Могущество

Наконец они подошли к пустырю, оставшемуся от дома номер тринадцать по улице Вороньей Слободки.

Тут ничего не изменилось со времени Хеллоуина, когда они так экстравагантно отметили праздник, вызвав дух Черного Джона. Здесь было так же голо, пустынно, заброшенно. И безлюдно — их никто не ждал.

— Это что, шутка? — жестко спросил Ник.

Кэсси неуверенно покачала головой. Тонюсенький голосок внутри помалкивал. Она посмотрела на луну, висящую к востоку от них, и оторопела.

Луна существенно уменьшилась — это было заметно невооруженным глазом. Месяц превратился в полупрозрачный ломтик дыни. Неотвратимо наступающая тень из черно-серой стала уныло-коричневой.

— До полного затмения осталось десять минут, — сказала Мелани.

— А до момента, когда ураган достигнет побережья, полчаса, — сказал Адам.

Начинал поддувать легкий ветерок. Кэссины ноги, обутые в белые Дианины туфли, насквозь промокли.

Круг замер в растерянности. Кэсси слушала, как внизу ударяются об утес волны. Ее чувства были напряжены, они ждали сигнала, но он не поступал. Минуты тянулись, как часы, а вместе с ними натягивались Кэссины нервы.

— Смотрите, — прошептала Диана. Кэсси опять взглянула на луну.

Скучная коричневая тень как раз заглатывала последний кусочек света. Кэсси посмотрела, как он исчез, — словно погасла, мигнув на прощание, свечка. Потом девушка ахнула.

Она сделала это непроизвольно и сразу же устыдилась собственной слабости; однако никто ее не осудил — все ахнули вместе с ней. Это случилось из-за того, что луна не просто исчезла в тускло-коричневой темноте, как в новолуние. Нет, спрятавшись за тенью, она налилась красным, глубоким жутковатым бурым цветом, цветом несвежей крови.

И засияла — недобро, по-неземному, затлела, как уголек в камине.

Кто-то поперхнулся, Шон оглушительно взвизгнул.

Кэсси обернулась и обомлела: на пустыре происходило нечто невероятное. Непонятно откуда появилась прямоугольная конструкция, которая росла с каждой секундой. Девушка уже видела крутой скат крыши, плоскую дранку стен, маленькие, асимметрично разбросанные окна. Дверь из тяжелого бруса. Все как в старом крыле бабушкиного дома. Все как в 1693 году.

От дома шло тусклое сияние, такое же, как от кроваво-красной луны.

— Он что, настоящий? — прошептала Дебора. Кэсси понадобился секундный тайм-аут на обретение дара речи.

— Сейчас — да, — ответила она. — На эти несколько минут он настоящий.

— Какой страшный, — прошептала Лорел. Кэсси знала, что переживает подруга; она знала,

что чувствует шабаш. Дом нес то же зло, что и череп. Он выглядел искореженным и искаженным, пугающе-фантасмагоричным, будто явившимся из ночного кошмара. Всех охватил инстинктивный ужас. Кэсси слышала, как тяжело дышали смельчаки Крис с Датой.

— Не подходите близко, — скомандовал Ник. — Держитесь подальше, пока не выйдет хозяин.

— Не беспокойся, — заверила его Дебора. — Никто и не собирался.

И тут Кэсси услышала.

Услышала внутренний голос, молчавший еще мгновение назад. Теперь он давал ей четкие указания, что и как делать. Единственное, чего он не сообщил, это где взять храбрость, чтобы совершить указанное.

Девушка оглянулась назад. На клуб. На Круг. На друзей.

С самого начала, с момента инициации, она благодарила Бога за то, что они вместе. Она могла на них положиться; она рыдала на плече Дианы, когда ей было тяжело, и цеплялась за Ника с Адамом, когда нуждалась в них. Но то, что ей предстояло сделать сейчас, она должна была сделать сама. Ни Ник, ни Адам, ни даже Диана не могли ей в этом помочь.

— Я пойду одна, — подумала девушка.

По реакции друзей она поняла, что подумала вслух. Сначала все уставились на нее, а потом запротестовали.

— Не сходи с ума, Кэсси. Это его территория, тебе туда нельзя, — проговорила Дебора.

— Черт знает что там может произойти. Пусть сам выходит, — сказал Ник.

— Слишком опасно. Мы не отпустим тебя одну, — отрезал Адам.

