Страница 10 из 81
Дебора никогда не умела скрывать своих истинных чувств, но это было слишком даже для нее, и некоторое время я просто стоял и смотрел, как она забирается в машину и заводит мотор. Она прибавила оборотов, а потом, чтобы до меня наконец дошло, что она торопится, включила сирену. Вой сигнала вырвал меня из раздумий и переместил в пассажирское кресло. Не успел я закрыть дверь, как она тронулась с места и мы выехали со стоянки на улицу.
— Не думаю, что он нас преследует, — сказал я, когда она вдавила педаль газа в пол.
Дебора не ответила, а лишь проскользнула мимо набитого арбузами грузовика и на большой скорости поехала прочь от участка и своего напарника.
— Куда мы едем? — поинтересовался я, вцепившись в подлокотник.
— В школу.
— В какую? — спросил я, пытаясь понять, не заглушил ли рев мотора большую часть сказанного.
— Школа для богатых детишек, в которую ходила Саманта Альдовар, — ответила она. — Как ее… «Рэнсом Эверглейдс».
Я моргнул. Мне не казалось, что этот пункт назначения из тех, куда следует так торопиться: правда, может быть, Дебора боялась опоздать на урок, — но тем не менее мы продолжали на опасной скорости нестись сквозь поток. В любом случае было приятно осознавать: если мы не перевернемся по дороге, то самое опасное, что может меня ждать, — это комок жеваной бумаги. А принимая во внимание экономическое положение подавляющего большинства учеников, это будет комок жеваной бумаги самого высокого качества, что не может не утешить.
Поэтому я лишь сжал зубы и крепко вцепился в подлокотники, пока Дебора пролетала по городу: свернула на Лежен-роуд и въехала в Коконат-Гроув. Налево — на шоссе номер один, направо — на Дуглас-роуд, налево — на Пойнсиана-авеню, и, переехав Мейн-хайвей, мы оказались у ворот школы за время, которое вполне тянуло на рекордное, если бы кто-нибудь следил за такими вещами.
Мы въехали в ворота из коралловых булыжников, и нас остановил охранник. Дебора показала ему свой значок, и он тщательно изучил его, прежде чем пропустить нас. Мы миновали ряд зданий и припарковались под огромной старой индийской смоковницей, на месте, которое, согласно надписи, было зарезервировано для М. Стоукс. Дебора выбралась из машины, я последовал за ней. По тенистой тропинке мы вышли на освещенное солнцем место и увидели перед собой то, что детьми считали школой для мажоров. Строения выглядели новыми и аккуратными, территория — чистенькой и ухоженной. Солнце светило здесь чуть ярче, чем снаружи, листья пальм покачивались более плавно, и казалось, сама природа благоволила богатеньким деткам.
Сбоку от площадки в центре кампуса стояло здание с галереей, где располагалась администрация школы. Мы вошли в холл и были вынуждены ждать заместителя директора по каким-то вопросам. Я вспомнил завуча из средней школы, в которой я учился: очень крупный мужчина, с выступающим, как у кроманьонца, лбом, напоминающим кулак, — и, надо сказать, оказался несколько удивлен, когда нас поприветствовала невысокая элегантная женщина.
— Офицеры, — сказала она приятным тоном, — меня зовут мисс Стейн. Чем могу помочь?
Дебора покачала головой:
— Мне необходимо задать вам несколько вопросов об одной из ваших учениц.
Мисс Стейн подняла бровь, давая нам понять, насколько необычной оказалась наша просьба. Полиция не имела обыкновения задавать вопросы, касающиеся ее учеников.
— Давайте пройдем в мой кабинет, — пригласила она и провела нас через холл в комнату с письменным столом, креслом и несколькими дюжинами грамот и фотографий на стенах.
— Садитесь, пожалуйста, — предложила мисс Стейн, и Дебора, даже не взглянув на меня, заняла единственный пластмассовый стул, стоявший напротив письменного стола, вынудив меня поискать на стене участок, свободный от памяти в рамочках, к которому я мог бы прислониться.
— Итак, — сказала мисс Стейн. Она устроилась в кресле за своим столом и вежливо, но холодно взглянула на нас. — Что произошло?
— Пропала Саманта Альдовар, — ответила Дебора.
— Да. Разумеется, мы слышали об этом.
