Драконы моря

— Водан! Донар! Тюр!

Метнуть ангоны — копья с длиннющей втулкой, чтоб воткнулись в щиты. Вот так! Попробуй, переруби! Теперь придется бросить щиты… И вот…

Ингульф рванулся вперед, в образовавшуюся брешь, взмахнул мечом — добрый клинок легко пробил вражеский доспех. Брызнула кровь, противник упал со стоном…

Но на его место тотчас же заступил другой. О, катафрактарии личной охраны наместника отличались строгой выучкой и дисциплиной. Никто не рвался вперед, отомстить. Просто выпихнули из рядов убитых и раненых, вновь сомкнули щиты и двинулись вперед, чеканя шаг. Лишь развевались над шлемами перья да угрожающе сверкнули на солнце наконечники копий.

Чу! Засвистели стрелы!

За тяжелой пехотой, на лестнице, стояли лучники! И вот тут-то варвары четко осознали: теперь при всем желании не уйти. Впрочем, они и раньше не собирались трусливо бежать. Ингульф взмахнул окровавленным мечом и весело крикнул:

— Погибнем же с честью, братья!

— Погибнем! — эхом отозвались остальные. Эрлоин, Бертульф, прочие…

Жаль Видибальда. Хотя скоро, уже совсем скоро к нему присоединятся все!

— Водан!

— Донар!

— Тюр!

— Святой Лука! Святой Петр! Святой…

Черное жало стрелы попало Эрлоину в глаз… Жаль рыжего.

— Вперед, братцы! Йэх!!!

Снова ангоны ударили в щиты. Прыжок! Наступить ногою на древко, взмахнуть мечом! Рывок..

С воплем бросившись на прорыв, повис на вражеских копьях Бертульф. За ним — другие.

Вот шанс прорваться… О дьявол! Они вновь сомкнули щиты. Держат строй, гады…

Что-то обожгло Ингульфу правый бок острый наконечник копья прорвал кольчугу. Потекла кровь, горячая, вязкая. Но ничего, похоже, копье просто скользнуло по кости, по какому-нибудь там ребру. И все же… И все же…

Перед глазами юноши все вдруг поплыло, стало как будто бы нереальным, дрожащим: и деревья, и вражеские щиты, и воины… и появившиеся откуда ни возьмись странные всадники. В тяжелых доспехах, в шлемах с масками, с копьями, пожалуй, длиннее, чем у катафрактариев. Или это просто кажется? Все эти копья… всадники… сверкающие зеленые звездочки… разноцветные круги в глазах.

— Копья на упоры! — обернувшись в седле, громко скомандовал Александр.

Длинные тяжелые копья, специальные упоры, приделанные к доспехам, крючки — это было его изобретение, точнее сказать, позаимствованное из будущего, которое наступит, наверное, лет через шестьсот-семьсот, а то и поболее. Он сам вызвался командовать конным отрядом. Мцеллус и хевдинги не возражали, лишь ухмыльнулись: коль этот парень так жаждет смерти, так пусть ее и найдет, туда и дорога, а мы — ни при чем.

Кузнецы постарались на славу! Выковали и стремена, и крючки-упоры, укрепили луки седел. Теперь щит, шлем, доспех, пусть даже обычная лорика-сегментата, нужно лишь удлинить пластины на бедрах, чтоб лучше защищали ноги, тяжелое копье в руку. Хотя главная-то ставка тут была вовсе не на защиту.

Саша увидел катафрактариев, едва конники повернули к дворцу. И заметил истекающих кровью варваров, правда, не разглядел, кто это был.

Лишь только копья упали на упоры, взмахнул рукой:

— Вперед!

Улица оказалось длинной, вполне можно было набрать хорошую скорость, что всадники и делали под насмешливыми взглядами врагов, еще не осознавших до конца, что же, собственно, происходит. Разогнавшись, словно курьерский поезд, всадники неслись неудержимо и дико.

Ингульф едва успел откатиться в сторону Слава богу, сообразил, не попал под копыта.

И вот уже они близко-близко — насмешливые вражеские ряды! И — удар! Страшный, невообразимой силы грохот! Ломались копья, трещали щиты. Опирающиеся на шпоры всадники пронзили строй тяжелой пехоты легко, словно горячий нож, вошедший в масло. Ну а дальше — дело техники. Сверкали клинки, добивая опешивших и растерявшихся врагов.

— Аой! С нами Иисус и святая Дева!

