Все получится!

– Привет, Нора.

– Привет, Майк.

– Мисс Нора говорит, что тебе тоже надо печенья.

Эмили крутила головой, и ее хвостики летали в воздухе.

– Ты зарекся от сладкого, да?

Майк сердито посмотрел на нее:

– Просто возвращаюсь к прошлому.

– «Нет» сладкому вообще или только моей выпечке?

– Нора, – заговорил Майк, – я считал, что, проспавшись, ты... – Он умолк, обернувшись на дочку, и поспешил поправиться: – Когда ты как следует выспишься, то поймешь, что твоя идея была просто сдвигом, и откажешься от нее.

– Ты ошибся в расчетах.

– Вижу.

– Так вот. – Рука Норы ласково прошлась по волосам Эмили. – Я думала приехать сегодня на ранчо, чтобы мы могли составить кое-какие планы.

Майк прищурился на солнце и провел рукой по подбородку.

– Значит, ты не собираешься бросать свою затею?

– Ни в коем случае.

Майк тяжело вздохнул.

– Что ж, тогда до вечера.

– Так вы приедете и привезете печенье, да, мисс Нора?

Нора взглянула на девочку и улыбнулась.

– Что ты скажешь, если я приеду пораньше и мы с тобой вместе испечем печенье?

– Но ты не... – запротестовал было Майк.

– Здорово! – завопила Эмили, не давая отцу возразить.

– Вот именно, – подтвердила Нора и подняла глаза на Майка. – Значит, увидимся через час или два.

Он смерил ее долгим взглядом, затем кивнул.

– Одна и без оружия. Ждем тебя на ранчо, так тому и быть.

– Я вся в нетерпении, – заверила его Нора.

Майк взял дочку за руку и направился к машине. Он почти физически чувствовал на себе взгляд Норы. Эмили болтала без умолку, а он твердил себе, что появление Норы в его доме ничего особенного означать не должно.

Но сердце отчего-то отчаянно забилось. Он ощущал напряжение и беспокойство. Вероятно, решил он, гормоны берут верх над разумом.

И неизвестно, какая сторона возьмет верх.

ГЛАВА ПЯТАЯ

– А можно мы некоторые сделаем с конфетками?

– Ну конечно, можно. – Нора вытерла испачканный мукой носик Эмили.

– Как здорово! – закричала девочка и шлепнула ладошками по тесту. – А вот папа не разрешает мне ничего готовить, потому что я маленькая.

Так-с. Нора внутренне поежилась: наверное, сначала ей надо было обсудить этот вопрос с Майком. Но, с другой стороны, его здесь нет, здесь только она, так что, скорее всего, проблем не возникнет – они ведь не пекут печенье на открытом огне. А впрочем, подумала она, взглянув на вымощенный кирпичом пол, пожалуй, неплохо было бы развести костерок...

– Значит, нам остается ему сказать, как ты хорошо поработала, правда?

Эмили ответила улыбкой, выражавшей полнейший восторг, и Нора решила, что радость Эмили стоит того, чтобы потом выслушать любые претензии Майка.

И все-таки Майк... Он-то куда запропастился, черт побери? Нора торчит на ранчо уже два часа, а его нет как нет. Когда Нора приехала, Эмили была под присмотром Донны Диксон, жены старшего работника фермы. Эта женщина (кстати, на восьмом месяце беременности) была рада передать Норе заботы о ребенке, отправиться домой и прилечь.

Оставшись вдвоем, Нора и Эмили поиграли в две игры, раскрасили картинки, затем уселись пить чай в обществе любимых кукол девочки. Когда чаепитие подошло к концу, Эмили повела Нору на экскурсию по дому, и Нора, к своему удивлению, отметила, что обстановка везде самая спартанская. За исключением спальни Эмили, о которой могла бы мечтать любая девочка.

Стены в комнате Эмили были выкрашены в мягкий голубой цвет, стояли книжные шкафы, где классические сочинения соседствовали с книжками для чтения на ночь. И, разумеется, куклы и всевозможные плюшевые звери. Но во всех прочих помещениях была лишь самая простая мебель, и ничто не носило признаков человеческого тепла. В самой большой комнате Нора увидела два дивана, по виду вполне удобных, и потертое кресло напротив большого камина. В ту же минуту в голове у нее завертелись мысли, каким образом можно сделать уютным это обширное пространство. Прежде всего потребуется сколько-то галлонов краски и некоторое воображение.

