Страница 19 из 23
— Как хотите, — ухмыльнулся Рауль. — Если вам больше нравится так.
— Рауль…
— Да, дорогая?
— Вы напрашиваетесь, чтобы вам надрали уши.
— Только не перед свидетелями. Потерпите, пока за нами закроются двери, и тогда вы сможете делать со мной все, что захотите. Обещаю.
Джессика потеряла дар речи.
Ливрейные лакеи, мгновенно появившиеся в замке, как только стало известно о браке принца, распахнули перед молодоженами массивные дубовые двери и плотно закрыли их, когда Рауль внес Джессику внутрь.
— Опустите меня, Рауль.
Он повиновался с явной неохотой.
Джессика огляделась. Гостиная поражала роскошью: пурпуровые бархатные драпри, канапе, обитые белым атласом, ковры с удивительно высоким и мягким ворсом, на которых разбросаны бархатные подушки.
Огромный камин дышал живительным огнем.
Что еще? Множество воздушных шаров, белых и серебристых, связанных атласными лентами.
Слева находилась ванная комната. Ванна была размером с небольшой бассейн и имела форму раковины с картины Боттичелли.
— Это неприлично, — заявила Джессика, и Рауль насмешливо поднял брови.
— По-моему, у нее чертовски заманчивый вид. Особенно когда мы окажемся в ней и займемся…
Она устремила на него негодующий взгляд.
— Этого не будет.
— Не будет? — разочарованно повторил он.
— Возможно, я воспользуюсь ею, но без вас, — заявила она с достоинством. Джессика повернулась спиной к мужу, чтобы оглядеть спальню.
И увидела кровать.
— Вот это да! — ахнула она. Рауль кивнул с серьезным видом. — Могу представить, как бы здесь разместился на ночь целый полк! — хихикнула Джессика, но быстро обрела серьезность. — Спальня моя, — заявила она, — все остальное — ваше.
— Вам не нужна ванная?
— Когда вас не будет в ней.
— Мы можем поделить ванну: каждый будет находиться у противоположной стороны. — На лицо Рауля набежала тень. — Вам не кажется, что вы сходите с ума?
— Нет. Я просто…
— Что?
— Боюсь, — беспомощно призналась Джессика.
— Меня? — Рауль смотрел на нее с такой нежностью, что она испугалась еще больше.
— Рауль, мы не можем.
— Что?
— Иметь брачные отношения.
Он взял ее за подбородок и, заглянув в глаза, тихо сказал:
— Я не думаю, что какие-либо серьезные отношения возможны, пока мы не расстались с прошлым. Кажется, я готов рискнуть, но вы… вы, вероятно, не готовы. Я прав?
— Д-да.
Впоследствии Джессика никогда не могла объяснить, как это произошло. Рауль притянул ее к себе, и она прижалась к нему, позволяя своему телу слиться с ним. Он нежно завладел ее губами, и она изогнулась, ощущая жгучую потребность отдаться ему.
В этот момент он был ее мужем — мужчиной, которому она дала брачные клятвы. Тогда, в саду месье Лютена, они казались ей фальшивыми, но теперь сердце громко напоминало ей, что она поклялась любить и чтить Рауля до конца своих дней.
Так же, как он поклялся любить ее. Неудивительно, что Рауль заявляет о своих супружеских правах, а она не смеет противиться ему.
Потому что хочет его так же, как он ее. Это чувство у них одно на двоих, так как Рауль — неповторимое и яркое отражение ее возрождающейся души. Они соединены друг с другом и перед Богом и людьми поклялись в любви и верности друг другу.
— Рауль… — прошептала Джессика.
Она скользила ладонью по телу мужа, упиваясь его мужественностью. Он развязал последний узелок, и платье соскользнуло к ее ногам. Джессика трепетала от смелых прикосновений его рук, томясь в ожидании большего.
Мысль, возникшая где-то за гранью сознания, настойчиво преследовала ее.
— Рауль, мы не можем…
Он слегка откинулся назад и заглянул ей в глаза с такой нежностью, что у Джессики сжалось сердце.
— Почему мы не можем… жена моя?
— Я… у нас нет защиты. Рауль, я не могу… забеременеть.
Откуда у нее взялись силы сказать это? Джессика испуганно замерла.
Она хочет его. О, как она хочет его!
