Страж

Но на лестнице Картера остановила жена Билла. «Вдова», — мысленно поправил он себя. Она сказала:

— Неудобно просить, но может быть, у вас есть время присутствовать на прощании?

Картер не сразу понял, о чем она говорит. Разве только что не закончилось прощание?

— На погребении, — уточнила Сюзанна. — Это будет через полчаса и не займет больше пятнадцати минут.

Бет негромко сказала Картеру:

— Я должна вернуться в галерею, иначе Рейли меня убьет.

— Я понимаю, — проговорила Сюзанна, глядя на Бет, — и большое вам спасибо за то, что пришли. — Она перевела взгляд на Картера. — Но родители Билла были так тронуты вашими словами, и для них будет очень много значить, если вы будете на погребении. Вы можете поехать на кладбище с нами.

Она указала на арендованный лимузин, стоящий у кромки тротуара.

Картер почувствовал, что деваться некуда, как можно было отказать в такой просьбе?

За него все решила Бет.

— Встретимся дома, — сказала она. — Я вернусь около половины восьмого.

Бет перешла улицу, чтобы поймать такси в сторону центра, а Картер вместе с Сюзанной и родителями Билла пошел к лимузину. Только тогда, когда он втиснулся на заднее сиденье между другими родственниками, у него мелькнула мысль — на каком кладбище будут хоронить Митчелла? И тут ему стало очень тоскливо, поскольку отец Билла заговорил о том, как его сын рос в Форест-Хиллз и учился водить семейную машину на тихих аллеях местного кладбища. Когда водитель направил лимузин к Мидтаун-туннелю, Картер приготовился к тому, что предстоит долгий путь до Квинса.

На самом деле поездка была не такой уж длинной, но Картеру показалось, что прошла целая вечность. Когда машина въехала в открытые ворота кладбища Гринлоун и остановилась у вырытой ямы между могильными холмиками, Картер сразу вышел наружу, чтобы подышать свежим воздухом, пусть даже кладбищенским.

За лимузином остановилось еще несколько автомобилей, из них вышли люди, присутствовавшие на прощании в похоронном бюро. Картер отошел в сторону, чтобы немного отдышаться и отвлечься. Земля была жесткая, покрытая жухлой травой. Фамилии на надгробьях попадались большей частью ирландские и итальянские, даты смерти порой были старинные, приходившиеся на тысяча девятисотые годы. Картер остановился на пригорке и огляделся по сторонам — кладбище раскинулось во все стороны на многие акры. Тут и там стояли черные деревья, скорбно склонив голые ветви к мраморным склепам. Неподалеку старушка укладывала венок из искусственных цветов на могильный камень. Вдалеке, на фоне линии горизонта, стоял какой-то человек в красном пальто. Вскоре он тронулся с места и скрылся за массивным надгробьем, украшенным статуей в виде трубящего ангела. Подул ветер, поднял с земли тучу упавших листьев.

«Лучше вернуться, — подумал он. — Нежелательно, чтобы кто-то подумал, будто я не хочу присутствовать на погребении».

Гроб около могилы поставили на какое-то механическое приспособление, с помощью которого его должны были затем опустить в яму. Священник, надевший черное пальто и галоши, стоял у края открытой могилы. Поверх пальто у него была надета белая епитрахиль, в руке — требник. Сюзанна, родители Билла и еще с десяток людей стояли вокруг священника, время от времени притоптывая на месте, чтобы согреться. Казалось, жесткая, суровая земля излучает холод.

Священник поблагодарил всех за присутствие и, поскольку ему, видимо, тоже было холодно, поспешно открыл требник на нужной странице и начал читать молитвы. Картер опустил голову, но время от времени все же поглядывал на других. Большинство стояли, опустив глаза, но некоторые смотрели вдаль. Мать Билла тихо, но страстно повторяла слова, вслед за священником. «Какая удивительная вещь — вера, — подумал Картер первый раз в своей жизни. — В такое время это просто неоценимая помощь». Но ему это пока было не суждено и вряд ли было суждено в дальнейшем. Кажется, кардинал Ньюман сказал о том, что если ты попадаешь в лоно церкви до того, как тебе исполнится шесть лет, то ты останешься в этом лоне на всю жизнь. Если это было так, то Картер был вне опасности. Ни одна из церквей к нему и пальцем не притронулась.

