Страсть

—  Ты  думаешь  Габриэлю  понравиться  то,  что  ты  со  мной  сделаешь?  —  спросила  она.  —  Ведь  ему  не  понравился  беспорядок,  который  ты  устроил  в  его  комнате.

Глаза  Мака  приняли  почти  обиженное  выражение.

—  Я  не  трогаю  девушку  Габриэля,  —  ответил  он.  —  Но  теперь  это  Фрост.  Он  сам  разрешил  мне  о  тебе  позаботиться.

Его  белые  зубы  сверкнули  в  темноте.

На  мгновение  Кейтлин  онемела.  Габриэль  бросил  ее  Джекал  Маку,  словно  кость.  Как  ей  с  этим  жить?

Затем  в  ней  взял  верх  инстинкт  выживания,  и  она  поняла,  что  ей  не  придется  с  этим  жить,  если  она  быстро  что-нибудь  не  придумает.

Джекал  Мак  начал  протягивать  к  ней  свои  грубые  руки.  Она  знала  правила.  Есть  пара  точек  передачи  энергии,  либо  третий  глаз  к  третьему  глазу,  либо  губы  к  позвоночнику,  что  было  лучшим  вариантом.  Она  могла  поспорить,  что  Джекал  Мак  хочет  позвоночник.

«Расслабься.  Расслабься  и  позволь  ему  стать  сзади.  Без  притворства,  ты  собираешься  сотрудничать».

Часть  ее  мозга  настаивала  на  том,  чтобы  закричать.  Однако  голос  потеряется  в  пульсации  музыки,  если  конечно  она  не  закричит  ментально.  В  последнее  время  Габриэль  приходил,  он  должен  прийти,  если  подумает,  что  Джекал  Мак  ее  убивает.

«Но  я  не  буду  кричать,  —  подумала  Кейт,  и  по  ней  прошел  холод,  словно  ледяной  душ.  —  Я  не  буду  кричать,  даже  если  он  меня  убьет.  Я  не  хочу  принимать  помощь  от  Габриэля,  даже  если  он  может  спасти  мне  жизнь».

Ведь  это  он  прислал  к  ней  эту  тварь.  Так  пусть  же  теперь  живет  с  последствиями  своих  действий.  К  тому  же,  услышав  крики,  он,  наверное,  просто  улыбнется.

—  Давай,  —  сказала  Кейтлин  Маку,  с  трудом  делая  голос  притягательным.  —  Мне  все  равно.  Только  дай  уберу  волосы.

Его  противные  руки  с  обгрызенными  ногтями  потянулись  в  воздухе.  Она  ступила  к  нему,  одной  рукой  убрав  волосы  с  шеи,  и  смотря  в  его  глаза,  которые  жадно  наблюдали  за  ее  движениями.

—  Хорошо,  позволь  мне  это  сделать.  —  Его  взгляд  упал  на  оголенные  плечи  Кейт,  затем  она  ударила  его  пяткой  в  голень.  Из  него  сорвался  грубый  дергающийся  крик  удивления  и  боли.  Он  больше  походил  на  свинью  чем  на  шакала  (приим.  переводчика:  прозвище  «Джекал»  в  переводе  означает  «шакал»).  Затем  он  двинулся  к  ней,  но  Кейт  ударила  его  между  ног.  Мак,  согнувшись,  помедлил.  Кейтлин  не  стала  смотреть,  оправился  он  или  нет.  Она  уже  бежала.

Кейт  достигла  танцевальной  площадки,  и  нырнула  в  толпу.  Она  упала  в  чьи-то  руки.  Это  был  поэтично  выглядевший  парень  в  белой  рубашке  с  огромным  воротником  и  рукавами.

—  Эй…

Кейтлин  убежала.  Где  Джойс?  Никто  кроме  нее  не  сможет  остановить  Мака  от  того,  чтобы  он  не  затащил  ее  обратно…

Там.  Джойс  и  Лида.  Кейтлин  шатко  направилась  к  ним  через  толпу.

—  Джойс…

Но  ближе  она  не  подошла.  Позади  нее  разразился  рев.  Джекал  Мак  расталкивал  толпу,  словно  Моисей  Красное  море.  Но  в  отличие  от  Моисея  он  делал  это  кулаками  и  локтями,  после  чего  Красное  море  ставало  сердитым.

—  Тебе  не  нужно  объяснять,  —  напряженно  сказала  Джойс  к  Кейтлин.

Кейт  видела,  как  Мак  налетел  на  невысокую  девушку  с  лакированными  волосами  и  отпихнул  ее  в  сторону,  после  чего  мужчина  в  цепях  попытался  его  схватить.

—  Ренни  уже  идет,  —  сказала  Лида.

Появился  Ренни  с  бутылкой.  Кейтлин  не  могла  сказать,  нападает  ли  он  на  Мака,  или  защищает  его,  но  вдруг  посыпалось  стекло,  и  люди  начали  драться.  Джекал  Мак  взял  стул  и  поднял  его  над  головой.

Крики  начали  раскалывать  музыку.  Здоровенные  мужчины  в  костюмах  бежали  со  всех  сторон.

