Страница 13 из 28
— Этот человек… садист! — злился я.
— Он бизнесмен. Он хочет убить твоего брата. Обнаружив тебя, они и тебя захотят убить. — Лекси перебросила светлую косу за спину.
Ход моих мыслей переменился:
— А как же девочка?
— А что с ней? — фыркнула Лекси.
— Она считает, что Дамона нужно оставить в живых. Может быть, она сумеет убедить в этом отца, — отчаянно предположил я.
— Даже не думай об этом. Она человек, и она будет слушаться папеньку до конца дней своих, — Лекси понизила голос до шепота, потому что рядом с нами прошла еще одна пара.
Поравнявшись с нами, мужчина приподнял шляпу, а Лекси присела в ответ. Для окружающих мы были просто молодой парой, романтически прогуливавшейся при лунном свете.
— На кону жизнь Дамона, — злобно сказал я. Лекси предложила помощь, но пока она только останавливала меня. — Мы должны что-то делать!
— Я знаю, что ты найдешь способ спасти его, — твердо сказала она.
Мы завернули за угол и увидели шпиль церкви напротив дома Лекси.
— Стефан, не забывай, что контролировать себя, находясь среди людей, значит не только не нападать на них, — у заднего крыльца она остановилась и положила руки мне на плечи, заставив меня заглянуть в ее ясные янтарные глаза. — Знаешь, почему мы на самом деле не пьем человеческую кровь?
— Почему?
— Потому что если мы не пьем человеческую кровь, то не нуждаемся в людях, — придушенно сказала она и открыла дверь. Бакстон, Хьюго и Перси сидели вокруг ломберного столика, играя в покер. Когда мы вошли, они синхронно подняли головы, а Бакстон сузил глаза.
— Мальчики, идем танцевать. Нам нужно развеяться, — объявила Лекси, наливая себе стакан крови из стоявшего на другом столе графина и оглядывая комнату. Все трое кивнули.
— Стефан, ты с нами?
Я покачал головой. Мне не хотелось веселиться.
— Нет, — ответил я и поднялся наверх, в одиночестве планировать спасение Дамона.
16
Напрасно я искал сна — сон бежал от меня.
Закрывая глаза, я видел опутанного веревками Дамона, сидящего на жестком деревянном стуле. Там, где вымоченные в отваре вербены веревки впивались в плоть, сочилась темная кровь.
Потом я увидел Келли, ее пламенеющие волосы и горящие пугающей страстью глаза. Она вместе со своим отцом танцевала вокруг лежащего на земле Дамона. Они торжествующе выбрасывали в воздух руки с зажатыми в них колами, заостренными до игольной остроты. По мере того как они приближались, готовясь к удару, их движения становились все более устрашающими…
Но хуже всего были видения, в которых являлась Катерина. Она была так же прекрасна, как всегда. Я видел над собой ее фарфорово-бледное лицо, а роскошная грива щекотала мне плечи. С кокетливой улыбкой она склонялась надо мной, а потом открывала рот. Сверкающие в свете лампы клыки впивались мне в шею.
Я открыл глаза. Эти сны не дадут мне отдохнуть. Вместо этого я подумал о Катерине. Человек во мне — или то, что от него осталось, — ненавидел ее всей душой. Когда я думал о ней, о том, как она уничтожила мою семью, руки непроизвольно сжимались в кулаки.
Но вампир во мне скучал по ней, по любви и стабильности. Часть моей души останется жить в вечности — а часть будет всегда стремиться к Катерине. Я хотел, чтобы она была здесь, рядом со мной, в моей постели. Я хотел, чтобы она стояла, опершись о подоконник, и слушала, как я рассказываю ей о Дамоне. И чтобы она спокойным, даже холодным голосом сказала мне, что делать. Рядом с Катериной я становился бесстрашным и уверенным в себе. Рядом с ней все казалось возможным.
Хотя я доверял Лекси, я знал, что она в меня не верит… она уверена, что ни один из моих планов не сработает. Поэтому Лекси так часто напоминает мне о тех препятствиях, которые меня ждут. Я скучал по той Катерине, которой я сдался. По той, которая казалась абсолютно бесстрашной и по-настоящему заботилась обо мне. Я хотел, чтобы она была здесь прямо сейчас, чтобы я не чувствовал себя таким одиноким. Но она ушла и никогда не вернется.
