Страница 24 из 30
— Я же не сказала, что не хочу. Пожалуйста, не искажай мои слова! Неужели ты думаешь, что я осталась бы у тебя на ночь и занималась бы с тобой любовью, если бы мне не были так дороги любые мелочи, связанные с нами?
— Не надо задавать мне вопросы! Я уже начинаю думать, что встретился с незнакомкой. Ты никогда не заботилась о том, чтобы всем нравиться.
— Просто я повзрослела. — Она решила попытаться наладить мост через трещину, которая начала образовываться между ними, и потянулась через стол к его руке. — Еще полтора месяца назад, мне даже в голову не приходило, что я однажды проснусь в постели рядом с тобой. Я не думала, что могу так сладко спать и буду счастлива не просыпаться никогда, если в будущем меня не будет ждать ничего замечательного. Неужели я похожа на женщину, потерявшую вкус к жизни?
— Да, пока у тебя будут водиться черные, грязные тайны.
— Но Джейк! — вздохнула она. — С нашей стороны будет оскорблением открыто демонстрировать наш роман, в то время как Бертоны пребывают в трауре.
— Вот как ты это называешь — роман? А я-то считал, что это безграничная, бескорыстная любовь.
— Это шантаж. — Салли была потрясена. — И я не собираюсь на него поддаваться.
— А если я откажусь участвовать в обмане?
— Значит, мы зашли в тупик, — сказала она, ее голос дрожал.
— Так мы о чем-нибудь договоримся?
— Это была большая ошибка.
— Это? — В его голосе прозвучало презрение. — Ты сейчас говоришь о яйцах на завтрак, Салли, или о сексе, который у нас был ночью?
Не позволяя отчаянию выбить ее из колеи, Салли произнесла с превосходным самообладанием:
— Изменилась не только я, Джейк. Ты тоже стал другим. Я полюбила уравновешенного, доброго человека, способного к состраданию. У тебя не осталось ни одного из этих качеств.
— Прости, что разочаровал тебя, — сказал он с упреком. — Видимо, притворство — это твоя стихия, а не моя.
— Дело не в притворстве…
Он пожал плечами в ответ на ее возражение.
— Неважно, как это называется, для меня сущность все равно не меняется. Устраивать спектакль на публике, делать вид, что мы едва знакомы, — нечестно, как ты это не назови.
— Вчера ты говорил другое. Вчера ты сам был настроен хранить нашу связь в секрете.
— Считай, что это был акт отчаяния человека, который заблуждался и думал, что ему нечего терять. Извини, Салли, но я четыре последних года жил во лжи, это более чем достаточно для любого человека. Я больше не могу.
— Ну что ж, полагаю, что беседа подошла к концу.
— Постой, — сказал он с удивительным безразличием. — Если хочешь дождаться темноты, боишься, что тебя увидят при свете дня, можешь остаться здесь, но уверен, что ты меня простишь, если я не составлю тебе компанию.
— И не думала просить тебя об этом, — ответила она. — Я уеду сейчас, и с превеликим удовольствием. Оставаться здесь слишком рискованно.
Во второй половине дня, с океана пришел дождь и лил целую неделю, лупил каплями с такой злостью, что только что открывшиеся нарциссы не могли ему сопротивляться и были прибиты к земле, цветки лежали в грязи. Все опять повторилось, думала Салли. Как только она почувствовала, что может свободно обходиться без Джейка, так сразу оказалась с ним в постели, и как же быстро ей пришлось об этом пожалеть!
Между ними не было тайн, ни одного вопроса, оставшегося нерешенным. Как и раньше, в нем было столько любви, страстности, силы, что она легко закрыла глаза на другие черты его характера, проявившиеся только теперь.
Они беззаботно болтали, заполняя пробелы, накопившиеся за годы их разлуки.
— А как относилась Пенелопа к тому, что ты хранил мою фотографию? — спросила она.
Он обнимал ее, а ее голова лежала у него на груди.
— Она не знала. — Его пальцы побежали вниз по ее спине, и у нее перехватило дыхание. — Я и забыл, что она у меня. Нашел, когда упаковывал вещи для переезда из старого дома. Она была в старом учебнике, еще с колледжа. Тогда у тебя волосы были длиннее. Когда ты их обрезала?
