Ритуал

Но если в мистику она не верит, что тогда кусок халцедона, якобы приносящий удачу, делает во внешнем кармане ее рюкзака? Стиснув зубы, Кэсси достала камень из кармана, переложила его в коробку с бижутерией и пошла вниз прощаться с родственниками.

Школа — потрясающе величественная постройка красного кирпича — стояла на холме. Она производила настолько мощное впечатление, что подойти было страшно. К вершине холма вели несколько узких тропок, по одной из которых после некоторого колебания Кэсси заставила себя подняться. Оказавшись наверху, она обомлела.

Бог мой, это скорее напоминало здание старого университета или чего-то в этом роде. Не школа, а историческая достопримечательность! Надпись на большом камне гласила: « Высшая средняя школа Нью-Салема», а ниже, на архитектурной детали вроде полки, было нацарапано: « Город Нью-Салем, основан в 1693 году». Простите, сколько этому городу лет?! В Резеде самому старому зданию было от силы пятьдесят.

«Я не тихоня, — подумала девушка, — я — Кэсси Абсолютная Уверенность в себе».

От дикого грохота она резко обернулась, и лишь врожденный инстинкт самосохранения заставил ее отпрыгнуть в сторону и не пасть случайной жертвой аварии в первый же день занятий. Сердце бешено колотилось, а она стояла и, разинув рот, смотрела на монстра, чуть не лишившего ее жизни. Было на что посмотреть: по велосипедной дорожке смертоносным назгулом пронесся мотоцикл; но Кэсси поразил не он, а водитель — за рулем сидела девушка в облегающих черных джинсах и мотоциклетной куртке. Честно говоря, вся ее подтянутая фигура в описанной выше экипировке смотрелась жестковато. Поэтому, когда мотоциклистка оглянулась, запарковав свой байк рядом с велосипедным рейлингом, Кэсси была приятно удивлена ее фарфоровым изящным личиком. Эту прелесть, окаймленную задорными темными кудряшками, портило только угрюмое агрессивное выражение.

— Чего вылупилась? — потребовала объяснений незнакомка.

Кэсси вздрогнула: ну да, она и вправду вылупилась. Девушка сделала шаг вперед, и Кэсси почувствовала, что невольно отступает.

— Простите, я просто… — она пыталась отвести взгляд, но у нее не очень получалось. Под курткой у злюки красовался откровенный черный топ, из-под которого выглядывало нечто, похожее на татуировку, татуировку в виде полумесяца. — Извините, — опять безнадежно произнесла Кэсси.

— Извиняю. И держись от меня подальше, усекла?

«Да ты меня почти задавила, стерва!» — негодовала героиня.

Но что она могла?! Она лишь неловко закивала, и злюка, видимо, удовлетворенная реакцией, удалилась.

«Кошмар! Вот это я понимаю — чудесное начало первого дня в новой школе! — сокрушалась героиня, заходя в здание. — Какая жуткая девица! Надо же мне было так вляпаться! Но есть и плюсы: хуже этого уже точно ничего не случится, так что теперь ситуация будет только улучшаться».

Вокруг Кэсси стоял гул взаимных приветствий, объятий, поцелуйчиков, дружеских пинков. Подростки веселились; как не веселиться, когда ты окружен друзьями?

Только новенькая не могла разделить их радости. Она рассматривала стильные стрижки парней, новые тряпки девушек, вдыхала слишком насыщенные ароматы духов и слишком пока бессмысленные запахи лосьона после бритья и чувствовала себя страшно одинокой.

«Иди! — приказала она себе. — Хватит стоять на месте, выискивая девушку с золотыми волосами, лучше посмотри, где у тебя будет первый урок. Может, там ты встретишь кого-нибудь, кто так же одинок, и поболтаешь с ним. Хочешь, чтобы люди думали, что ты экстраверт, будь им».

Первым уроком была журналистика — факультативная дисциплина из курса английского языка. Кэсси радовалась, что выбрала этот предмет: она любила сочинять, а в «Учебной программе» говорилось, что ученикам, посещающим занятия по журналистике, представится возможность публиковать свои произведения в школьном литературном журнале. В старой школе девушка трудилась в редакции школьной газеты и надеялась, что, может, и здесь для нее найдется местечко.

