Ритуал

Она ни разу не обернулась и, похоже, так и не осознала, что Кэсси ее спасла.

Едва встав на ноги, неоцененная спасительница взглянула на крутой каскад лестницы, ведущей вниз, и взвесила шансы Салли. Без вариантов: визгливой девице крупно повезло бы, сломайся к моменту приземления только ее шея. Но кому действительно повезло, так это Кэсси: на ступеньках ее ожидало настоящее веселье…

В виде трех взрослых девушек.

Врожденные легкость и изящество не изменили им, но за очаровательным фасадом притаилась ярость. Кэсси разглядела ее во враждебном сумраке глаз Деборы, в злобном изгибе рта Сюзан, но больше всего — в хищном прищуре Фэй.

Неожиданно и явно не вовремя в голову пришла мысль, что она никогда не видела трех таких красавиц сразу. Дело было не в идеальной коже, лишенной малейших следов юношеских гормональных проблем; и не в шикарных волосах — темных непослушных кудрях Деборы, чернющей гриве Фэй и рыжевато-золотистом облаке Сюзан. И даже не в том, как безупречно они дополняли друг друга: яркая внешность каждой не умаляла, а лишь подчеркивала красоту подруг. Было здесь что-то иное — идущее изнутри. Уверенность и самообладание, не свойственные девушкам шестнадцати-семнадцати лет. Внутренняя воля, энергия. Сила. Страшная сила.

— Таааак, и кто тут у нас? — хрипло произнесла Фэй. — Шпион? Или маленькая серая мышка?

«Беги», — умоляла себя Кэсси.

Но ноги не слушались.

— Я ее уже утром видела, — сказала Дебора. — Она терлась у велосипедного рейлинга и пялилась на меня.

— Ну что ты, Дебби! Я видела ее намного раньше, — откликнулась Фэй, — еще на прошлой неделе рядом с домом номер 12. Соседушка.

— Значит, из наших, — вставила Сюзан свои пол-цента.

— Именно.

— Не важно, кто она и откуда, теперь она труп, — заявила Дебора.

Ее очаровательное лицо перекосилось от злости.

— Зачем торопиться, — промурлыкала Фэй. — Каждой мышке можно найти подходящую норку. Кстати, и долго ты там пряталась?

Ответ напрашивался сам собой; Кэсси постаралась сдержаться, поскольку сейчас был явно не подходящий момент для иронии, но, не придумав ничего лучше, ответила именно так:

— Достаточно долго, — произнесла она и пожалела саму себя.

Фэй медленно спустилась на ступеньку и встала рядом с бедняжкой.

— И часто ты подслушиваешь чужие разговоры?

— Я пришла сюда раньше вас, — Кэсси пыталась сохранять выдержку.

Только бы Фэй отвела взгляд: медовые глаза излучали жутковатое неземное сияние; они лазером буравили Кэсси, отнимая всю волю, выжимая все соки. Создавалось ощущение, что Фэй чего-то добивается от нее, пытается как-то на нее воздействовать. Этот взгляд начисто лишал Кэсси самоконтроля, равновесия и сил.

Помощь пришла неожиданно в виде мощного энергетического потока, поднимавшегося откуда-то из-под ног. Или, скорее, из земли, из глубин красной гранитной скалы, наполненной жизнью. Кэсси успокоилась, собралась; позвоночник распрямился ровно настолько, чтобы она смогла, наконец, поднять подбородок и не мигая посмотреть в золотистые глаза.

— Я первая пришла, — вызывающе заявила осмелевшая девушка.

— Вот и чудесно, — замурлыкала Фэй; в глазах ее что-то неуловимо поменялось. Потом она повернула голову. — В рюкзаке что-нибудь интересненькое нашли?

Дебора бесцеремонно обыскивала рюкзак, выбрасывая по очереди все содержимое.

— Не особо, — ответила байкерша, отшвырнув сумку с такой силой, что оставшееся добро разлетелось по склону.

— Прекрасно! — Фэй опять нацепила одну из своих самых неприятных улыбок, производящую еще более пугающее впечатление в комбинации с жестким изгибом рта. — Думаю, ты все же права, Дебора. Она труп. — Фэй взглянула на Кэсси. — Ты здесь недавно, поэтому пока не понимаешь, какую ошибку совершила. А у меня, прости, нет времени тебе объяснять. Сама все узнаешь. В свое время… Кэсси.