— Когда поехала в Калифорнию. Мне хотелось начать все сначала, чтобы ничто не напоминал мне о том, что осталось позади.
Он накрутил одну прядь себе на палец. Легко потянул за нее.
— Ты меня забыла?
Она перевернулась на спину, ликуя от чувственных, дразнящих соприкосновений их тел.
— Я старалась, но тебя нелегко забыть.
— Тебя тоже.
И в сладострастии и самоотречении, они снова слились в любви.
Но это все было мечтой, миражом, рассеявшимся при первых лучах нового утра. Совсем скоро она осознала, что они с Джейком жили разными жизнями намного дольше, чем были вместе, и что она с головой окунулась в игру с чужим, а отнюдь не близким ей человеком.
Мальчик стал мужчиной, а по пути приобрел жесткость, нетерпимость и злость, которые ей были незнакомы. А что еще хуже — она предчувствовала это заранее и все же сдала свои, хорошо укрепленные, позиции. Глупо поддавшись наваждению, она пропустила его внутрь к своему сердцу.
Чувство стыда было настолько мучительным, что Салли снова стала думать о побеге. Но вместо этого, лишь стиснула зубы, загнала поглубже свои переживания, чтобы окружающие не догадались, и продолжала подготовку к торжеству. Она также строила планы на будущее, зная, что после окончания этой работы, ей понадобится новая реальная цель.
Идея открыть приют для подростков, уже несколько недель зревшая где-то в мозгу, потребовала срочных мер, когда она услышала, что планы Джейка Харрингтона привести в порядок район складов достигли такого развития, что десятки бездомных подростков вот-вот должны были оказаться без крыши над головой. Салли изучила возможность покупки заброшенного монастыря на другом берегу реки, обнаружила, что осилит запрашиваемую цену, и осмотрела место.
Месторасположение было идеальным: спокойным, красивым и довольно далеко от неблагополучного района, на который большинство обеспеченных жителей города закрывали глаза.
Она поговорила с юристом, вместе они разработали предложение, которое он и представил на рассмотрение в Совет. В конце мая, Салли получила разрешение на воплощение в жизнь ее планов, и совершила покупку.
Семье она сообщила эту новость за обедом, в доме ее сестры во вторник, перед торжеством.
— Мы так гордимся тобой, — сказал отец.
Маргарет, как обычно, видела одни лишь недостатки.
— Надеюсь, что кусок, который ты отхватила, тебе по зубам, — проворчала она. — Люди, для которых ты стараешься, стали бездомными не без основательных причин. У тебя там соберутся воры и убийцы.
Удивительно, но Том не разделял сомнений жены.
— Маргарет, я думаю, она взялась за достойное дело, — сказал он.
В разговор включился Френсис, брат Тома.
— У меня есть контакты с поставщиками. Я с радостью сведу тебя с ними, если захочешь.
Какой же он был симпатичный, тактично держался в тени — ничего общего с напыщенностью, свойственной Тому, — и по-своему очень привлекательный. Чем больше она его узнавала, тем больше он ей нравился. Наверное, существует жизнь без Джейка Харрингтона, к такому выводу пришла она.
Салли, все время, была так занята, что не нашла времени подыскать наряд для торжества. Но, наконец, выкроив день, она уговорила мать пройтись с ней по магазинам. Почти сразу они нашли то, что требовалось, — платье, только что привезенное из Европы. Без бретелек, из белого шифона, расшитого шелковыми розами. Полупрозрачная ткань струилась почти до пола, с одной стороны, и доходила до середины щиколотки, с другой.
Покупку решили отметить в ресторанчике.
Мать внимательно смотрела на Салли.
— Я давно не видела тебя такой счастливой. У тебя из глаз ушла грусть.
— Хождение по магазинам может преобразить любую женщину.
— Дело не в магазинах, Салли, и мы обе это знаем. Сейчас ты вся светишься изнутри.
— Просто теперь я нахожусь в мире с самой собой.