жаклин затруднялась определить, что ее больше восхищало — быстрота, с какой граф наливался шампанским, или же бессмысленное выражение его лица. Внезапно «аристократ» повалился вперед, точно срубленное дерево, прямиком в объятия Эмеральды Фитцрой. Столик перевернулся. Агентша вскочила. Эмеральда застыла в ступоре, на коленях ее покоилась голова графа.
— Боже! Он мертв! — раздался чей-то визг.
2
О'Брайен подскочил к упавшему, на секунду опередив Жаклин. Отпихнув с дороги столик, он уложил графа на пол.
Эмеральда заголосила. Жаклин с силой встряхнула ее:
— Замолчите! Он не умер.
— Пьян в стельку, — подтвердил лейтенант. — Ну же, Пьер, открой ясны очи! — Он отхлестал графа по щекам. Отклика не последовало, разве что губы графа растянулись в блаженной улыбке.
— Вы его знаете? — спросила Жаклин.
— А как же! Пляшет на Ист-Сайде, в одном из этих баров топлесс-поплесс. Ребята заметают его примерно раз в два месяца. Эй, детка, проснись! Пора.
Граф приоткрыл один глаз, увидел склонившегося над ним О'Брайена, передернулся и снова закрыл глаз.
— Уй-йдите, — промямлил он. — Я нич-чего так-кого не сделал.
— Нарушение общественного порядка в нетрезвом состоянии, — ласково поведал О'Брайен.
Граф широко распахнул оба глаза, в которых читалось возмущение.
— Я не н-нарушал. Вот, поглядите... — Он слабо взмахнул руками, очевидно указывая, что полностью одет.
Какой-то доброжелатель уведомил Хэтти об инциденте с ее протеже. Плотно сжав губы и яростно сверкая глазами, старушка протиснулась сквозь кольцо зевак и предприняла попытку спасти положение.
— Он болен! Знаете, подобные наследственные заболевания встречаются в старинных фамилиях... Ваша светлость, позвольте я провожу вас в ваши покои.
Граф хихикнул:
— Я бы предпочел милашку Виктора. С-слушай, старая вешалка, а как насчет п-прибавки к жалованью? Ты меня з-задаром имеешь.
— Уберите его отсюда! — рявкнула тетушка Хэтти. Подоспевшие официанты подхватили графа.
Нежно обвив за шею того, что помоложе, граф послушно дал себя увести.
Хэтти откинула с потного лба кудряшки и свирепо уставилась на Жаклин:
— Если хоть одно слово просочится в прессу...
— Не смешите! — отмахнулась Жаклин. — Здесь тридцать свидетелей, вам не под силу заткнуть всем рты. И потом, дорогая Хэтти, публике на это наплевать. Однако у меня есть к вам заманчивое предложение... — Она настороженно огляделась. — Не здесь. Где мы можем поговорить без помех?
Хэтти замялась. Неприязнь к Жаклин боролась в ней с любопытством и невольным уважением. Наконец она решилась:
— В полдесятого у оркестра перерыв. Тогда и поговорим.
И удалилась, на ходу поправляя корсаж.
— Одного из подозреваемых вычеркиваем, — заявила Жаклин. — Почему вы не сказали, что знакомы с графом?
— А зачем?
— Впрочем, я его и в расчет не брала.
— А зря. Он, несомненно, наименее вероятный кандидат в убийцы.
О'Брайен поставил на место опрокинутый стол и жестом указал на пустой стул. Эмеральда, едва ее освободили от графа, нетвердой поступью покинула зал, ее примеру последовало большинство остальных посетителей.
— Присаживайтесь, а я принесу вам шампанского, — предложил О'Брайен. — Кстати, я намерен составить вам компанию при встрече с Хэтти.
— Разумеется.
Когда лейтенант вернулся с вином, к ним присоединились Джеймс и Джин. При ближайшем рассмотрении Жаклин убедилась, что Джин и впрямь надела белую водолазку с длинным рукавом под свой расшитый драгоценностями лиф. Эффект не поддавался описанию, но Джин, казалось, этого не ведала — лицо ее разрумянилось от радостного волнения.
— Это правда? — жадно спросила она, усаживаясь и собирая на колени пригоршни розового шифона. — Он умер?
— Всего лишь напился, — ответил О'Брайен.
