Страж

Поэтому, как только за Рейли закрылась дверь галереи, Бет и писала еще одно имя в перечень для рассылки приглашений, который на следующий день нужно было послать полиграфистам, и отключила компьютер. Ночной сторож Рамон уже устраивался внизу, когда Бет выходила.

— Добрый вечер, миссис Кокс, — сказал он, наливая себе кофе из термоса в пластмассовую кружку с эмблемой спортивного клуба «Янкиз». — Не забудьте взять зонтик.

— Дождь идет? — спросила Бет.

Она весь день просидела в кабинете без окна и понятия не имела о том, что происходит во внешнем мире.

— Еще нет, но передавали, что пойдет.

Бет была уверена в том, что оставила зонтик дома.

— Видимо, мне придется рискнуть.

На улице было холодно и ветрено. Рамон, пожалуй, был прав. Вечерний воздух был влажен. Бет подняла воротник пальто и отправилась к универмагу «Блумингдейлз», где ровно в шесть должна была встретиться с Эбби. На тротуарах в это время, как обычно, было полно народа, и у Бет не раз возникало странное чувство, будто кто-то идет за ней и вот-вот положит руку ей на плечо. Но всякий раз, когда она оглядывалась, она видела только множество незнакомых лиц, и некоторые из этих людей явно злились на нее за то, что из-за нее и им приходится останавливаться.

— Приятных выходных, — проворчал один мужчина, — а теперь давайте идите уже.

Над головой покачивались звездочки из золотой мишуры и красные алюминиевые конфеты, подвешенные к проволокам, натянутым между фонарями. Обычно Бет всегда радовали эти знаки наступающей зимы, но в этом году привычное настроение все не приходило. Сегодня она так устала, что сил хватало только на то, чтобы переставлять ноги. Мало этого, ей позвонил доктор Уэстон и сказал, что она должна увеличить дозу принимаемого препарата железа. А еще Уэстон напомнил ей о том, что у нее первая группа крови с отрицательным резусом, очень редкая.

«Когда вы решите выбрать один из альтернативных способов зачатия, — сказал доктор так тактично, как только мог, — нам понадобится заранее взять у вас пинту-другую крови, на случай, если она понадобится при родах».

А сейчас Бет чувствовала себя так, словно она не готова выжать из себя даже каплю крови.

В «Блумингдейлз», конечно же, было просто не протолкнуться. Бет вошла в кабину лифта и поднялась на тот этаж, где продавались товары для домашнего интерьера, и вскоре нашла Эбби. Та вела довольно напряженные переговоры с красивой и модно одетой продавщицей.

— Вы действительно думаете, что подушки этого цвета, а я бы скорее назвала эту ткань желтой, а не персиковой, будут хорошо сочетаться с уже отобранными нами шторами?

— Да, — ответила девушка, решительно кивнув. — Подушки и шторы изготовлены одной и той же дизайнерской фирмой, они просто обязаны сочетаться.

Эбби повернула голову и увидела Бет.

— Как тебе кажется, эта ткань подходит по цвету к шторам, которые мы заказали?

Бет пришлось задуматься.

— Да, может быть, — ответила она.

— Да или может быть? — спросила Эбби.

Продавщице эта беседа явно надоела, а теперь, как она догадывалась, за каждую покупку будут голосовать двое.

— Нет, — в конце концов сказала Бет.

Эбби рассмеялась. Продавщица улыбнулась, стиснув зубы, а потом извинилась и сказала, что должна помочь другой покупательнице.

— Спасибо тебе, — шепнула Эбби. — Мне хотелось от нее избавиться.

Бет улыбнулась.

— И спасибо, что все-таки пришла. Погода просто ужасная.

— Нет проблем.

— Точно? — спросила Эбби и коснулась рукава пальто Бет. — Ты уж меня прости, но выглядишь ты не очень.

— Не извиняйся. Я и правда чувствую себя не очень.

— Думаешь, заболела? А ты от гриппа прививку сделала?

— Прививку сделала. Нет, вряд ли я заболела.

Они пошли рядом вдоль прилавков, на которых лежали горы дорогих тканей.

— Просто я в последние дни очень плохо сплю. Подолгу не могу заснуть, а если засыпаю, мне снятся такие кошмары, что уж лучше бы я не засыпала.

— Послушай, Бет, если ты не хочешь ехать за город в эти выходные, так и скажи. Съездим как-нибудь в другой раз.