—  Девочки,  лучше  уходите,  —  сказала  Джойс.  Кейтлин  поняла,  что  та  сердита  почти  до  слез.  Здесь  она  была  намерена  веселиться  в  своем  розовом  платье  от  Сейнт  Джона,  а  Мак  все  испортил.  Если  бы  Кейтлин  не  знала  причины  веселья,  то  ей  бы  стало  жаль  Джойс.

Наконец,  она  схватила  руку  Лиды  и  протолкала  ее  к  надписи  «Выход».  Лида  подождала,  пока  все  не  собрались  в  машине,  чтобы  поговорить.

—  Что  случилось?

Кейт  покачала  головой,  и  отвернулась  к  холодному  окну.  Все  внутри  нее  болело.  Не  из-за  Мака.  И  не  из-за  того,  что  его  послал  Габриэль.  А  из-за  дыры  во  вселенной,  где  жил  ЛеШан.

«Это  грязный  мир,  —  медленно  подумала  она.  —  Но  я  собираюсь  помочь  его  очистить.  И  после  этого  я  больше  никогда  не  посмотрю  на  Габриэля.  Уйду  отсюда  так  далеко,  как  только  возможно».

Было  уже  очень  поздно,  когда  Джойс  привезла  домой  остальных.  Со  сходов  доносилось  множество  глухих  звуков,  смеха  и  проклятий.

—  Они  меня  пугают,  —  мягко  сказала  Лида  с  другой  кровати.  —  Своей  сущностью.  Тем,  что  они  могут  сделать.

Кейтлин  они  тоже  пугали.  Она  хотела  сказать  что-то  утешительное,  про  то,  что  все  измениться,  но  не  отважилась.  Лида  не  зло,  но  она  хрупкая,  к  тому  же  никому  нельзя  доверять.  Никому.

—  Подумай  о  чем-то  другом,  —  сказала  Кейтлин.  —  Ты  не  находила  здесь  будильник-корову?

—  Нет.  А  что?

—  Будильник  в  форме  коровы.  Он  принадлежал  Льюису,  и  кричал  каждое  утро  «Проснись!  Не  проспи  свою  жизнь!»,  а  потом  мычал,  как  корова.

Лида  слабо  хихикнула.

—  Хотела  бы  я  его  увидеть.  Это  похоже  Льюиса.

—  Вообще-то  он  мычал,  как  корова.  —  Кейтлин  услышала,  как  Лида  мягко  фыркнула  во  тьме,  затем  все  затихло.  Она  накрылась  одеялами  и  заснула.

На  следующий  день  Кейт  столкнулась  с  проблемой.  Все  были  вялыми  и  апатичными,  поэтому  Джойс  отменила  тестирование.  Кейт  может  потратить  день  на  себя,  но  она  не  знала,  как  связаться  с  Робом.

Позвонить  в  дом  Диазов?  Не  с  Института.  Очень  рискованно.  К  тому  же  она  не  придумала  объяснения,  тому,  что  пойдет  одна  к  телефону.  Кейт  не  хочет  вызвать  подозрений.

Но  ей  необходимо  поговорить  с  Робом,  сказать,  чтобы  он  принес  осколок  в  понедельник.  Кейтлин  не  хочет  терять  время.

Она  сидела  за  столом  в  своей  комнате,  тыкая  в  него  карандаш,  и  думала,  отважится  ли  попросить  у  Лиды  одолжить  ей  машину,  когда  шум  за  окном  заставил  ее  обернуться.

Котенок.  Большой  котенок,  почти  как  взрослый  кот.  Он  игрался  с  ширмой.

Кейтлин  чуть  не  улыбнулась,  несмотря  на  свое  настроение.

«Забавная  крошка,  как  ты  сюда  забралось?»  —  удивилась  она,  и  пошла  открывать  ширму.  Котенок  нагнул  голову  в  ее  сторону,  проскрипел  когтями  и  показал  язычок,  словно  свернутый  розовый  листочек.  Кейт  потерла  черный  мех  за  ушком.

«Какой  странный  ошейник.  Слишком  толстый.  От  него  тебе,  наверное,  больно…»

Там  был  клочок  бумаги,  обмотанный  синей  нейлоновой  лентой,  для  маскировки.

Записка.

Вдруг  сердце  Кейт  забилось  быстрее.  Она  посмотрела  во  двор  под  окном.  Там  никого  не  было.  Затем  бросила  взгляд  на  закрытую  дверь  ванной.

Не  сводя  глаз  с  двери,  она  ногтями  потянула    ленту,  высвобождая  записку.

«Мужчина  с  аэропорта  и  женщина  с  вилами  мертвы.  Тучи  сгущаются.  Встретимся  в  нашем  старом  месте,  где  тарелка  с  ложкой  убегают.  Время  выбираешь  ты,  дашь  мне  знать.  Отправь  сообщение  в  бутылке».

Записка  была  без  подписи  и  адреса.  Наверное,  Роб  подумал,  что  так  будет  менее  рискованно.  Кейтлин  поняла  весь  смысл  записки.

Мерениан  тоже  мертва.  ЛеШан  был  человеком,  которого  она  впервые  встретила  в  аэропорту,  а  когда  они  впервые  увидели  Мерениан,  та  убирала  коровий  навоз.  Роб  подумал,  что  Кейт  сейчас  у  слишком  большой  опасности,  и  захотел  встретиться  возле  спортзала,  подальше  от  Института.  Она  задумалась,  когда  сможет  вырваться  и  отправить  ответ.