Кэсси посмотрела на него с упреком: ведь это он сказал, что руководство шабашем может обернуться для нее опасностью; раз предвидел, значит, должен понимать, должен верить. Конечно, идти туда опасно, но нужно. Черный Джон — Джон Блейк — Джек Брунсвик вызвал ее и ждет теперь внутри. И ей нужно идти.

— Послушайте, если вы не собирались меня слушать, зачем выбрали вожаком? — резонно спросила девушка. — Я говорю, что он ждет именно этого. Он сам не выйдет. Он хочет, чтобы я вошла к нему.

— Неужели обязательно это делать?! — В голосе Криса звучала почти мольба.

Молчала только Диана. Губы ее дрожали, слезы повисли на ресницах. К ней Кэсси и обратилась.

— Обязательно, — сказала она.

И Диана, которая понимала, что значит быть вождем шабаша, кивнула.

Кэсси отвернулась, чтобы не видеть слез подруги.

— Оставайтесь здесь, — наказала она, — и ждите, пока я не выйду. Со мной все будет в порядке: на мне Инструменты Мастера, вы забыли, что ли? — и направилась к дому. Деревянная массивная дверь пестрела составленными из гвоздей узорами в виде алмазов и воронок. Они были такие красные краснее, чем дерево вокруг, — что казались раскаленными. Кэсси с опаской взялась за металлическую дверную ручку, но та оказалась на удивление холодной и твердой. Дверь перед ней распахнулась, и она вошла. Внутри все немного плыло и напоминало красноватую голограмму, но на поверку оказывалось вполне реальным. Кухня сильно смахивала на бабушкину и пустовала. С гостиной такая же история. Из заднего угла наверх шла узкая винтовая лестница.

Поднимаясь по ступенькам, Кэсси неожиданно развеселилась при виде бессмысленно-тусклой настенной лампы. Она давала лишь чуточку больше холодного мертвенно-красного света, чем излучал сам дом. Лестница оказалась крутой, и девушка запыхалась, добравшись до верха.

В первой спальне было пусто. Во второй тоже. Осталась только большая комната, расположенная над кухней.

Кэсси без колебаний направилась к ней. Уже с порога она заметила, что красное марево здесь было сильнее, оно могло сравниться по интенсивности с сиянием затемненной луны. Девушка вошла в комнату.

В центре стоял он — такой высокий, что голова почти касалась наклонного потолка. Он исторгал потоки чистого зла. Его лицо сияло триумфом и жестокостью, и под кожей Кэсси чудились очертания кристаллического черепа.

Кэсси остановилась и посмотрела на него.

— Отец, — произнесла она, — я пришла.

— Со своим шабашем, — сказал он. — Я горжусь тобой, — он протянул ей руку, но она не приняла ее. — Как ты удачно заманила их сюда, — продолжил он. — Я рад, что им хватило ума признать тебя лидером.

— Это всего лишь временно, — сказала Кэсси.

Черный Джон улыбнулся. Глаза его остановились на Инструментах Мастера.

— Тебе они к лицу, — проговорил он.

Кэсси почувствовала первые признаки паники: клубок в животе начинал разрастаться. Все шло по его плану, не нужно было увеличительного стекла, чтобы рассмотреть, что он задумал. Она пришла к нему сама, с Инструментами, которых он так жаждал, пришла на его территорию, в его дом. И она его боялась.

— Не нужно бояться, Кассандра, — сказал он. — Я не хочу причинять тебе боль. Зачем нам ссориться? У нас ведь одна цель — объединить шабаш.

— Цели у нас разные.

— Ты же моя дочь.

— Но я не часть тебя! — закричала Кэсси.

Он играл на ее эмоциях, выискивая слабости. А ураган с каждой минутой приближался к суше. Кэсси отчаянно пыталась отвлечься и вдруг заметила за гигантом чью-то фигуру.

— Фэй, — сказала она, — я не приметила тебя в его тени.

Фэй в негодовании выступила вперед. На ней была черная шелковая туника, контрастирующая с белым одеянием Кэсси, и ее собственная диадема, браслет и подвязка. Она гордо вздернула голову и направила на Кэсси тлеющий огонь золотистых глаз.

— Мои королевы, — с любовью произнес Черный Джон и улыбнулся. — Темная и светлая. Вы станете вместе управлять шабашем…

— А ты будешь управлять нами? — резко спросила Кэсси.