Страсть

Пару  секунд  Кейтлин  просто  сидела,  вертя  карандаш  между  скатертью  и  альбомом,  затем  начала  писать  твердой  и  решительной  рукой.

«Ведьмы  любят  плохую  погоду.  Сегодня  не  выйдет.  То  же  время,  то  же  место,  завтра.  Принеси  магический  нож.  Я  сделала  домашнюю  работу,  и  знаю  цифры».

Кейт  надеялась,  Роб  вспомнит,  как  Тони  говорил  «Я  вижу,  вы  достали  магический  нож  для  Марисоль».  И  надеялась,  что  он  поймет,  что  она  не  может  уйти  сейчас.  Кейт  знает,  где  находится  кристалл,  и  знает  пароль,  чтобы  к  нему  добраться.

Котенок  потерся  об  нее,  и  Кейтлин  погладила  его  рукой,  затем  скрутила  записку  и,  маскируя,  завернула  ее  в  ошейник.  Она  открыла  ширму  и  вздохнула.

Котенок  убежал  не  оглядываясь.  Анна,  должно  быть,  очень  хорошо  им  управляет.

«Теперь,  —  подумала  Кейтлин,  откинувшись  назад.  —  Ничего  не  остается,  кроме  как  ждать  завтрашнего  полудня.  И  надеяться,  что  Роб  дождется».

—  Я  не  могу  позволить  тебе  сделать  это  в  одиночку,  —  сказал  Роб.

—  Но  разве  ты  не  видишь,  что  это  единственный  возможный  вариант?

—  Нет,  —  ровно  сказал  Роб.

Сейчас  был  полдень  понедельника.  Они  прятались  у  спортзале,  который  казался  безопаснее,  чем  входная  дверь.

Кейтлин  посмотрела  на  Льюиса  и  Анну  в  поисках  поддержки,  но  они  оба  выглядели  беспомощными.  Будто  ничего  не  могут  с  этим  поделать.  Роб  единственный  собрался  с  мыслями.

—  Я  не  позволю  тебе  забрать  его  в  Институт  в  одиночку.  Я  пойду  с  тобой,  прокрадусь  как  ты.

Он  не  думал,  каким  образом.

—  А  что  если  нас  увидят?

—  А  что  если  тебя  поймают  с  кристаллом?  Это  будет  так  же  плохо,  как  если  тебя  увидят  со  мной.

—  Нет,  не  будет,  —  сказала  Кейт,  стараясь  сохранить  тон  терпеливым.  —  Я  могу  спрятать  кристалл,  или,  по  крайней  мере,  у  меня  есть  шанс  его  спрятать,  если  я  услышу,  что  кто-то  идет.  А  тебя  я  спрятать  точно  не  смогу.  Что  мне  останется  делать?  Затолкать  тебя  под  подушку?

Роб  тоже  старался  быть  терпеливым,  она  это  ощутила.  И  он  проигрывал.

—  Это…  просто…  слишком…  опасно,  —  медленно  проговорил  он,  ударяя  на  каждом  слове.  —  Ты  что,  и  вправду  думаешь,  что  я  буду  сидеть,  сложа  руки,  в  чьей-то  безопасной  квартире,  пока  ты  весь  риск  возьмешь  на  себя?  Ты  меня  не  переубедишь.

—  Но  Роб.  Я  только  надеюсь  добраться  до  кристалла  сегодня,  но  это  может  быть  и  невозможно.  Джойс  может  оставить  дверь  лаборатории  открытой.  Кто-то  может  сидеть  в  гостиной,  откуда  видно  секретную  панель.  Может  мне  придется  помотаться  там  пару  дней,  ожидая  своего  шанса.  Ты  не  можешь  все  это  время  быть  в  доме  со  мной,  или  даже  снаружи,  —  добавила  она,  отрезая  его  протесты  —  Габриэль  почувствует  твое  присутствие,  как  тогда.  И  тогда  все  кончено.  Сейчас  он  действительно  наш  враг.

Кейт  обо  всем  подумала,  и  не  была  намерена  уступать.  Роб  знал  это.  Выражение  его  лица  вдруг  изменилось,  челюсть  сжалась,  и  губы  превратились  в  тонкую  линию.  В  его  глазах  вспыхнул  золотистый  огонь.

«Он  выглядит,  —  подумала  Кейтлин,  —  как  хороший  парень,  которого  оттолкнули  слишком  далеко».

Не  сказав  ни  слова,  Роб  двинулся  к  ней  и  обнял  ее  за  талию.  Кейтлин  ощутила,  что  ее  подняли,  так  как  ее  ноги  больше  не  касались  пола  спортзала.

—  Извини,  но  с  меня  довольно,  —  сказал  он.  —  Ты  идешь  в  машину.

Парой  дней  раньше,  Кейтлин  бы  подумала,  что  это  забавно.  Но  сейчас…

—  Опусти  меня!

Из-за  такой  силы  ментального  голоса  Роб  ослабил  хватку.  Чистая  ярость  в  глазах  Кейт  заставила  его  молчать,  пока  она  отскочила  от  него.

