Страница 315 из 501
И так сделал или, точнее, начал делать Триболо фигуру Муньоне из серого камня, длиной в четыре локтя в очень красивой, собранной позе: на одном плече у нее ваза, из которой вода изливается в чашу, другой рукой, на которую она облокачивается, она упирается в землю, перекинув левую ногу за правую. А позади этой реки – статуя обнаженной женщины, олицетворяющей Фьезоле. Под этой нишей расположена огромнейшая чаша на двух больших, увешанных гирляндами и очень красивыми масками козерогах из герцогского герба, из пастей которых течет вода из названной чаши, разливающаяся по сторонам, когда переполнит чашу в середине. Вся же излишняя вода, не помещающаяся в пасти козерогов, проходит через полую ножку чаши в огороды, что за стенами сада с лабиринтом, где между нишами фонтаны, а между фонтанами – шпалеры апельсиновых и гранатовых деревьев.
Во втором из вышеназванных садов, там, где Триболо задумал поставить статую горы Азинайо, которая должна была питать водой названную Муньоне, с другой стороны, пройдя ворота, предполагалось поставить подобную же статую горы Фальтероны. А так как в этой горе находятся истоки реки Арно, то и статуя, изображающая Арно в саду с лабиринтом, стоя насупротив статуи Муньоне, должна была получать воду от названной Фальтероны. Но так как статуя горы вместе с источником осуществлена не была, поговорим об источнике и о статуе реки Арно, выполненной Триболо в совершенстве.
Итак, река эта опирает свою чашу на бедро, сама же, лежа, облокачивается на льва, держащего лилию; вода же в чашу течет из отверстия в стене, за которой и должна была находиться статуя Фальтероны, принимающая воду совсем таким же образом, как вышеописанная статуя реки Муньоне, а так как ее продолговатая чаша совершенно такая же, как у Муньоне, мне остается лишь пожалеть о том, что работы эти, поистине прекрасные, не могли показать в мраморе добротность свою и отменность.
Продолжая работу над водопроводом, Триболо отвел воду от грота, провел ее под апельсиновыми и другими садами и довел до лабиринта, а затем, очертив круг достаточной ширины в середине всего лабиринта, то есть в его центре, наладил среднюю трубку, через которую должен был бить фонтан. После этого он пустил воду из Арно и Муньоне под площадкой лабиринта по бронзовым трубкам, распределенным под этой площадкой в строгом порядке, и вымостил всю площадку, оставив маленькие дырки для того, чтобы, когда повернешь рукоятку, вода тонкими струйками обливала всех подошедших взглянуть на фонтан. Убежать же оттуда было не так просто, так как вокруг фонтана и вымощенной площадки, где били струйки, Триболо устроил скамьи из серого камня с львиными лапами между барельефными морскими чудовищами вместо ножек; все это было трудно осуществить, так как участок расположен на крутом склоне, и ему пришлось его выравнивать для устройства как площадки, так и сидений.
Когда же он приступил к фонтану этого лабиринта, он сделал сначала мраморную ножку из сквозного сплетения кругло-скульптурных морских чудищ, переплетенных хвостами так искусно, что лучше в этом роде и не сделаешь; сделав это, он высек чашу из куска мрамора, уже давно привезенного в Кастелло вместе с большой тоже мраморной плитой из виллы Антелла, купленной когда-то мессером Оттавиано деи Медичи у Джулиано Сальвиати. Итак, пользуясь этим случаем, Триболо сделал чашу ранее, чем он это, пожалуй, сделал бы при иных обстоятельствах, покрыв выкружку под ее наружным краем хороводом танцующих мальчиков с ажурными гирляндами из морских растений и животных, с великим искусством выполненными им из мрамора. Точно так же и ножку, поставленную в чашу, он выполнил с большим изяществом, украсив ее прекраснейшими путтами и масками, из которых била вода. На этой ножке Триболо собирался поставить бронзовую статую высотой в три локтя, изображающую Флоренцию и показывающую, что с названных гор Азинайо и Фальтерона воды Арно и Муньоне текут во Флоренцию; он сделал прекраснейшую модель этой фигуры, выжимающей воду из волос обеими руками.
