Страница 27 из 69
— Это Электиус, повар. Он иногда страдает бессонницей.
И тут же послышался громкий самоуверенный голос:
— Эй, парни, что это за повозка у нас во дворе?
Повар… И что ему за дело до какой-то там повозки? Слишком любопытный?
— Это дрова привезли, Электиус. Господин договорился, вот и привезли.
— Дрова — это хорошо, — удовлетворенно икнул повар. — Открыть дальний сарай? Или лучше часть сгрузите к кухне.
— Нет уж, сначала в сарай, а потом как будет угодно нашему господину. Ты не вникай, Электиус, и без тебя обо всем позаботились.
— Ага, справитесь вы тут без меня, как же!
— И все же прошу тебя не мешать. Это распоряжение господина.
— Ну, раз господин приказал…
С грохотом захлопнулась дверь, видать, повар был обижен подобным к нему отношением. Повар — здоровенный бугай с воловьей шеей и короткой рыжеватой бородкой, бербер или араб, но точно не европеец. Вольнонаемный из местных.
Ночные гости еще повозились с мешками, куда-то потащили, хлопнули по рукам. Послышался довольный голос хозяина. Или показалось?
Александр хмыкнул: показалось, не показалось — какая разница? Какое ему дело до этой чертовой секты и ее предводителя? Хотят заниматься контрабандой — флаг им в руки! Валить отсюда поскорее! Давно пора.
Осторожно переступив через храпящего охранника — случалось здесь и такое, и довольно часто, — молодой человек пробрался в сарай на свое место, у стенки, улегся на старую циновку рядом с Ингульфом, закрыл глаза… И проснулся уже утром, от жаркого, бьющего в широко распахнутую дверь солнца.
— Эй, лежебоки, подъем! — опираясь на копье, весело распорядился охранник.
Вчерашний соня или уже сменившийся? А впрочем, какая разница?
Наскоро перекусив жиденькой полбой, невольники побрели к месту работы: снова месить глину, делать кирпичи, выкладывать стену Слава богу, никто хоть особо не подгонял.
Проходя по двору, Александр заметил какую-то не совсем обычную суету — у ворот что-то деловито обсуждали охранники, взволнованно переговаривались слуги, переглядывались пробегавшие мимо служанки. Одну из них, Кассию, Сашка уцепил за локоть. Так, чисто из любопытства, спросил:
— Что тут за новости, душа моя?
— Новости? Ха! Повар наш, Электиус, помер!
— Помер?! — Сашка спросонья не сразу сообразил, о ком это идет речь, — Повар помер… ммм… Ого! То есть как это — помер? Отчего?
— Да так, ни от чего, — Девушка пожала плечами, — Вышел вот ночью в уборную, да и сломал себе шею.
— Сломал шею… — машинально повторил молодой человек.
Вообще-то, хорошая шея была у повара, толстая, такую очень сложно сломать. Хотя, с другой стороны, кому какое дело до чьей-то там шеи? Ну, сломал и сломал, бывает. Не то еще бывает.
Работали в тот день ни шатко ни валко, как, в общем-то, все последние дни. Никто ходом строительства особо не интересовался, никаких неподъемных норм не устанавливал, даже охранники — и те разленились донельзя. Более удобное для побега время трудно себе и представить. Так может…
— Ингульф, прогуляемся к морю?
— Хо! Давно пора, дружище Рус! Не к лицу столь отважным воинам, как мы с тобой, месить какую-то гнусную глину!
Эх, хорошо сказал, парень! Особенно это — «двум столь отважным воинам»! Прямо поэт.
— Ладно, Ингульф, будь готов. Сейчас эти двое уснут…
Со всем тщанием наполняя глиной форму, Александр кивнул на охрану.
Ингульф неожиданно усмехнулся:
— А чего ждать-то? Вон вокруг камней сколько. Ты треснешь по башке одному, я — другому, а дальше — да помогут нам боги! Удача любит смелых!
И снова неплохая фраза. Прямо хоть сборник афоризмов составляй.
— Только… — Юноша вдруг задумался и, покосившись на остальных невольников, понизил голос, — Мне не очень-то нравится Миршак. Не думаю, что нам нужно тащить его за собой. Лучше и его… того… тоже.
Сашка пожал плечами. Никакой симпатии к кривоногому он, естественно, не испытывал.