Анна  и  Льюис  тоже  были  шокированы,  и  напуганы.  Кейтлин  знала,  что  они  ощутили  ярость,  невидимыми  волнами  исходящую  от  нее.  Она  стояла,  как  королева,  ощущая  себя  высокой  и  внушающей  страх.  Затем  Кейт  заговорила,  и  каждое  ее  слово  походило  на  нагреты  до  бела  стальные  пластинки.

—  Я  не  вещь,  которую  можно  взять  и  перенести,  или  покинуть  где-то  поблизости.  Габриэль  уже  думал,  что  я  такая.  И  он  ошибся.  Вы  оба  ошиблись,  —  сказала  она  Робу.

Его  взъерошенные  волосы  заставили  ее  подумать  о  маленьком  мальчике.  А  глаза  у  него  стали  темно-янтарного  цвета  и  расширились.  В  спортзале  повисла  тишина.

—  Только  я  могу  решать,  что  мне  делать,  —  очень  тихо  продолжала  Кейтлин.  —  Больше  никто.  Только  я.  И  я  уже  все  решила.  Я  вернусь  в  то  место  и  попытаюсь  любым  способом  их  остановить.  Давать  мне  осколок  или  нет,  решать  тебе,  но  я  все  равно  туда  вернусь.

Кейт  никогда  раньше  с  ним  так  не  говорила,  и  это  сбило  его  с  толку.  Поразило.  Кейтлин  попыталась  сделать  голос  более  мягким,  но  в  нем  все  равно  чувствовалась  сталь.

—  Роб,  это  нечто  большее,  чем  ты  и  я.  Ты  сам  говорил  мне,  что  некоторые  вещи  могут  быть  выше  людей.  Ты  заставил  меня  хотеть  все  изменить.  И  теперь  у  меня  появился  шанс  это  сделать.  Тимон  мертв,  ЛеШан  мертв,  Мерениан  мертва,  и  если  кто-нибудь  не  остановит  Институт,  еще  больше  людей  погибнет.  Я  должна  попытаться  это  прекратить.

Роб  медленно  кивнул.  Затем  сглотнул  и  сказал:

—  Я  понял.  Но  если  с  тобой  что-нибудь  случиться…

—  Если  со  мной  что-нибудь  случиться,  то  я  хотя  бы  буду  знать,  что  сама  на  это  пошла.  Я  иду,  потому  что  я  так  решила.  И  ты  не  должен  мне  мешать…  Понял?

Анна  заплакала.  Льюис  тоже  был  к  этому  близок.

А  Роб,  казалось,  согласен  подчиниться.  Он  посмотрел  на  Анну,  так  будто  ее  вид  призывал  его  что-то  сделать.

Анна  сморгнула  слезы.  Ее  лицо  было  жалостливым,  угрюмым  и  неподвижным.  Слишком  неподвижным,  чтобы  делать  это  намеренно.

—  Кейт  права,  —  сказала  она.  —  Пусть  идет,  если  она  думает,  что  так  будет  правильно.  Ты  не  можешь  за  нее  отвечать.  Никто  ни  за  кого  не  может  отвечать.

После  этого  Роб  медленно  перевел  взгляд  обратно  на  Кейтлин.  Она  знала,  что  тот  впервые  смотрит  на  нее,  как  на  равную  себе.  Равную  не  только  по  способностям  или  изобретательности,  а  по  всем  данным.  Она  может  рисковать  своей  жизнью  настолько,  насколько  может  он  своею.

Равные  и  независимые.  Будто  они  вдруг  разделились  и  сталь  двумя  разными  созданиями.  Если  Роб  когда-то  и  совершал  ошибку  в  их  отношениях,  то  это  был  порыв  ее  защищать.  А  Кейтлин  поддерживала  его  в  этом,  думая,  что  ее  следует  защищать.  Теперь  они  оба  поняли,  что  то  было  неправильно.

И  Кейтлин  осознала,  что  за  последних  пару  минут  она  выросла  в  его  глазах.  В  каком-то  смысле  Роб  начал  больше  ее  уважать,  и  даже  любить.

Но  ему  все  еще  будет  тяжело  стоять  здесь,  и  смотреть,  как  она  уходит,  взяв  весь  риск  на  себя.  Поэтому  Роб  сделал  последнюю  попытку,  не  заставляя,  а  скорее  умоляя.

—  Знаешь,  было  бы  хорошо,  если  бы  мы  подождали  немного,  чтобы  попользоваться  осколком.  Я  исцелил  Марисоль.  Ты  ведь  не  видела  Кейт,  это  было  прекрасно.  И  тогда  в  больнице  находилось  множество  других  людей.  Я  подумал…—  Он  пожал  плечами,  и  его  лицо  накрыла  тоска.

Кейтлин  уже  двигалась.  Но  перед  тем  как  она  смогла  ответить,  это  сделала  Анна.  И  ее  лицо  стало  еще  более  жалостливым,  чем  раньше,  более  угрюмым  и  определенным.

—  Нет,  Роб,  —  тихо  сказала  она.  —  Этого  нам  делать  не  стоит.  Он  нам  не  принадлежит.  Тимон  дал  его,  чтобы  мы  уничтожили  кристалл.  Мы  не  можем  использовать  настолько  большую  силу,  которая  нам  не  принадлежит.  Из  этого  не  выйдет  ничего  хорошего.