— Слава великому Гейзериху!

Вынырнул из-за мраморной лестницы варварский отряд Алагиса. Герулы, аланы, готы, всякий сброд те, кого называли «алеман» — «шайка». Но дрались, надо сказать, отчаянно.

Все было кончено очень быстро. Александр спрыгнул с коня. Теперь, со стременами, он неплохо держался в седле, сказалась каскадерская выучка. Устало опершись о нагретую солнцем стену, молодой человек слышал, как радостно кричат ворвавшиеся во дворец варвары. И где-то рядом, снизу, услышал вдруг:

— Александр…

Слабый, едва различимый шепот. Скорее, последний вздох умирающего.

— Ингульф! Господи, как же тебе досталось, парень.

Глава 20

Лето 440 года

Карфаген

«Желтая рука»

— Прыгай на пристань. Отдай швартовы.

Кровь, темная в тусклом пламени тонкой восковой свечи, стекала с клинка, падая на выложенный мраморной мозаикой пол крупными горячими каплями. Пораженный в сердце мускулистый мужчина лежал навзничь, прямо у входа. Там, за портьерами, он и прятался. Третий за последний месяц… Хорошо, что Арника задержалась. И Хродберг — хороший меч, очень хороший. Подарок Ингульфа на свадьбу, состоявшуюся еще зимой.

Наклонившись, Александр осторожно поднял за рукоять закатившийся под ложе кинжал, явно отравленный, и покачал головой. Да, враги не дремлют! И главное, хорошо известно, кто они! Все те же люди — Алагис, Вульфард и, может быть, Мцеллус, назначенный префектом Гиппона. Насчет последнего Саша, конечно, не был так уж уверен. Мцеллус — скользкий тип, даже если он и причастен — ничего не докажешь. Алагис и Вульфард сейчас в Гадрумете, посланы за какой-то надобностью… Или все же отосланы? Король Гейзерих слишком умен для того, чтобы приближать к себе подобных негодяев. Вот использовать — это другое дело. Как использовал всех их Александр во время штурма Карфагена… А они потом использовали его.

Что ж, Гейзерих оказался щедр… Все получили свое — то, что было обещано, и даже чуть более. Правда, и вельможа, и хевдинги жаждали большего — отсюда и все интриги. К тому же еще и месть не надо сбрасывать со счетов: Алагис и Вульфард не забыли, как в свое время Александр обвел их вокруг пальца, и вовсе не собирались этого прощать. Правда, действовали очень осторожно: все подосланные убийцы оказались римлянами. Дескать, приближенные Бонифация мстят за своего повелителя новым людям. Саша как раз и был из таких. Завоеватель. Префект — кажется, так, на римский манер, именовалась эта должность. А говоря по-германски — граф. Министр, короче. Отвечал за все, что поручал ему Гейзерих-кениг. Разумеется, под полным контролем Хильденига.

Очень и очень не просто оказалось приобрести в государственный фонд такое количество гончарных мастерских и кузниц. Но все же — получилось. И вот уже готовы миллионы батарей!

Хильденигу было сказано, что эти штуки предназначены для потопления вражеских судов. Саша даже назначил день для прямой демонстрации полученного могущества на конец августа… Ничем особо он не рисковал, в конце концов, если не удастся уйти, то все равно придется бежать из Карфагена, где его либо убьют завистники, либо обвинят в растрате казны, что сродни измене. Так что надежда, по сути, оставалась лишь все на того же профессора, которому Александр с Катериной здорово помогли… нет, не так! Сами себе помогли!

Саша снова посмотрел на покойника, потом задумчиво перевел взгляд на меч, который так и держал в руке. Отличное оружие! Выкованный кузнецом-вандалом, это был не меч, это сказка! Длинный, очень похожий на рыцарский, только рукоять немного другая — в виде щедро украшенной золотой зернью втулки, без всякого перекрестья. А сам клинок отполирован настолько гладко, что в нем, как в зеркале, можно увидеть свое лицо. А если подышать на лезвие, то видно будет, как словно бы изнутри проступят чудесные узоры — синий, голубой, фиолетовый. Это и есть узорная сварка, именно она придает мечу гибкость и крепость. По блестящему лезвию шли три желобка, вовсе не для стока крови, как почему-то полагали профаны, а для придания дополнительной упругости и облегчения веса. Такой клинок мог легко рассечь падающее перышко.

2

Пер. М. Штерн.