Фэй протянула руку и взяла Кэсси за подбородок. Девушка пыталась отстраниться, но мышцы застыли и не повиновались. Сильные пальцы с длинными чуть загибающимися устрашающе красными наконечниками находились прямо у лица.

«Настоящие когти, — подумала Кэсси, — хищные когти».

Зато теперь она могла внимательно рассмотреть красный камень на шее у Фэй: звезда, вставленная внутрь, напоминала звездчатый рубин; она так блестела и играла на солнце, что оторваться было невозможно.

Фэй ни с того ни с сего рассмеялась и выпустила бедняжку.

— Пошли, — сказала она подругам, после чего все трое развернулись и отправились наверх, в школу.

Кэсси выдохнула с таким облегчением, будто была воздушным шаром, который только что проткнули. Ее трясло. Что это было?… Что?! Это… это… что-то такое…

Возьми себя в руки.

«Она просто-напросто заводила в банде подростков, — успокаивала себя настрадавшаяся героиня. — С Клубом, во всяком случае, разобрались — обыкновенная шайка-лейка. Ты же слыхала о бандах. Ну и что с того, что в твоей прежней школе их не было. Не беси их, держись подальше, и все будет ОК.»

Самовнушение действовало, но не очень: последние слова Фэй прозвучали как угроза. Вот только чем она угрожала?

Вернувшись домой, Кэсси не обнаружила мамы на первом этаже. Побродив по комнатам и вдоволь накричавшись, она увидела бабушку, которая с нехорошим выражением лица ожидала ее прямо на лестнице.

— Что произошло? Где мама?

— Она наверху, в своей комнате, неважно себя чувствует. Только не беспокойся…

Кэсси промчалась вверх по старым скрипучим ступенькам прямо в зеленую комнату. Мать лежала в огромной кровати с балдахином; ее глаза были прикрыты, а бледное лицо покрывала испарина.

— Мама?

Большие черные глаза приоткрылись, мама сглотнула слюну и натужно улыбнулась: чувствовалось, что ей больно.

— Наверное, легкий грипп, — произнесла она слабым голосом, звучащим как будто издалека, таким же безжизненным, как ее блеклое от недуга лицо. — Милая, день-два, и все пройдет. Как школа?

Лучшая сторона Кэсси боролась с желанием худшей поделиться грузом несчастий с ближним. Мать легонечко вздохнула, прикрыла глаза, не в силах смотреть на свет.

Лучшая сторона победила: Кэсси впилась ногтями в ладони и спокойно произнесла:

— Отлично.

— С кем-нибудь интересным познакомилась?

— Ну, в общем-то да.

Бабушку она тоже не хотела беспокоить, но за обедом, когда та спросила, почему внучка такая пришибленная, слова будто сами выскочили из нее:

— В школе есть девушка — ее зовут Фэй — она жуткая. Настоящий Аттила в юбке. В первый же день умудрилась так вляпаться, что теперь она меня ненавидит… — и рассказала все, как было.

В конце рассказа бабушка с озабоченным видом заглянула в камин.

— Все наладится, Кэсси, — проговорила она.

«А что, если не наладится?» — подумала девочка, но вслух сказала:

— Конечно, я тоже так думаю.

Вслед за этим бабушка повела себя довольно странно: осмотрелась, будто опасаясь, что их могут подслушивать, и наклонилась к внучке:

— Нет, все действительно наладится, уж я-то знаю. Понимаешь, у тебя есть одно… объективное преимущество. Совершенно уникальное… — она перешла на шепот.

Кэсси в свою очередь склонилась к ней и тоже невольно зашептала:

— Какое?

Только бабушка открыла рот, как в камине раздался хлопок; она отвлеклась и пошла поправлять дрова.

— Какое, бабушка?

— Сама все узнаешь. В свое время.

Кэсси недоумевала: эти слова она уже сегодня слышала.

— Бабушка…

— Во-первых, у тебя есть голова на плечах, — произнесла бабушка, и в голосе у нее появились бодрые нотки, — а во-вторых, пара здоровых ног. Отнеси-ка лучше матери бульон. Она за целый день ни крошки не съела.

Ночью Кэсси не спалось: то ли со страху ей чудилось, что дряхлый дом скрипит и скрежещет сильнее обычного, то ли звуков и вправду прибавилось. В любом случае, как только она начинала засыпать, ее моментально вышвыривало из сна в бодрствование. Время от времени она залезала рукой под подушку и трогала свое сокровище — халцедон удачи: вот бы заснуть… и во сне увидеть его…