А вот кухня просто-таки взывала к ней. Здесь можно было развернуться как угодно. Бежевые стены и грубые шкафы буквально вопили о вмешательстве заботливой руки. Нора представила, как бы она тут все переделала, и у нее почти потекли слюнки и зачесались руки. Да разве это ее заботы? Майк не приглашал ее обустраивать его дом. Он вообще ее не приглашал, она в прямом смысле навязалась ему.

– А печенье уже готово?

– А? – Нора с трудом вернулась из мечты в действительность. – Ах да, печенье. Пойдем-ка проверим.

Девочка соскочила с табуретки и устремилась к плите.

– Не трогай! Горячо.

Эмили, буквально приплясывая на месте, все-таки сжала левой рукой правую, словно удерживая себя.

Нора, улыбаясь, натянула рукавицу и открыла дверцу духовки. Наградой ей был жаркий, вкусный запах горячего шоколадного печенья.

– Готово, – объявила она, вытаскивая противень.

Через несколько секунд новая порция печенья была разложена на противне, и дверца духовки снова захлопнулась.

Эмили с глубоким вздохом подняла глаза на Нору.

– А можно попробовать?

Любой здравомыслящий взрослый сказал бы: нет, конечно, только после обеда, нельзя перебивать аппетит. Мать Норы, например, твердо стояла на позиции «никаких перекусов». Но ответить отказом этим сверкающим зеленым глазам было выше сил Норы.

– Конечно, можно, – произнесла она. – Мягкое, теплое печенье – это же самое вкусное на свете.

Эмили задержала дыхание и выдохнула только тогда, когда Нора взяла печенье с подноса и протянула ей.

– Осторожно, оно горячее.

– Хорошо. – Эмили с чувством откусила, подождала, пока Нора возьмет свой кусочек, и сказала с улыбкой: – У-у, как хорошо!

– Отлично, – согласилась Нора.

Она развеселилась, когда на губах у девочки появились шоколадные крошки, а в глазах сверкнула гордость. Ох, бедняжка, нет у нее мамы, чтобы разделить с ней радость ее побед. И отец... Как ни любит он дочь, он привык слишком много работать. Ну да, днем у Эмили есть Донна, но теперь жена старшего работника отдает все внимание не ей, а собственному будущему ребенку. Нора ощутила легкий укол в сердце и только проговорила мягко:

– Ты хороший кондитер.

– Правда? – Девочка отерла свободную руку о фартук, доходивший ей почти до самых ступней. – Так я могу сказать папе, что я – хороший кондитер?

– Нисколько не сомневаюсь, ему это понравится, – заверила Нора, а себе напомнила, что ей необходимо лично убедиться в том, что Майк будет рад достижениям дочери.

– Может, еще немножко сделаем?

Нора засмеялась, поднялась и провела рукой по лбу девочки, откидывая шелковистые соломенные пряди.

– Давай сначала с этими закончим, хорошо?

– Хорошо.

Эмили вновь вскарабкалась на табуретку, занимая свое место у дубовой кухонной тумбочки. Аккуратно, как учила ее Нора, она принялась накладывать тесто – ложку за ложкой – на новый противень.

Нора одновременно следила и за ребенком, и за окном кухни. А сумерки между тем сгущались. Она видела в отдалении освещенные окна Рика и Донны. Она-то привыкла к виду из собственных окон – к уличным фонарям и фарам проезжающих автомобилей. Здесь же, на окраине города, темнота казалась более полной. Более... черной. Она пересекла кухню и раскрыла заднюю дверь, чтобы впустить свежий вечерний воздух.

Пугающую тишину нарушала только песенка Эмили. Наверное, эта тишина должна была бы показаться Норе пугающей, а она находила в ней что-то... чарующее, что-то мирное, наполнявшее здешнюю атмосферу – этот молчаливый дом, открытую равнину, едва ли не волшебную...

Нора взглянула на часы.

Где же все-таки Майк и долго ли еще ждать, когда он вернется домой?

А Майк тянул время, пока не стало слишком темно, чтобы еще чем-нибудь заняться. Рик, его старший работник, завершил свои труды больше часа назад и отправился в маленький домик, где он проживал со своей беременной женой. Ему хорошо, от него не ждут выполнения поручений не вполне обычного свойства.