— Это спальня для новобрачных, — сказал он голосом, полным страсти и нежности, указывая на прикроватный столик. — Здесь есть все.
Джессика увидела что-то, напоминающее золотые монеты.
— Как… как?.. — запинаясь, проговорила она. — Если они лежат здесь со времен последней свадьбы…
Поцелуй Рауля заставил ее замолчать.
— Генри сказал, что днем он сам положил их сюда. На всякий случай.
— Добрый старый Генри…
— Он действительно добрый. Замечательный. Но он не такой чудесный, как ты, любовь моя. — В его глазах вспыхнула страсть. — Джесс, я никогда не думал, что после смерти Лизль смогу полюбить, потому что любить и потерять любовь — значит разбить свое сердце. Но я люблю тебя. Ты останешься со мной навсегда. Видит Бог, навсегда.
— О, Рауль…
Слезы навернулись ей на глаза.
— Но ты потеряла ребенка, и твоя утрата еще свежа, — мягко сказал Рауль, чувствуя ее боль. — Я знаю, как нелегко тебе любить меня…
— Но я не… я не могу…
— Ты любишь и можешь, — возразил он и поцеловал ее долгим страстным поцелуем. Джессика поняла, что Рауль прав. Она любит его.
Но не предает ли она Доминика?
У нее путались мысли. Разве можно думать, когда Рауль ласкает ее и обнимает так, словно для него она самая прекрасная женщина в мире!
Он ее муж. Рауль.
— А теперь, моя красавица невеста, моя принцесса… моя любовь, — прошептал он, — ты хочешь, чтобы мы провели нашу брачную ночь на той армейской кровати?
Джессика отрицательно мотнула головой.
Обхватив руками Рауля, она потянула его на себя. Мысли об умершем сыне исчезли. Они вернутся к ней когда-нибудь в будущем, но не сейчас. Пожалуйста… не сейчас.
Этой ночью есть только Рауль.
Глава одиннадцатая
Счастье длилось до рассвета.
В какой-то момент этой удивительной ночи они перебрались на гигантскую кровать, у которой все-таки были существенные преимущества в виде постельного белья. Рауль перенес туда Джессику, и лишь спустя долгое время к ним пришел сон.
Но за час до рассвета она проснулась. Прильнув к теплому телу мужа, Джессика лежала и прислушивалась к тихому дыханию Рауля и биению его сердца. Здесь она может обрести свой дом.
Но сможет ли? В предрассветный час сомнения овладели ею с новой силой.
Что она знает о Рауле? Он странный, загадочный человек. Врач… принц. Они знакомы два дня. Сможет ли она прожить с ним всю жизнь?
Да, говорит ее сердце.
Но прах Доминика — в Австралии, и чернила на свидетельстве о его смерти едва успели просохнуть.
И у нее есть дело. Вчера она позвонила Клэр, женщине, которая занимается экспортом пряжи. Она живет в Визи, и их связывают деловые интересы.
Как и вся страна, Клэр уже знала о свадьбе. Несмотря на удивление, она энергично взялась за дело. Если Джесс хочет возвратиться в Австралию, она пришлет за ней машину. У заднего выезда из замка? Хорошо. Почему так рано? Чтобы избежать внимания прессы? Да, она понимает.
Джессика посмотрела на часы. Машина уже выехала за ней.
Сердце у нее разрывалось. Быть может, Рауль любит ее? Но оставить родину Доминика…
Она осторожно встала с кровати и подошла к окну, за которым серел рассвет. Принцесса? Так бывает только в сказках. Обыкновенные женщины не выходят замуж за принцев и не становятся принцессами.
У них был брак по расчету.
Она оглянулась, и увидела, что Рауль просыпается. Он протянул руку и, не найдя Джессики, открыл глаза.
— Иди сюда, — приказал он, сопроводив свои слова повелительным жестом, — супруга моя.
Его супруга.
Но ей больше нельзя быть ни женой, ни матерью. Джессика убедила себя в этом после измены Уоррена и смерти Доминика. Ей не нужны новая боль и горечь утраты.
Рауль встревоженно посмотрел на нее.
— Что случилось, любимая?
— Все произошло слишком быстро.
— Да. Но я верю в чудеса, а ты?
— Не знаю.
— Ты спросила, почему я не был женат. Мне казалось, что я не хочу жениться. Поверь, Джесс, если бы я встретил тебя десять лет назад…