Открылась дверь, и я увидел Лекси с бокалом звериной крови. Она поднесла его к моим губам, и я сделал несколько больших глотков, несмотря на поднявшееся во мне отвращение.
Когда я осушил бокал, она поставила его на ночной столик и отвела мне волосы со лба.
— Ты действительно собираешься сражаться ночью?
— Ты попытаешься остановить меня?
— Нет, — Лекси прикусила губу, — нет, если ты хочешь только спасти брата. Месть — для людей. Убийство Галлахера ничему их не научит.
Я кивнул, хотя знал, что все равно использую грубую силу, если это понадобится для спасения Дамона.
— Отлично, — Лекси направилась к двери. На полпути она обернулась и посмотрела на меня. Ее черты смягчились. — Однажды у тебя уже получилось обмануть смерть. Надеюсь, получится и во второй раз.
Одевшись, я отправился на Лейк-роуд с обычной человеческой скоростью. Когда я туда добрался, уже стемнело. На ярмарочной площади оказалось светло как днем — по ее периметру были установлены фонари и факелы. Красно-белый цирковой шатер окружали аттракционы и отдельные палатки. «Предсказываем судьбу!» — гласила одна из вывесок. «Посмотрите на самую страшную женщину в мире — если осмелитесь», — приглашала другая. Я слышал ворчание какого-то зверя в дальнем углу, но никак не мог почувствовать Дамона.
Как раз в этот момент из шатра вышла Келли в сопровождении отца и двух охранников. На ней был тот же, что и в прошлый вечер, комбинезон поверх мужской рубашки, а волосы спадали на плечи. Под глазом было грязное пятно. Внезапно мне захотелось стереть его, но вместо этого я спрятал руки в карманы.
— Стефан! — позвала она, расплываясь в улыбке. — Ты пришел. Папа, я о нем тебе говорила.
Вблизи мистер Галлахер выглядел еще внушительнее. Он возвышался надо мной, сведя темные брови. Я попытался сохранить невинное выражение лица. Лекси сказала, что Галлахер — опытный охотник на вампиров, — вдруг он сможет вычислить меня просто посмотрев?
— Дочь сказала, что ты интересуешься вампирами. Докажи, что ты серьезно к этому относишься, и можешь приступать к обязанностям билетера. Потом поговорим.
— Да, сэр. — Я снова почувствовал себя послушным мальчиком Стефаном.
— И еще, мальчик… — Галлахер повернулся ко мне.
— Да?
— Хочешь сделать ставку на исход битвы? Победитель получит очень много. Ты можешь разбогатеть. — Он приподнял бровь.
У меня сузились глаза, и кровь вскипела в жилах. Как он смеет предлагать мне играть на жизнь брата? Как он смеет быть настолько уверенным в себе, когда я могу задушить его почти мгновенно?
— Стефан? — встревожено спросила Келли. Заставив себя успокоиться, я вывернул карман своих изношенных бриджей.
— Боюсь, сэр, мне нечего поставить. Поэтому я так благодарен вам за эту работу.
Галлахер сделал шаг в мою сторону и испытывающе посмотрел на меня:
— Ты сказал, что ты с Миссисипи, мальчик? Но выговор у тебя северный. Виргинский, пожалуй.
— Родители были из Виргинии. Думаю, я перенял говор у них, — произнес я как можно спокойнее.
Спустя очень длинную секунду он кивнул:
— Хорошо. Получишь немного денег, найди меня. Кстати, Келли покажет тебе веревки. И еще… — Он повернулся, собираясь уходить.
— Да, сэр?
— Я буду следить за тобой.
17
— Не бойся, — сказала Келли, как только ее отец отошел достаточно далеко.
— Я и не боюсь, — соврал я.
Ее зеленые глаза обежали меня сверху донизу, как будто она мне не поверила. Но продолжать она не стала.
— Я тебе все покажу. — Она повела меня в одну из маленьких палаток. В углу склонилась над зеркалом женщина. Она встала, услышав нас, и я от неожиданности отступил на шаг. Ее лицо покрывали татуировки. Впрочем, при ближайшем рассмотрении они оказались рисунками, выполненными быстросохнущей тушью.
— Татуированная женщина, — представила Келли, — и ее сиамские близнецы.