Любовница

— О Маркус!

Она побежала к дверям и упала в его объятия. Маркус подхватил ее и крепко-крепко прижал к груди.

Глава 20

Известие о том, что Додгсон с наступлением темноты исчез из Лондона, осталось не замеченным практически всеми, кроме Амелии, которая разрыдалась от радости.

Самой потрясающей новостью, по мнению света, стала помолвка графа Мастерса со своей знаменитой любовницей, миссис Брайт. Известие о помолвке и скором венчании по специальному разрешению мгновенно облетело общество. Любопытствующие, изумленные и искренне желающие счастья молодым — все они устроили настоящую охоту на Мастерса, поджидая его в каждом уголке парка.

Гордо восседая на высоком диване сияющего черного экипажа Мастерса, Ифигиния холодной улыбкой и величественным кивком встречала один любопытный взгляд за другим. Но на все осторожные расспросы и замечания они с Мастерсом отвечали с учтивой вежливостью.

А вопросы этим вечером сыпались на них на каждом балу и на каждом приеме.

На балу у Бинганов к Ифигинии подошел Герберт.

— Не могу осудить их, знаете ли, — сказал он, искоса взглянув на двух матрон с тюрбанами на голове, которые только что закончили расспрашивать Ифигинию. — Известие о вашей помолвке немало удивило общество. Признаюсь, я и сам был ошарашен.

— Я тоже. — Ифигиния улыбнулась Герберту, радуясь, что увидела хоть одно дружелюбное лицо. Зоя с Отисом куда-то исчезли несколько минут назад, а Маркус, помогавший ей справляться с любопытствующими, отошел за шампанским.

Герберт добродушно-ободряюще улыбнулся ей, но в его всегда веселых глазах сейчас была тревога.

— Не обижайтесь, дорогая, но вы уверены, что понимаете, на что идете? Конечно, Мастерс богат и титулован. Но замужество — очень серьезный шаг.

— Даю вам слово, я это понимаю.

— Как близкий друг, знающий вас гораздо лучше, чем Мастерс, умоляю вас все хорошенько обдумать, прежде чем сделать непоправимый шаг. Слышал, будто вы собираетесь обвенчаться по специальному разрешению. Неужели нельзя хоть немного повременить?

Ифигиния изумленно посмотрела на своего собеседника:

— С чего вы взяли, что знаете меня лучше, чем Маркус?

Герберт обвел глазами переполненную залу:

— Я чувствовал это с самого начала, Ифигиния. У нас с вами очень много общего. Гораздо больше, чем вы думаете. Я сказал бы даже, что мы с вами сделаны из одного теста.

— Понимаю, вы хотите быть мне добрым другом, и очень высоко ценю это. — Ифигиния дотронулась до его рукава. — Но вы не должны беспокоиться за мое будущее. Я знаю, что делаю.

— Неужели? — Герберт внимательно посмотрел на нее. — Надеюсь, вы правы, дорогая… Я буду скучать без вас.

— Скучать? Без меня?

— Боюсь, что когда вы обвенчаетесь с Мастерсом, мы сможем видеться гораздо реже.

— Мистер Хоут, вы говорите так, будто меня запрут в женском монастыре.

— Думаю, здесь более уместно слово «гарем», — сказал Мастерс, вырастая из-за левого плеча Ифигинии. Быстро обернувшись, она улыбнулась ему:

— Вот наконец и вы, милорд! А я и не заметила, как вы отошли от буфетного столика.

— И неудивительно. — Не сводя глаз с Герберта, он вложил бокал шампанского в руку Ифигинии. — Вы были слишком увлечены беседой с вашим добрым другом, мистером Хоутом.

Герберт склонил голову в холодном поклоне:

— Добрый вечер, Мастерс. Я лишь передал мои наилучшие пожелания миссис Брайт в связи с ее предстоящим замужеством.

— Спасибо, Герберт, — мягко ответила Ифигиния.

— Мое почтение. — Герберт взял ее руку в перчатке, поднес к губам и поцеловал в ладонь. — Что бы ни случилось, миссис Брайт, я хочу, чтобы вы знали, я всегда буду дорожить вашей дружбой.

Мастерс взял руку Ифигинии:

— Думаю, нам пора ехать к Вилкерсонам. Уже почти полночь, и они ждут нашего визита.

— Да, конечно. — Улыбнувшись на прощание Герберту, Ифигиния последовала за Мастерсом сквозь толпу.