— Что вы можете о ней сказать?
Мисс Стейн нахмурилась:
— Я не могу дать вам информацию о ее оценках или о чем-либо подобном. Но она была хорошей ученицей. Пожалуй, выше среднего уровня.
— Она получала стипендию? — спросила Дебора.
— Это конфиденциальная информация, разумеется, — отрезала мисс Стейн. Дебора бросила на нее тяжелый взгляд, но он не возымел никакого действия. Вероятно, завуч привыкла к угрожающим взглядам богатых родителей. Определенно, это был тупик, и я решил вмешаться.
— Ее много дразнили? — спросил я. — Ну, вы понимаете, по поводу денег и прочего.
Мисс Стейн посмотрела на меня и улыбнулась снисходительной полуулыбкой.
— Судя по всему, вы предполагаете, что ее исчезновение вызвано финансовыми причинами, — сказала она.
— Вы не знаете, у нее был парень? — опять спросила Дебора.
— Не знаю, — ответила мисс Стейн, — и даже если бы знала, не уверена, что сказала бы вам.
— Мисс Стерн.
— Стейн.
Дебора отмахнулась:
— Нас не интересует поведение Саманты Альдовар. Нас интересует ее исчезновение. И если вы отказываетесь сотрудничать, то лишаете нас возможности найти ее.
— Не вижу, каким образом…
— Мы бы хотели найти ее живой, — предупредила Дебора, и я мог гордиться ее холодным и твердым тоном.
Мисс Стейн побледнела.
— Не знаю… — начала она. — Это личные данные, я действительно не знаю, как быть. Пожалуй, я смогу найти кого-нибудь из ее друзей.
— Это нам очень поможет, — одобрила Дебора.
— Думаю, ближе всего она дружит с Тайлер Спанос, — сказала мисс Стейн. — Но я должна буду присутствовать.
— Приведите Тайлер Спанос, мисс Стейн.
Мисс Стейн прикусила губу и направилась к выходу, растеряв большую часть уверенности, с которой она вошла сюда. Дебора откинулась назад на своем стуле и немного поерзала, пытаясь устроиться поудобнее. Это оказалось невозможным, и через некоторое время она сдалась, сев прямо и перекладывая ноги с одной на другую.
У меня затекло одно плечо, и я попробовал прислониться другим. Прошло несколько минут. Дебора пару раз взглянула на меня, но нам обоим было не о чем говорить.
Наконец мы услышали за дверью голоса, становившиеся все выше и громче. Это продолжалось где-то полминуты, а потом все снова стихло. И после нескольких показавшихся невероятно долгими минут, в течение которых Дебора опять перекладывала ноги с одной на другую, а я оперся на стену тем же плечом, что и раньше, в кабинет поспешно вошла мисс Стейн. Она все еще была бледна и уже совершенно не казалась счастливой.
— Тайлер Спанос не пришла сегодня в школу, — сообщила она, — как и вчера. Я решила позвонить ее родителям. — Она осеклась со смущенным видом.
— Она заболела? — попыталась ей помочь Дебора.
— Нет, она… — Мисс Стейн замолчала, закусив губу. — Они… Она работала над учебным проектом с другой ученицей, — продолжила она наконец, — и мне сказали, для того чтобы поработать над ним… они… она поехала пожить у второй девочки.
Дебора резко выпрямилась.
— У Саманты Альдовар, — закончила она, и это не было вопросом.
И все же мисс Стейн решила ответить.
— Да, — проговорила она, — вы правы.
Глава 7
С учетом законов, к которым может обратиться с целью защиты своих учеников от полицейского вмешательства любая школа, и влияния, которым обладали родители учеников «Рэнсом Эверглейдс», мы могли оказаться перед лицом серьезных трудностей при расследовании того, что теперь оказалось двойным исчезновением. Но школа решила не искать окольных путей и использовать кризис как средство усиления сплоченности коллектива.
Я огляделся и обнаружил, что количество стульев в кабинете не изменилось. Место, к которому я прислонялся, больше не казалось мне таким уж гостеприимным. Кроме того, я решил, что наш статус значительно возрос после того, как обнаружилась пропажа еще одной ученицы, и теперь я мог считать себя слишком важной персоной, чтобы вот так подпирать стенку. Помимо всего прочего, в этом кабинете было еще одно замечательное кресло.