Далее вода, отведенная до площадки на тридцать локтей ниже лабиринта, дает начало большому восьмигранному фонтану, принимающему в первый бассейн все вышеназванные воды, а именно: воды лабиринта и воды главного водопровода. А каждая из восьми граней приподнята на ступень в одну пятую, и каждый угол всех восьми граней имеет выступ, а также и ступени, которые, выступая на каждом углу, образуют лестницу в две пятых, так что на каждом выступе повторяется фасад каждой грани с ее приступкой, но без валика, который не переходит на выступ, и все это причудливо на вид, но очень удобно для подъема. Края фонтана имеют профиль вазы, самый же корпус фонтана – изнутри, где вода, – круглый. Ножка чаши сначала восьмигранная, а выше, около шара под чашей, расположены восемь сидений, на которых сидят в разных положениях восемь круглоскульптурных мальчиков в натуральную величину, которые, сплетаясь руками и ногами, образуют весьма красивый на вид и богатый узор. И через края круглой чаши, диаметр которой равен шести локтям, переливается вода фонтана так, что в восьмигранный сосуд льет будто проливной дождь с водосточных желобов, но мальчики на ножке чаши не мокнут, и кажется, что они там по-детски и очень изящно играют, схоронившись, чтобы не намокнуть, под выносом чаши, которая в своей простоте ни с чем красотой сравниться не может.
А насупротив четырех сторон перекрестка сада расположились в разных игривых позах четыре лежащих бронзовых путта, выполненные, правда, не Триболо, но все же по его рисунку. На этой чаше утверждена другая ножка с выступами внизу, на которых четыре кругломраморных путта держат за шею гусей, извергающих через клювы воду, а вода эта поднимается до этой высоты из лабиринта через главный водопровод. Над этими путтами поднимается остальная часть стержня этой ножки, состоящая из своего рода пластин, с которых со странной причудливостью стекает вода, а выше, над превосходно сделанными масками, стержень снова принимает квадратную форму. А еще выше находится вторая, меньшая чаша, к краям которой крест-накрест прикреплены рогами четыре головы козерогов, извергающие вместе с путтами в большую чашу воду, образующую дождь, который, как говорилось, падает в первый восьмигранный бассейн. А еще выше еще один стержень украшен другой отделкой и полурельефными путтами, которые, выступая и расширяясь, образуют широкую круглую площадку, служащую основанием для фигуры Геркулеса, душащего Антея, выполненной позднее по рисунку Триболо другими, о чем будет рассказано в своем месте. По его замыслу, из уст Антея выходил не дух, а вода по особой трубке и в большом изобилии, как это затем и было устроено. Вода эта идет из большого водопровода Петрайи: она бьет ключом, поднимаясь от площадки, там, где лестница, на шестнадцать локтей, и, низвергаясь в большую чашу, образует чудесный вид.
В этом же акведуке сходятся, таким образом, не только названные воды Петрайи, но и те, что идут к виварию и к гроту, и, слившись с водами Кастеллины, доходят до источников Фальтероны и горы Азинайо и далее до Арно и Муньоне, как об этом говорилось выше. После чего, соединившись в фонтане лабиринта, они доходят до середины большого фонтана, где мальчики с гусями. Оттуда, по замыслу Триболо, они должны были течь по двум водопроводам, каждый сам по себе, через бассейны лоджий и к столам, а дальше каждый по своему потайному саду. Первый из этих садов, тот, что к западу, весь засажен редкими и лечебными травами, и потому там, куда доходит вода в этом саду лекарственных растений, в нише фонтана за мраморным бассейном, должна была стоять статуя Эскулапа.
Весь вышеописанный большой фонтан Триболо выполнил из мрамора с таким крайним совершенством, лучше которого в работах подобного рода и пожелать невозможно, и потому, как я считаю, можно заявить со всей справедливостью, что это самый красивый, нарядный, пропорциональный и изящный фонтан из всех когда-либо сделанных, ибо и по фигурам, и по вазам, и по чашам, и вообще по всему видно, что и усердие, и рачительность вложены туда необыкновенные.