— Да что вы! Вот уж поделом Хэтти. Что за скряга! За что заплатила, то и получила.
— Ты знала, что он актер? — поинтересовалась Жаклин.
— Ну... конечно, я знала, что он не граф. Я же не полная дура. Джеймс, милый, мне бы так хотелось бокал шампанского.
— Возьми мой, — предложила Жаклин, которая рассчитывала на что-нибудь покрепче. — Я к нему не притрагивалась.
Повисла мучительная пауза. Глаза Джин широко распахнулись. О'Брайен ехидно улыбнулся.
— Впрочем, ты и так слишком много выпила. -
С этими словами Жаклин одним глотком осушила бокал. — Джеймс, потанцуешь со мной?
— Э-э... да, конечно.
По дороге к танцевальному залу Джеймс взял ее под локоток и доверительно спросил:
— Что происходит? Неужели она действительно подумала...
— По-моему, милая Джин сводит старые счеты, — ответила Жаклин. С дружбой, похоже, отныне покончено; Джин, вероятно, и сама не сознавала глубину своей тщательно запрятанной неприязни. — А может, ты и раньше потчевал ее выпивкой, и ей это понравилось, — добавила она уже беспечнее.
— Я угостил ее ужином. Ты ведь сама велела пригласить ее куда-нибудь. Тоска была смертная. Она не убийца. А обыкновенная зануда. И танцует ужасно.
Оркестр играл «Вальс веселой вдовы». Жаклин положила руку на плечо Джеймса и пробормотала:
— Бедный мой Джеймс.
Некоторое время они вальсировали молча, не считая мурлыканья Жаклин. Впервые Джеймс не выказывал недовольства, даже когда она принялась с чувством переводить избитые строки:
— "Хоть не услышала я оттебя ни единого слова любви..."
Рука Джеймса напряглась.
— Какая ж ты чудачка! — нежно прошептал он.
— А мы чудесно танцуем, правда?
— Было бы чудесно, кабы не твой ридикюль. — Джеймс прижал ремешки сумки, но та продолжала шлепать Жаклин по мягкому месту. — Ты не могла бы сдать ее в гардероб?
— Нет.
Джеймс закружил ее в пируэте, отчего сумка запрыгала как чертик на ниточке.
— Значит, идешь по следу? — не унимался он.
— В десять тридцать у меня встреча с тетушкой Хэтти. — Жаклин ойкнула, приняв очередной удар сумки. — Хочу, чтобы все там были, особенно ты, Джеймс.
— Где?
— В ее люксе. Как только увидишь, что я ухожу с ней, следуй за нами. Захвати с собой Джин и позаботься, чтобы Сьюзен с Виктором тоже пришли. С ними я сама переговорю, но очень важно, чтобы они присутствовали.
Мелодия завершилась на томной, пронзительной ноте.
— Люблю тебя! — пропела Жаклин.
— Рад слышать. Продолжим?
— Не сейчас. Я хочу, чтобы ты... — Жаклин осеклась, отчасти потому, что не знала, что дальше сказать, а отчасти потому, что увидела кое-что, требующее немедленных действий. Она устремилась вперед, увлекая за собой Джеймса. — Потанцуй с мисс Валентайн! — торопливо прошептала она. — И не подпускай ее к бару. Это очень, очень важно.
Джеймс нахмурился:
— А я думал, ты...
— Тсс. Пожалуйста, Джеймс!
Макса и Валентайн они перехватили у входа в бар. Жаклин рассыпалась в бурных приветствиях.
— Я так рада, что вы решили надеть это платье! — фонтанировала она. — Ни на ком другом оно не смотрелось бы так восхитительно. Помните моего друга, профессора Уиттиера? Он весь вечер только о вас и говорит. Не подарите ему танец, мисс Валентайн?
Джеймс зыркнул на Жаклин, но не нашелся, что возразить.
— Я буду вспоминать об этих чудных мгновениях всю долгую, морозную зиму в Небраске, — с чувством произнес он, простирая руки.
— Такая мольба тронула бы и каменное сердце, — хмыкнул Макс. — Иди, дорогая. Я знаю, сколь суровы зимы в Небраске.
Церемонно передав мисс Валентайн Джеймсу, он повернулся к Жаклин:
— Мы собирались зайти подкрепиться. Не составите компанию?