Наваждение

Она почувствовала тяжесть его возбужденной плоти. Она с трудом перевела дух.

Он поднял голову и взглянул на нее сверху вниз:

— Я хочу тебя.

Она встретила его горевший страстью взгляд, и ее закружил вихрь желания.

Уж конечно, ни один мужчина, даже Бакстер, не сможет при виде страстно желающей его женщины оставаться холодным экспериментатором.

Она запустила пальцы в его волосы и даже не пыталась скрыть изумления.

— Я никогда не испытывала ничего подобного.

— Рад слышать. — Он жадно впился в нее губами.

Его рука продвинулась вниз по ее ноге и скользнула под юбку.

Она вонзила ноготки в твердые мускулы его плеч и спины.

У него вырвался стон. Он провел рукой вверх по внутренней стороне ее бедра и коснулся ладонью влажного трепещущего места. Погрузив туда палец, он осторожно надавил, прокладывая себе путь мимо ее маленьких плотно сжатых мускулов.

Она вздрогнула в ответ на непривычное вторжение.

— Прошу тебя, — она беспокойно заворочалась, стремясь к чему-то большему, — не останавливайся.

Он медленно вытащил палец и снова просунул в нее, на этот раз выше, слегка коснувшись маленького плотного бутончика.

— Бакстер. — Все мысли улетучились у нее из головы. Ее несло волной чувственности. Она прильнула к нему, молча прося окончания сладостной пытки и в то же время не в силах отстраниться. — Бакстер.

Он склонил голову к ее груди: Палец двигался внутри нее. Вместо того чтобы войти в нее глубже, он надавил вверх, снова и снова повторяя ласку.

В ней росло необычное напряжение. Она никогда раньше не испытывала такого беспокойного, захватывающего ощущения. Интуитивно чувствовала, что это не может продолжаться бесконечно. Она должна как-то освободиться от этого нарастающего давления.

Она вцепилась в плечи Бакстера.

Этому должен быть конец.

Она взорвется, если этого сейчас не произойдет. Возбуждение не может длиться вечно.

Внезапно конвульсивная дрожь сотрясла ее тело.

— Бакстер!

Словно падая с невообразимой вышины, она услышала собственный вскрик, эхом отозвавшийся в кабинете.

Бакстер держал Шарлотту, пока ее несли бурные волны, а он был единственным спасением. От изумления она не могла вымолвить ни слова.

Постепенно она пришла в себя, снова слыша, как потрескивает огонь в камине и чувствуя под собой диванные подушки.

Тело ее все еще было придавлено его весом. Когда она наконец открыла глаза, то увидела, что он напряженно вглядывается в ее лицо.

— Это удивительно, — прошептала она. — Чудесно.

Он улыбнулся и поцеловал ее в лоб.

— Да, это так.

Она коснулась его щеки.

— Но тебе не пришлось испытать то же самое.

— Не сегодня. — Он выпрямился, старательно выпутываясь из ее юбок. — В другой раз. — Он провел пальцем по ее губам. — По крайней мере, я надеюсь, что это случится.

— Постой, куда же ты?

— Нам надо поговорить.

Он поднялся и направился туда, где валялась его рубашка. Пламя камина осветило шрамы на его спине и плечах. «Какую боль он должен был испытать!» — подумала Шарлотта. Слава Богу, кислота не попала ему в глаза, иначе он мог бы ослепнуть.

Она смотрела, как он подобрал с пола сорочку и влез в рукава быстрым привычным движением. Оставив рубашку незастегнутой, он взял со стола очки и нацепил их на нос. Затем, не говоря ни слова, подошел к камину, оперся о каминную полку и застыл, неподвижно уставившись в огонь.

Встревоженная такой резкой переменой в его настроении, Шарлотта медленно села на диване и принялась оправлять лиф платья.

— Что с тобой?

— Ничего. — Он взял кочергу и стал помешивать угли. — Я бы хотел, чтобы между нами было полное взаимопонимание, прежде чем мы пойдем дальше в этом направлении.

Она подняла на него глаза. Его темные волосы были чуть взъерошены с одной стороны — там, где она коснулась их рукой. Отсветы пламени бросали резкие тени на его суровые черты. Шарлотту вдруг снова охватило безотчетное чувство опасности, не покидавшее ее с их первой встречи.