В «Программе» также указывалось, что на курс журналистики нужно записываться за полгода до начала занятий; Кэсси до сих пор не понимала, как бабушке удалось сделать это за полнедели до их начала. Может, у нее были какие-то особые связи в администрации школы или еще где-нибудь?

Девушка без особых проблем нашла нужную аудиторию и скромно села за парту в конце класса. Комната наполнялась, и общения всем, похоже, хватало; во всяком случае, в Кэсси никто не нуждался. Она принялась усердно чиркать ручкой по обложке тетради, делая вид, что поглощена этим занятием до умопомрачения и что ей абсолютно по барабану, заговорит с ней кто-нибудь или нет.

— Ты новенькая?

Парень, сидящий спереди, обернулся. Он оказался обладателем открытой ослепительной улыбки, которую омрачала разве что ее чрезмерная самоуверенность. Сразу чувствовалось — красавчик знает, как действуют его чары. К улыбке прилагались вьющиеся каштановые волосы и несомненный даже в положении сидя высокий рост.

— Значит, новенькая, — ответил он на собственный вопрос.

— Да, — произнесла Кэсси, злясь на собственный голос, который предательски поблеивал. Все же парень был чертовски привлекателен… — Меня зовут Кэсси Блейк. Мы переехали сюда из Калифорнии.

— А меня Джеффри Лавджой, — представился красавчик.

— А! — Кэсси среагировала так, будто много о нем слышала, поскольку, похоже, он того и ждал.

— Центровой баскетбольной команды, — пояснил парень, — и капитан, до кучи.

— Здорово! — только и сказала девушка.

«Надо же, какая идиотка! Ничего получше не могла придумать?» Она казалась себе полной дурой.

— Наверное, это жутко интересно!

— Ты интересуешься баскетболом? Может, обсудим как-нибудь? — Кэсси почувствовала прилив благодарности к этому существу: он общался с ней, невзирая на ее сконфуженность и ущербность.

Ну и пусть, пусть ему нравится, когда им восхищаются, что с того? Он милый, и к тому же капитан баскетбольной команды. Дружба с ним откроет многие двери — в этом можно было не сомневаться.

— Было бы здорово, — произнесла она, отчаянно желая сыскать в своем словаре хоть какое-нибудь другое слово. — Давай за обедом?

В этот момент на девушку словно бы пала тень. Кэсси неожиданно ощутила чужое присутствие и плавненько притихла, а потом подняла голову.

Рядом с ней стояла особа убийственной внешности: крупная, красивая, с ростом, с формами. С роскошной копной иссиня-черных волос и бледной кожей, источающей уверенность и силу.

— Привет, Джеффри, — поздоровалась она, конечно, не с Кэсси.

Ее голос был низковат и хрипловат для девушки, но его тембр и богатые интонации завораживали.

— Фэй, — на фоне предыдущего оратора голос Джеффри заметно тускнел; в нем не было и тени энтузиазма. Чувствовалось, что парень напрягся. — Привет.

Пышная красотка склонилась к юноше, приобняв рукой спинку его стула, и до Кэсси донесся пьянящий аромат духов.

— Тебя совсем не было видно во время каникул, — произнесла она. — Где тебя носило?

— Везде, — вроде бы легко произнес Джеффри.

Однако улыбка его была вымученной, а тело — натянутым, как струна.

— Зачем так прятаться, хулигашка? — Фэй склонилась еще ниже, а поскольку одета она была в майку со спущенным плечом, вернее, с низко спущенными обоими плечами, взору Джеффри предстало приличное количество оголенной плоти. С чем Кэсси его и оставила, а сама сконцентрировалась на удивительном лице: у чаровницы был крупный чувственный рот и необыкновенные медовые глаза, казалось, источающие искрящееся жидкое золото. — Знаешь, в «Капри» на этой неделе новый ужастик будут показывать, — сообщила она. — Джеффри, я о-бо-жа-ю ужастики!

— Не уверен, что разделяю твои симпатии, — ответствовал Джеффри.

Фэй хохотнула — раздался яркий резкий звук.

— Ты просто с правильной девушкой их не смотрел, — промурлыкала она. — При надлежащем подходе ужастики очень даже… воодушевляют.

Кэсси почувствовала, как ее накрывает душная волна стыдливости. Джеффри облизнул губы: соблазн был силен, одинаково «воодушевляя» и пугая; обольстительница действовала на парня, как удав на кролика.