Страница 462 из 501
Покинув Флоренцию и встретившись в Болонье с французским королем Франциском I, папа решил снова вернуться во Флоренцию. Поэтому Сансовино получил заказ на триумфальную арку около ворот Сангалло, и вот, ни в чем себе не изменяя, он сделал ее подобной тем, которые были им сделаны раньше, а именно, на диво прекрасной и полной статуй и картин, великолепно исполненных. Когда же после этого Его Святейшество решил сделать мраморный фасад в церкви Сан Лоренцо и пока дожидались приезда из Рима Рафаэля из Урбино и Микеланджело, Сансовино по приказанию папы сделал рисунок для этого фасада, который очень понравился и по которому Баччо д'Аньоло выполнил из дерева великолепнейшую модель. А так как за это время Буонарроти представил другую, ему и Сансовино было приказано отправиться в Пьетрасанту. Они набрали там много мрамора, который, однако, оказалось очень трудно перевезти, и они потеряли на этом столько времени, что, вернувшись во Флоренцию, они уже не застали там папы, уехавшего в Рим.
Поэтому оба они со своими моделями пустились ему вдогонку, однако каждый из них порознь. Якопо приехал как раз тогда, когда Буонарроти показывал свою модель Его Святейшеству в башне Борджа. Однако его ожидания не оправдались, а именно, он думал, что ему под руководством Микеланджело достанется хотя бы часть статуй, предназначавшихся для этого произведения, тем более что папа ему это обещал, да и Микеланджело говорил о своем намерении ему это поручить, но, приехав в Рим, он убедился, что Буонарроти хочет быть один. Тем не менее, однажды уже попав в Рим и чтобы не возвращаться во Флоренцию с пустыми руками, он решил в Риме побыть и заняться там скульптурой и архитектурой. И вот, взявшись для флорентинца Джован Франческо Мартелли за выполнение мраморной Мадонны больше натуральной величины, с младенцем на руках, он и завершил эту великолепнейшую вещь, которая была установлена на алтаре под главным порталом церкви Санто Агостино, по правую руку от входа. Глиняная модель этой статуи была им подарена Сальвиати, приору города Рима, который поместил ее в капелле своего дворца на углу площади Св. Петра в начале нового Борго.
Не прошло много времени, как он сделал для капеллы, построенной досточтимейшим кардиналом Альборенсе в церкви испанской колонии в Риме, на алтаре мраморную статую св. Якова, вышиной в четыре локтя, достойную всемерной похвалы, обладающую большой грацией в своем движении и выполненную им в совершенстве и со вкусом, чем он и заслужил себе величайшую известность. В то самое время, пока он работал над этими статуями, он сделал план и модель, а затем начал сооружение церкви братьев-сервитов Сан Марчелло, произведения, бесспорно, очень красивого. И, продолжая находить себе применение в области архитектуры, он построил для мессера Марко Коша прекраснейшую лоджию на дороге, ведущей из Рима к Понтемолле на Фламиниевой дороге. Для братства Распятия, что в церкви Сан Марчелло, он вырезал прелестнейшее деревянное распятие для крестных ходов, а для Антонио, кардинала дель Монте, он начал большое строительство в его вилле за пределами Рима, у водопровода Аква Верджине. Возможно, что его же работы очень хороший мраморный портрет этого же кардинала дель Монте в старости, который в настоящее время находится во дворце синьора Фабиано аль Монте Сансовино, над дверью, ведущей из главного покоя в залу. По его же проекту построен также очень удобный дом для мессера Луиджи Леони, а в квартале Банки – дворец, принадлежавший семье Гадди, который впоследствии был куплен Филиппе Строцци и который, бесспорно, удобен, красив и очень наряден. А так как в это время флорентийская колония, пользуясь покровительством папы Льва, стала преуспевать в соревновании с немцами, испанцами и французами, из которых одни, однако, начали строить церкви в Риме для своих земляков, а другие их уже закончили, украсив их и начав справлять в них торжественное богослужение, колония эта ходатайствовала о том, чтобы и ей было разрешено построить себе церковь в этом городе. На это папа отдал соответствующее распоряжение Лодовико Каппони, который в то время был консулом флорентийской колонии, и было решено построить на Страда Юлиа, за Банки, на берегу Тибра, величественнейший храм, посвященный св. Иоанну Крестителю, который по великолепию, размеру, стоимости, нарядности и качеству архитектурного проекта превзошел бы церкви всех других землячеств. В конкурсе на этот проект участвовали Рафаэль из Урбино, Антонио Сангалло, Бальдассаре из Сиены и Сансовино. Папа, рассмотрев все представленные ими проекты, похвалил проект Сансовино, признав его лучшим за то, что, помимо всего прочего, Сансовино предполагал соорудить на всех четырех углах этого храма по куполу и большой купол посередине, наподобие того плана, который Себастиано Серлио поместил в своей второй книге об архитектуре. И вот, поскольку все возглавлявшие флорентийскую колонию поддерживали мнение папы, к