Страница 255 из 501
Процветал в те времена в Романье Рондинелло, живописец превосходный, которого мы слегка коснулись в жизнеописании Джован Беллини, ибо он был его учеником, услугами которого тот в своих работах пользовался немало. Уйдя от Джован Беллини, он продолжал заниматься искусством и, будучи весьма прилежным, создал много произведений, достойных похвалы, о чем в соборе в Форли свидетельствует образ главного алтаря, написанный им на дереве: на нем очень хорошо показано, как Христос причащает апостолов. А выше, в полутондо образа, он написал усопшего Христа, в пределле же с большой тщательностью – несколько мелкофигурных историй с деяниями св. Елены, матери императора Константина, когда она обретает крест. Там же, в той же самой церкви, он изобразил св. Себастьяна, одиночную очень красивую фигуру в раме. В Равеннском соборе для алтаря св. Марии Магдалины он написал маслом образ с одной лишь фигурой названной святой, а внизу в пределле он изобразил весьма изящно три мелкофигурные истории: Христа, являющегося Марии Магдалине под видом садовника, а на другой – как Петр, выйдя с корабля, направляется по водам к Христу, а между той и другой – Крещение Иисуса Христа; они очень красивы. В Сан Джованни Эванджелиста, в том же городе, он написал на дереве два образа: на одном освящающий церковь св. Иоанн, на другом прекраснейшие фигуры трех мучеников: св. Канция, св. Канциана и св. Канцианиллу. В Сант Аполлинаре, в том же городе, весьма одобряются две его картины с двумя фигурами: св. Иоанна Крестителя и св. Себастьяна. В церкви Спирито Санто находится его образ с Богоматерью посредине, со св. Екатериной-мученицей и Девой и со св. Иеронимом по бокам. Равным образом написал он на дереве два образа и в Сан Франческо: на одном он написал св. Екатерину и св. Франциска, а на другом Богоматерь со многими фигурами, а также св. апостола Иакова и св. Франциска. Подобным же образом написал он на дереве два образа и в Сан Доменико: один из них с Богоматерью и многими фигурами по левую руку от главного алтаря, другой очень красивый на одной из стен церкви. В церкви Сан Никколо монастыря св. Августина он написал на дереве еще один образ со св. Лаврентием и св. Франциском. Так он прославился этими работами, что высоко ценился не только в Равенне, но и по всей Романье. Прожил Рондинелло до шестидесятилетнего возраста и погребен в Равенне в Сан Франческо.
Оставил он после себя Франческо из Котиньуолы, живописца, которого в том городе также почитали. Этот выполнил много работ и, в частности, в церкви аббатства Класси, что в городе Равенне, весьма большой образ на дереве для главного алтаря с многофигурным Воскрешением Лазаря. Насупротив его в 1548 году Джорджо Вазари написал по заказу дона Ромуальдо веронского, тамошнего аббата, другой многофигурный образ на дереве со Снятием Христа со креста. В Сан Никколо Франческо выполнил еще один образ с Рождеством Христовым, на доске очень больших размеров, и равным образом два образа с разнообразными фигурами в Сан Себастьяно. В больнице св. Екатерины он написал на дереве образ с Богоматерью, св. Екатериной и со многими другими фигурами, а в Санта Агата написал получивший одобрение образ с распятым Христом, стоящей Богоматерью и многими другими фигурами. В Сант Аполлинаре, в том же городе, он написал на дереве три образа: на одном из них, на том, что для главного алтаря, – Богоматерь со св. Иоанном Крестителем и св. Аполлинарий со св. Иеронимом и другими святыми, на другом также Мадонна со св. Петром и св. Екатериной, на третьем и последнем, который помешала ему закончить смерть, – Христос, несущий крест.
Колоритом он обладал прекрасным, но в рисунке уступал Рондинелло; тем не менее равеннцы ценили его высоко. Он пожелал, чтобы после смерти его похоронили в Сант Аполлинаре, где он создал столько фигур, ибо ему хотелось, чтобы кости его покоились после смерти там, где он трудился и жил.