— О каком понимании вы говорите? — осторожно спросила она.

— Вы согласны вступить со мной в связь, Шарлотта? — Слова прозвучали спокойно, безжизненно. Голос Бакстера был лишен каких-либо эмоций.

— В связь? — Пальцы ее внезапно стали до того неловкими, что она с трудом завязала ленточки платья. — С вами?

— Вы же не станете отрицать, что нас влечет друг к другу.

— Да, но… — Она умолкла, не зная, что сказать. Как-никак она сама не исключала подобной возможности.

— Как показывает мой опыт, это чувство ничем не напоминает иллюзию, — продолжал Бакстер. — На какое-то время оно становится реальным, потом исчезает.

— Вот как? — Она ничего не могла на это возразить. Страсти нельзя доверяться. Шарлотта знала это лучше, чем кто-либо другой. На этом принципе она строила свой бизнес. Только истинная любовь способна внести элемент прочности и уверенности в этот опасный и нестойкий союз. — Вы полагаете, что пламя, которое согревает нас сейчас, вскоре догорит и исчезнет?

— Насколько я могу судить, скука и апатия неминуемо погасят самое жаркое пламя, после чего останется лишь холодная зола.

— Такова судьба ваших предыдущих увлечений?

— Я химик, а не поэт. — Бакстер заложил руки за спину. — С течением времени различия становятся все более заметными.

— Не понимаю,

— Говоря откровенно, женщинам становится скучно со мной, когда физическое влечение постепенно идет на убыль.

— Женщины считают вас скучным? — Ну, это уж слишком! Гнев охватил Шарлотту, вытеснив на время растущее отчаяние. — Как вы смеете, сэр! Не пытайтесь меня дурачить — это же сущая нелепица! Если вас не интересуют длительные отношения, так по крайней мере имейте смелость в этом признаться. Я никогда не поверю, будто все ваши предыдущие увлечения закончились только потому, что вы до смерти наскучили своим возлюбленным.

Он бросил на нее удивленный взгляд.

— Уверяю вас, это чистая правда.

— Вздор! — Она сползла с дивана и оправила юбки. — Вы все это выдумали в свое оправдание. Я была лучшего мнения о вас, сэр.

Он резко обернулся.

— Я не оправдываюсь, а всего лишь подхожу ко всему с практической точки зрения.

Неужели? — Она гордо выпрямилась. — А как же ваша бесценная репутация, мистер Сент-Ивс?

— Шарада с помолвкой, которую мы состряпали, представляет собой идеальное прикрытие для любовной интриги.

Шарлотта вскипела:

— Эта шарада, как вы ее называете, была предложена вами и будет продолжаться ровно столько времени, сколько потребуется, чтобы разыскать убийцу Друсиллы Гескетт.

— Не вижу причины, почему бы ей не продолжаться и после того, как мы достигнем нашей первоначальной цели.

— Обычная помолвка длится не меньше года.

— Я не дерзну предположить, сколько обычно длятся ваши любовные приключения, но мои, как правило, продолжаются пару месяцев.

— Вас это рекомендует не с лучшей стороны, сэр.

— Черт побери, я говорю правду. Ну так что же? — Он прищурился. — Каков ваш ответ? Вы согласны вступить со мной в связь или нет?

Она дрожала, но причиной тому было отнюдь не желание — ее трясло от ярости. Она вскинула подбородок.

— Вы, конечно же, не ждете от меня немедленного ответа. Я сообщу вам о своем решении позже. Мне необходимо все хорошенько обдумать.

— Черт побери! — Бакстер взмахом руки указал на диван. — И после того, что сейчас было, вы еще собираетесь о чем-то думать?

Она холодно улыбнулась ему:

— Я обычно советую своим клиенткам: нельзя принимать важные решения, находясь под влиянием страстного чувства.

Скулы его напряглись. Не говоря ни слова, он двинулся на нее, бесшумно ступая сапогами по ковру.

Шарлотта приготовилась к худшему. Она прекрасно понимала: если Бакстер потеряет самообладание, это не сулит ничего хорошего, хотя дело вряд ли дойдет до рукоприкладства. В глубине души она была уверена, что он никогда не поднимет на нее руку. Но в данной ситуации ничего нельзя было предсказать заранее.