большой чести для Сансовино, была начата закладка части этого храма, общая длина которой равнялась двадцати двум каннам. Но так как не хватало места из-за того, что фасад церкви должен был оставаться в пределах красной линии улицы Страда Юлиа, пришлось погружаться в воды Тибра не меньше чем на пятнадцать канн. Многим это не понравилось, поскольку закладка фундаментов под водой требовала больших и более видных расходов, и работа эта была начата, и обошлась она больше чем в сорок тысяч скудо, которых хватило бы на кладку половины всех стен этой церкви. Между тем, еще в то время, пока закладывались фундаменты, Сансовино, состоявший начальником всего строительства, упал и, получив значительные повреждения, уже через несколько дней приказал перевезти себя во Флоренцию для излечения. Наблюдение же над закладкой еще не законченной части фундаментов, о которой уже говорилось, он поручил Антонио да Сангалло. Однако не прошло много времени, как смерть папы Льва лишила флорентийскую колонию и великой поддержки, и великолепного покровителя, и строительство было заброшено на все время жизни папы Адриана VI. После же избрания Климента Сансовино получил распоряжение возвратиться и продолжить строительство, придерживаясь первоначального проекта. Так снова приступили к работе. За это время Сансовино взял на себя выполнение гробниц кардинала Арагонского и кардинала Ажанского. Когда он приступил к обработке мрамора для орнаментальных частей и сделал много моделей для фигур, он уже держал Рим в своих руках, выполняя множество значительнейших заказов для римской знати и гордясь признанием трех первосвященников, в особенности же папы Льва, пожаловавшего ему звание кавалера ордена св. Петра, которое Сансовино продал во время своей болезни, сомневаясь в ее благополучном исходе. И вот тогда-то Господь, дабы покарать сей град и смирить гордыню его обитателей, позволил Бурбону вторгнуться в него со своим войском 6 мая 1527 года и допустил, чтобы весь Рим был разграблен и предан огню и мечу. Помимо многих других прекрасных талантов, пострадавших от этого бедствия, был и Сансовино, который был вынужден покинуть Рим, с величайшим для себя уроном, и бежать в Венецию с тем, чтобы потом перебраться во Францию на службу к королю, куда его и раньше уже приглашали.
Однако пока он задерживался в Венеции, чтобы многим обзавестись, так как грабители лишили его всего, и чтобы привести свои дела в порядок, дожу Андреа Гритти, большому ценителю всякой доблести, было дано знать, что Якопо Сансовино находится в Венеции. А так как именно в эти дни Доменико Гримани докладывал ему, что Сансовино оказался бы наиболее подходящим для восстановления куполов Сан Марко, главной их церкви, которые совсем расселись и грозили рухнуть из-за слабости фундамента, ветхости и плохой перевязки, дож, желая с ним поговорить, вызвал его к себе и после всяческих приветствий и продолжительных бесед сообщил ему свое желание и свою просьбу, чтобы он предотвратил разрушение этих куполов. Сансовино обещал это сделать, приняв необходимые меры. Итак, согласившись на это дело, он приказал тотчас же за него приняться. Соорудив изнутри всю необходимую арматуру со звездообразным расположением ее балок, он врубил в центральный столб все брусья, поддерживавшие свод купола, и связал их изнутри деревянным переплетом таким способом, что он смог после этого уже снаружи стянуть купола железными цепями и заново укрепить их на других стенах, снизу же подвел новые фундаменты под купольные столбы и таким образом укрепил и обезопасил эти купола навеки. Этим он потряс всю Венецию и удовлетворил не только дожа Гритти, но и, более того, с такой неопровержимой ясностью убедил светлейший Сенат в своей доблести, что по окончании всей работы, ввиду смерти протомагистра синьоров прокураторов св. Марка, удостоился высшей должности, присуждаемой этими синьорами своим инженерам и архитекторам, должность эта была присуждена ему вместе с домом, полагающимся в этих случаях, и соответствующим содержанием. Итак, заняв эту должность, он приступил к исполнению своих обязанностей, уделяя сугубое внимание как самому строительству, так и бумагам и книгам, находившимся в его ведении, и проявляя особое рвение во всем, что касалось собора Сан Марко, а также отдельных комиссий, которых было немало, и множества других дел, разбиравшихся в этой прокурации. И притом он поддерживал необыкновенные дружеские отношения с этими синьорами, ибо, целиком занятый тем, чтобы как-нибудь им угодить, и вместе с тем стараясь, чтобы деятельность их была проникнута заботой о величии, красоте и нарядности собора и общественной площади, чего никто из занимавших эту должность никогда не делал, он в то же время не забывал об их выгоде, обеспечивал им всякого рода прибыли и доходы своими выдумками, изобретательностью и быстротой соображения, и при всем этом, однако, вводя этих синьоров лишь в самые ничтожные расходы, а то и просто задаром.