Служитель все еще немного торопливо читал заупокойные молитвы. Картер заметил, что по другую сторону от холма остановился черный «линкольн». На переднем сиденье сидел водитель, пожилой полный мужчина, и переворачивал страницы газеты. Картер не видел этого человека на церемонии прощания, не видел и этой машины около похоронного бюро.

— Земля к земле, пепел к пеплу… — произнес священник.

Даже Картер не раз слышал эти слова.

— Прах к праху…

Произнесла их и мать Билла. Ее супруг заботливо поддерживал ее за плечи.

— И укрепи в нас надежду на вечную жизнь. — Священник закрыл требник. — Аминь.

Все повторили последнее слово. Мать Билла приглушенно застонала, муж крепче обнял ее. Кто-то дал знак, и гроб начали медленно опускать в могилу. Картер невольно вспомнил о раскопах на Сицилии, о «Костяной шахте». Тамошняя земля была очень похожа на эту, цвета кофейных зерен, да и на дне там, как и здесь, были только кости.

Еще пара минут — и все было закончено. Люди попрощались и разошлись по своим машинам. Сюзанна подошла к Картеру и сказала:

— Лимузин отвезет вас на Манхэттен, но сначала нужно подбросить домой родителей Билла.

Картеру и в голову не пришло, что не все сразу возвратятся на Манхэттен, и первая мысль у него была: «Где здесь можно поймать такси?» Естественно, не на самом кладбище, а за воротами, но где именно?

— О, конечно, — пробормотал он, думая, какие еще могут быть варианты. — Но на самом деле мне не очень удобно… Думаю, теперь членам семьи нужно остаться одним.

Он перевел взгляд на остальные машины. Может быть, кто-то мог подвезти его на Манхэттен? В этот момент тронулась с места серая «тойота», и автомобилей почти не осталось. Последним был черный «линкольн». Теперь рядом с ним стоял молодой человек, тот самый, которого Картер мысленно окрестил «профессиональным скорбящим». Мало того, он смотрел в сторону Картера.

— Вы меня извините? — сказал Картер Сюзанне, решив, что это его последний шанс. — Я сейчас вернусь.

Картер быстро зашагал к «линкольну». Глаза молодого человека раскрылись шире. «Может, похоронное бюро отправило его сюда как сотрудника, проследить, чтобы все прошло, как нужно», — думал Картер.

— Вы случайно не из конторы «Братья О'Бенион»? — спросил Картер.

Молодой человек немного растерялся.

— Нет, — ответил он.

— О, извините. Просто, мне нужно на Манхэттен, вот я и решил спросить: может быть, вы туда едете?

Глаза молодого человека засияли, как будто он получил нежданный подарок.

— Да! Именно туда. Я смогу подвезти вас, куда скажете.

— Благодарю. — На это Картер и не надеялся. — Позвольте, я только скажу родственникам Билла, что не поеду с ними.

Картер с легким сердцем вернулся и поговорил с Сюзанной. Она тоже, похоже, испытала облегчение. Возможно, для семьи Билла лишний крюк на арендованном лимузине был дороговат.

Возвращаясь к «линкольну», Картер заметил двух рабочих с лопатами, стоявших на почтительном расстоянии. Это были могильщики, ждавшие возможности закончить свою работу.

— Меня зовут Картер Кокс, — сказал Картер и протянул руку молодому человеку, вызвавшемуся подвезти его.

— Эзра Метцгер, — представился тот и указал на машину. — Прошу вас.

Картер подошел к автомобилю с одной стороны, Эзра — с другой. «Может быть, — довольно потирая руки, — думал Эзра, — удача все же повернулась ко мне лицом». Всего лишь день назад его выпустили из-за решетки, куда он угодил за скандал, учиненный в парке около здания ООН, благодаря заступничеству Сэма и Кимберли. И вот сегодня ему предстояла эксклюзивная аудиенция с тем самым, единственным человеком в Нью-Йорке, с которым ему так хотелось поговорить.

— Это мой дядя Мори, — сказал Эзра, как только водитель уселся на переднее сиденье.

— Рад с вами познакомиться, — сказал Мори. — Так куда мы направимся?