Идущий в ночи

Хизер Грэм

Идущий в ночи

Посвящаю моим друзьям из Вегаса: Дэну Фрэнку, Адаму Феннеру, Шелли Мартинсен и Дику Мартенсену. И с большой любовью Лэнсу Тауболду и Ричу Девину.

Пролог

Невада, 1876 год

Дым от дюжины сигар и сигарилл серым туманом нависал над головами завсегдатаев салуна. Джордж Тернер — человек, в чьих жилах смещалась кровь нескольких рас, — играл на пианино. Милли Тейлор — сопрано, зарабатывавшая себе на жизнь проституцией в этой забытой богом дыре, — пела о пташке в позолоченной клетке. Пыль пустыни, которой всегда был полон воздух, смешивалась с пахучим, едким дымом. Но огненно-красный шар солнца уже клонился к горизонту, что приносило некоторое облегчение игрокам, расположившимся за столом для покера.

У Джона Вульфа был флеш с тузом. Он сидел небрежно откинувшись на спинку стула. На столе лежала приличная сумма денег. Но его непринужденная манера держаться объяснялась не только умением сохранять спокойствие в такой ситуации.

Ему было наплевать на деньги, поставленные на кон. Он только что вернулся из путешествия, которое могло изменить жизнь всех, кто его окружал. Теперь оставалось только дождаться Мэрайю.

— Считай, что твои денежки у меня в кармане, полукровка, — заявил Марк Дэйвисон.

Джон даже глазом не моргнул. Он знал, что Дэйвисон пытается разозлить его своими колкими замечаниями. Не на того напал. Если чему-то Джон и научился, оказавшись между двумя мирами в этом песчаном карьере, где царило беззаконие, так это умению контролировать свои эмоции.

— Я удваиваю ставку, — продолжил Дэйвисон.

Дэйвисон был просто глупцом, который мечтал стать крутым бандитом.

Он приехал с востока с семейным капиталом и вздорным характером. И не важно, удавалось ли ему выиграть, или он спускал все подчистую, всегда оставлял барменам и девочкам чаевые. Впрочем, в этом не было ничего дурного. Однако он связался с Фрэнком Варни и его ребятами, а это не предвещало ничего хорошего.

— Два доллара, — повторил Дэйвисон.

На его щеках выступил румянец.

— Два доллара, — сказал Джон и небрежно пододвинул деньги к общей куче.

По лицу Дэйвисона он видел — тот ожидал, что его противник сбросит карты.

— Ребята, это же всего лишь дружеская партия в покер! — воскликнул Грант Перси — так называемый шериф города.

Он нерешительно заерзал на стуле и положил карты на стол. Пускай он и носил значок шерифа, но настоящим хозяином города был Фрэнк Варни.

Варни удалось завоевать себе положение, и он удерживал власть единственным доступным ему способом — с помощью устрашения. Выбор у людей был небольшой: либо ты подчиняешься ему, либо, когда в следующий раз отправляешься в пустыню с мулом и киркой, назад из этого путешествия возвращается лишь мул с киркой.

Но Джон Вульф знал, что в этот день все может измениться. Главное, чтобы поскорее пришла Мэрайя. И его не волновало, что будет дальше. Мэрайя была самым благородным и честным человеком изо всех, кого он встречал в своей жизни. Он собирался сообщить ей сведения, которые помогли бы убедить всех людей — не только индейцев из племени, но и жителей города, страдавших от жестокого правления Варни, — что они снова могут позволить себе достойную жизнь.

— Я пас, карты на стол, — сказал Ринго Мерфи — четвертый и последний участник игры.

Мерфи был темной лошадкой. Говорят, что когда-то он владел ранчо в Миссури. Он был еще совсем молод, когда его мир превратился в ад. Во время Гражданской войны он стал снайпером, но теперь война закончилась, и он мечтал о спокойной и обеспеченной жизни. Ринго был худощавым, но сильным мужчиной. Он отличался совершенно безрассудным и наплевательским отношением к жизни. Он был не из тех, кого легко сломать. Ринго откинулся на спинку стула, чтобы остальные игроки увидели его револьверы в кобуре, которые он носил под мышками. На дулах были выгравированы имена: Лола и Лили.

— Ну, давай же, Дэйвисон, — в нетерпении сказал Ринго. — Я хочу побыстрее вернуться к игре.