— Делай как знаешь.
— И другие мне тоже не нравятся…
— Ну, молодец. Ты что же, всех их тут положить собрался?
— А почему нет? — Глаза Ингульфа задорно сверкнули, — Мы с тобой с ними справимся.
— Кто бы сомневался. Правда, сегодня для этого как-то слишком шумно, посмотри, что делается на вилле!
И действительно, слуги и охранники все так же продолжали копошиться во дворе, у ворот, время от времени даже сбиваясь в небольшие группы.
— Этот повар… — негромко произнес Ингульф, — Из-за него все…
— Да, из-за него, — услыхав, повернулся к подростку охранник, — Ходят слухи, что не сам он, что его убили.
— Убили?
— Ну да, убили. Разбойники с моря.
— Что, прямо здесь, на вилле?
— Могли проскользнуть. Господин не зря приказал усилить охрану. Да и из столицы направлены войска… По всему побережью…
— По всему побережью, — тревожным шепотом повторил Александр.
Похоже, момент для побега был выбран как-то не очень удачно. Лучше было бы переждать, хотя бы чуть-чуть.
Вечером, после работы, к Саше подошел антиквар. Поставил бочонок с помоями наземь, оглянулся испуганно, дернул за локоть:
— Можно на пару слов?
— После ужина, за уборной…
Молча кивнув, старик потащил помои на задний двор. На вилле не поощрялось, когда невольники и слуги переговаривались на своем, никому не понятном языке, за это могли наказать теми же плетьми, чего ни Саше, ни антиквару не хотелось. Потому и уговорились встретиться за уборной, как раз уже и стемнеет.
Быстро проглотив чечевичную похлебку, молодой человек улегся в своем углу, на циновке, дожидаясь, когда невольники угомонятся. Это произошло быстро, за день умаялись, Ингульф так давно уже сопел.
Блестевшая над сараем луна явно прибавила в талии и теперь смотрелась более солидно, чем еще неделю назад. И звезды, словно видя это, с опаскою отодвинулись, гроздьями повиснув поодаль, над старой оградой.
Оглянувшись по сторонам, Александр завернул за угол.
— Наконец-то! — послышался знакомый шепот — Я уж думал, вы про меня забыли.
Молодой человек усмехнулся:
— Как можно? Вы что-то мне хотели сказать, месье Бади?
— Да-да… — Старик нервно передернул плечами, — Вот именно! Хотел предложить вам бежать!
— Бежать? — едва сдерживая вдруг накативший смех, удивленно переспросил Саша, — Но позвольте, вы же все время твердили мне как раз обратное! Говорили, что именно здесь самое безопасное место.
— Теперь — не для меня, — Месье Бади сухо кашлянул, — Видите ли, молодой человек, меня принуждают занять место погибшего повара! Говорят, на время, пока не подыщут нового.
— Поздравляю! Не такая уж и плохая должность.
— Но я совсем не умею готовить! — Старик поник головой — И бежать, честно говоря, не очень- то хочется: вполне можно попасть из огня да в полымя, уверяю вас.
Молодой человек посмотрел на луну и, сплюнув, тихо поинтересовался:
— Так я не понял, мы бежим или как?
— Я… я не знаю… — растерянно развел руками старик.
Спрашивается, зачем тогда звал?
— Я не знаю куда.
— Как это — куда? Для начала к шоссе или к железной дороге, если она здесь есть!
— Да нет здесь ничего подобного! — Антиквар неожиданно разозлился, — Я же вам говорил.
— Четыреста тридцать восьмой год? — Молодой человек снова сплюнул, — Ага, как же.
— Вы так мне и не поверили, — с грустью прошептал месье Бади, — Впрочем, я бы на вашем месте тоже вряд ли… Но прошу вас, больше не вспоминайте о цивилизации. Я все время пытаюсь представить, где бы нам было лучше. В Карфагене, некогда разрушенном римлянами и ими же потом отстроенном? В Италии? Испании? Галлии? Там сейчас черти ноги сломят: привычный римский мир рушится на глазах…
— Что-что рушится?
— Вы что-нибудь слышали о великом переселении народов?
— Знаете, месье Бади, — помолчав, негромко сказал Александр, — давайте-ка лучше вернемся к нашим баранам — так мы рвем или нет?
— Рвем? Кого рвем?
— Ну, бежим?