— Признаться, весьма утомительное занятие — вечно натыкаться на Герберта, который ходит за тобой по пятам.

— Сожалею, что он раздражает тебя, но Герберт мой друг, Маркус. И я очень ценю его. — Ифигиния бросила грозный взгляд на Мастерса, ведшего ее под руку вниз по ступеням к ожидавшему их экипажу. — Надеюсь, когда мы поженимся, ты будешь вежлив с моими друзьями.

— Безусловно, дорогая, — с необычной для него, а потому весьма подозрительной кротостью согласился Мастерс. Ифигиния, нахмурившись, посмотрела на него:

— А что это еще за глупость насчет заточения меня в гарем?

— В гарем для одной наложницы, моя сладкая. Уверяю тебя, ты будешь там единственной.

— Звучит заманчиво, — протянула Ифигиния.

— Я тоже так думаю.

В три часа утра, когда Мастерс наконец-то отвез ее домой, Ифигиния едва держалась на ногах. В комнатах стояла тишина. Амелия и прислуга давным-давно спали… Мастерс и Ифигиния тихонько миновали холл, вошли в темную библиотеку. Мастерс закрыл дверь, распустил галстук и зажег свечу на столе Ифигинии.

— Господи, что за утомительный вечер! — Ифигиния стащила с рук белые лайковые перчатки и плюхнулась на стул возле стола. Взметнулись белые юбки — нижние шелковые и атласные верхние… — Можно подумать, ты предложил руку женщине с двумя головами! В жизни не видела столько любопытных взоров и не слышала столько вздохов изумления.

— Самое худшее уже позади.

— Очень надеюсь. — Ифигиния хмуро посмотрела на свои белые юбки. — Первым делом после свадьбы заведу себе новые наряды. Мне смертельно надоел белый цвет.

— Он сослужил свою службу. — Мастерс плеснул себе немного бренди.

— Полагаю, вы правы.

— Это очень рискованное и очень мудрое решение.

— Благодарю вас, милорд. Я и сама очень довольна своим решением. — Ифигиния попыталась выжать подобающую улыбку.

На самом же деле весь вечер ее мучило беспокойство. Грандиозность предстоящего шага оказалась слишком серьезным испытанием для ее нервов.

«…Научите же меня нарушить еще одно правило».

Неужели он действительно хочет вновь научиться любить? Или просто бросил ей вызов, зная, что она не сможет устоять? Нельзя забывать, он чертовски умен…

— Кстати, о нашем браке, — сказал Маркус.

— Да? — Ифигиния смотрела, как он вышагивает по комнате с бокалом бренди в руке.

Мастерс остановился перед статуей Афродиты:

— Утром я намереваюсь получить разрешение, и уже в полдень мы сможем обвенчаться.

У нее перехватило дыхание.

— Так быстро?

Он посмотрел на нее через плечо, проницательный взгляд его был насторожен и задумчив.

— Какой смысл откладывать, верно?

И тут только Ифигиния поняла, что Маркуса, как и ее саму, весь вечер снедало беспокойство… Не странно ли: они так близки и неожиданно заставили друг друга поволноваться.

— Да, — ответила она. Мастерс удовлетворенно кивнул:

— Я дам объявления в газеты.

— Отлично.

Отпив глоток бренди, Мастерс прошелся по библиотеке, остановился перед римским центурионом.

— Мы отлично держались сегодня вечером.

— Все поражены тем, что ты женишься на своей любовнице.

— Ты не любовница. — Мастерс поставил бокал на столик. — Ты моя невеста. Все сплетни мгновенно угаснут, как только мы поженимся.

Ифигиния раскрыла том «Иллюстраций классических древностей», лежащий на ее столе.

— Ты уверен?

— Абсолютно, — невесело улыбнулся Мастерс. — Брак все расставит на свои места.

Вспомнив обстоятельства первой женитьбы Маркуса, Ифигиния поморщилась:

— Да уж…

— Он погасит еще не успевший разразиться скандал. Он превратит волнующие слухи в скучнейшие разговоры за чайным столом. Иными словами, Ифигиния, как только мы поженимся, мы тут же станем ужасно скучными особами в глазах света.

Ифигиния пристально посмотрела на него:

— Уж не потому ли вы решили жениться на мне, сэр? Я скорее вернусь в Дипфорд, чем выйду замуж для того, чтобы избежать угрозы скандала.