Дэйвисон был тощим и длинным как жердь мужчиной, мускулы ему заменяли пара кольтов, которые он носил в кобурах на бедрах.

Джон тоже был вооружен. Он всегда носил с собой револьверы. Тоже кольты. По шесть патронов в каждом, с двумя стволами, чтобы выпускать две пули одновременно. А еще у него было два ножа. Он привязывал их к лодыжкам. Это была отнюдь не блажь — в здешних местах иначе просто невозможно было выжить.

— Я принимаю ставку, — хриплым голосом проговорил Дэйвисон.

Джон положил карты на стол.

Двери в салун распахнулись. Солнце садилось, окрашивая небо в багровый цвет. На его фоне в дверном проеме возник силуэт.

Это был Фрэнк Варни. Джон знал, что он явится. Но не ожидал, что он придет так рано. Варни должен был покинуть свой «офис» на вершине холма лишь с наступлением ночи.

— Вульф! — сказал Варни, и это слово прозвучало как звериный рык.

Джон даже бровью не повел. Он выругался про себя, но внешне никак не отреагировал на вновь прибывшего. Джон собирался расставить все точки над «i», но кто-то предал его. Варни не должен был узнать о его возвращении. До тех пор, пока он не встретится с Мэрайей.

Сигарный дым в воздухе стал рассеиваться — большинство посетителей, словно подхваченные ветром сухие листья, поспешили к черному ходу.

Даже бармен исчез. Милли Тейлор проквакала последнюю ноту и замерла, когда ее аккомпаниатор бросился вверх по лестнице.

Один только Джон не обратил внимания на пришедшего.

Фрэнк Варни не любил, когда его игнорируют. Он пошел через зал. Варни привык к тому, что был здесь единственным представителем закона, и не заметил недовольного блеска в глазах Мерфи.

Дэйвисон нервно оглянулся, но вряд ли осознал, что происходит вокруг, однако инстинктивно опустил карты.

Джон выиграл.

— Мой флеш побил твой стрит, — объявил он и стал сгребать золотые доллары на столе.

— Вот и хорошо. Теперь мы можем продолжить игру, — пробормотал Ринго Мерфи.

— Игра окончена, — заявил Фрэнк Варни.

В этот момент в салуне появились четверо его подручных. Они держали руки на кобурах.

— Сдавайте, — сказал Джон Гранту Перси.

— Подождите, — проговорил Перси, нервно облизывая губы. — Кажется, мистер Варни хочет перекинуться с тобой парой слов, Джон Вульф.

Джон посмотрел на створчатые двери салуна — неожиданно поднявшийся ветер гнал куда-то перекати-поле. Он поднял глаза, но не на Варни, а на красное небо, которое стало теперь темно-алым, как кровь убитого человека. Краем глаза Джон заметил, где стоят люди Варни. Варни ударил кулаком по столу и навис над ним.

— Ты ведь нашел жилу, не так ли? Так вот, это моя земля. И мое золото!

Джон обернулся, взглянул на него и улыбнулся:

— Это земля племени паиутов, — спокойно ответил он. Джон взял карты и стал тасовать их. — Я съездил в Карсон-Сити и оформил от лица племени права на эти земли, которые принадлежали народу паиутов до того, как белые люди пришли сюда и отняли их. В Карсон-Сити тебя не боятся, Варни. И там верят в то, что называется законом. Так что эта земля принадлежит теперь паиутам, мой друг.

Ринго Мерфи фыркнул и перевел взгляд с одного мужчины на другого:

— Что за дьявол? Мы будем играть или нет?

— Заткнись! — рявкнул Варни. — У нас тут дела поважнее.

— Шел бы ты отсюда, с глаз моих долой, Варни, — спокойно проговорил Джон. — Я уже сказал тебе, что это мое золото.

Джон даже удивился, что Варни не помер на месте от апоплексического удара. Он выглядел так, словно был готов взорваться в любую минуту.

— Это мое золото, и ты скажешь мне, где оно находится, красный ублюдок!

— Кто-нибудь будет сдавать или нет? — спросил Мерфи. — Я хочу отыграть мои деньги.

— Мы скоро вернемся к игре, — заверил Джон Мерфи. Он снова обратился к Варни, — На самом деле я красный лишь наполовину. Моя мать была белой. Она работала в этом самом салуне, когда ее похитили. Но вскоре она поняла, что лучше жить с пленившим ее паиутом, чем быть белой барменшей.