— Нет-нет, — возразила Бет. — Я так жду этой поездки. Думаю, мне полезно сменить обстановку.

— Интересно, смогу ли я когда-нибудь убедить Бена в том, как это полезно — менять обстановку.

— Он привыкнет, — заверила Бет подругу, хотя в глубине души была в чем-то согласна с Беном.

На фотографиях дом выглядел так замечательно, но в действительности оказался мрачноватым, заброшенным. Что-то в нем было такое, чего, казалось, не исправить никакими шторами и яркими обоями.

Бет и Эбби сами не заметили, как очутились в конце торгового ряда, в зоне, посвященной обустройству детских комнат. Куда бы ни бросила взгляд Бет, все напоминало ей о младенцах и беременных женщинах.

— Мы с Беном подумываем об искусственном оплодотворении в следующем году. А у вас с Картером какие-то сдвиги есть?

— Никаких, — ответила Бет, стараясь сделать вид, что это ее не слишком тревожит. Хотя Эбби была ее самой старой и близкой подругой, Бет до сих пор не поделилась с ней последними и окончательными новостями. — Ты не возражаешь, если я немного поброжу по моделированным комнатам? — спросила она. — Мне всегда хочется узнать, насколько сильно я отстала от моды.

— Не возражаю. Иди. А я, пожалуй, разыщу эту злюку-продавщицу и заставлю ее все проверить, чтобы мне вовремя доставили шторы.

Бет постаралась как можно скорее миновать детский отдел и отправилась в противоположную сторону торгового зала, где дизайнеры «Блумингдейлз» регулярно устраивали выставки обставленных комнат, каждая из которых имела собственный, авторский стиль. Бет всегда забавляло это непосредственное соседство английской гостиной со спальней в почти бордельном духе, хижиной островитянина и типичным ковбойским домиком. Как правило, это вызывало восторг и любопытство и у других посетителей магазина. Но сегодня здесь почти никого не было, и Бет спокойно прошлась мимо холодноватого кабинета в стиле хай-тек и пляжного домика «Хэмптонз». Наконец она остановилась перед последней из моделей комнат.

«Что сюда вложили дизайнеры? — задумалась она. — Не романы ли Пола Боулза [50]навеяли им эту фантазию?» В стиле этого будуара чувствовалось марокканское влияние. Килимские ковры, оббитые медным орнаментом, большая кровать под бледно-желтым балдахином из тонкого шелка. За арочной дверью рисованный экран с изображением уходящих вдаль песчаных дюн, поблескивающих серебром под луной. «Художник неплохо поработал», — подумала Бет. Пейзаж выглядел очень убедительно.

На самом деле интерьер и дизайн были очень хороши. Комната просто звала, приглашала войти в нее. Может быть, даже слишком настойчиво. Вдруг Бет особенно сильно ощутила усталость. Ноги у нее подкашивались, веки отяжелели. Она чувствовала слабость весь день, а сейчас ей казалось, что она сейчас упадет на месте. Ей нужно было прилечь и закрыть глаза хотя бы на несколько минут… А кровать под балдахином стояла совсем близко, от Бет ее отделял только бархатный канатик.

Нет, этого нельзя делать. Бет понимала. Но желание быстро становилось непреодолимым.

Да и кто узнает? Она ведь войдет в комнату всего на несколько минут. Поблизости никого не было, за балдахином ее никто не увидит… особенно если она войдет быстро. Надо только решиться и сделать это.

Повинуясь безотчетному порыву, Бет переступила бархатный канатик и быстро прошла по толстым килимским коврам. Кровать оказалась высокой, и ей пришлось забираться на нее, как на холм. Часть Бет понимала, что это безумие, но другая ее часть говорила ей, что главное: не помять балдахин и покрывало, вот и все.

Покрывало, похоже, было соткано из самого мягкого и тонкого хлопка на свете. Вышитые подушки лежали так, словно только и ждали, чтобы Бет опустила на них голову и ноющие от усталости плечи. Еще никогда в жизни постель не казалась ей такой манящей, такой удобной. «Полежу здесь, — сказала она себе, — всего несколько минут. Не буду шевелиться. За балдахином меня никто не заметит и никто ничего не узнает».

50

Боулз, Пол Фредерик (1910–1999) — классик американской литературы, известный композитор. Самое знаменитое литературное произведение — роман «Под покровом небес», экранизированный Бернардо Бертолуччи и считающийся экспертами одним из ста лучших романов XX в.