ЖИЗНЕОПИСАНИЯ ФРА ДЖОКОНДО, ЛИБЕРАЛЕ И ДРУГИХ ВЕРОНЦЕВ
Если бы те, кто пишет историю, могли хотя бы на несколько лет прожить больше того срока, которым обычно бывает ограничено течение человеческой жизни, они имели бы, а в этом я нисколько не сомневаюсь, многое, что добавит к тому, что ими было уже написано о прошлом. В самом деле, подобно тому как невозможно одному, даже самому прилежному человеку в точности и в короткое время установить истину и все подробности того, что он описывает, точно так же ясно как день, что время, именуемое отцом истины, ежедневно открывает перед ученым новые факты. Если бы, когда я много лет тому назад писал те жизнеописания живописцев и других художников, которые тогда были изданы, я располагал более полными сведениями, впоследствии мною полученными о веронце фра Джокондо, человеке исключительном и знающем во всех наиболее ценимых науках, я несомненно по достоинству упомянул бы о нем так, как я сейчас и намереваюсь это сделать, и не только о нем, но и о многих других поистине выдающихся веронцах. И пусть никто не удивляется, если я объединю все их жизнеописания под портретом только одного из них. Я вынужден был это сделать, так как не смог получить изображения всех остальных, но это вовсе не значит, что я не приложу все свои усилия к тому, чтобы не умалить таланты каждого из них и не лишить их того, что им по праву принадлежит. Поскольку же этого требуют и временная последовательность, и его заслуги, я в первую очередь поведу речь о фра Джокондо, которого, после того как он облачился в рясу св. Доминика, стали именовать не просто фра Джокондо, а фра Джованни Джокондо, однако, откуда на него свалился этот Джокондо, я, право, не знаю; только одно я твердо знаю, что каждый всегда называл его фра Джокондо. Хотя главная профессия его была словесность, так как он был не только отличным философом и богословом, но и прекраснейшим знатоком греческого языка, что в те времена было редкостью, поскольку в Италии только тогда начала возрождаться хорошая словесность, тем не менее как человек, питавший неизменную и величайшую склонность к архитектуре, он был в то же время и выдающимся архитектором, как об этом рассказывают Скалигер в своем сочинении «Против Кардана», а также ученейший Будео в своих книгах «О земной оси» и в своих «Замечаниях к Пандектам».
И вот, будучи крупным литератором, знатоком архитектуры и отличнейшим перспективистом, фра Джокондо провел много лет при императоре Максимилиане и преподавал латинский и греческий языки ученейшему Скалигеру, который пишет о том, что он сам слышал, как фра Джокондо спорил о тончайших материях в присутствии означенного Максимилиана. Некоторые люди, ныне здравствующие и отлично это помнящие, рассказывают, что, когда чинился мост делла Пьетро в Вероне, которая в те времена находилась под властью императора Максимилиана, и когда надо было сделать новый фундамент под средним быком, который уже не раз разрушался, фра Джокондо предложил способ закладки фундамента под этим быком, чтобы таким образом уберечь его от разрушений на будущее время. Способ же этот заключался в следующем: фра Джокондо распорядился, чтобы этот бык был всегда кругом обвязан под водой рядом спаренных длинных брусьев, забитых в дно реки таким образом, чтобы она не могла поднимать самый бык, так как в этом месте проходит главное русло реки, дно которой настолько размягчено, что нельзя найти достаточно прочной почвы для закладки фундамента. И действительно, совет, поданный фра Джокондо, оказался наилучшим, в чем легко было убедиться, так как с тех пор бык этот стоял и продолжает стоять, ни разу не дав ни малейшей трещины, и можно надеяться, что так и будет навеки, если только будут соблюдены заветы этого доброго монаха.
В молодости своей фра Джокондо провел много лет в Риме, где, посвятив себя познанию античности, а именно не только строений, но и античных надписей, сохранившихся в гробницах, и других древностей, и не только в самом Риме, но и в его окрестностях, а также и по всей Италии, он в прекраснейшей книге собрал все эти надписи и памятники и, согласно утверждению самих веронцев, послал ее в дар великолепному Лоренцо деи Медичи-старшему, как своему большому другу и покровителю всех талантов, по отношению к которому он вместе со своим товарищем и земляком Домицио Кальдерино всегда проявлял величайшую преданность. Об этой книге упоминает Полициано в своих «Муджеланах», в которых он кое в чем опирается на авторитет этой книги, называя фра Джокондо величайшим знатоком всех античных древностей. Фра Джокондо написал также некоторые замечания к «Запискам» Юлия Цезаря, находящимся в настоящее время в печати, и он был первым, кто предложил рисунок моста, построенного Цезарем через реку Рону, описанного им в его Записке и плохо понятого во времена фра Джокондо. Упомянутый выше Будео признает, что фра Джокондо был его наставником в области архитектуры, и благодарит Бога за то, что он даровал ему столь ученого и ревностного истолкователя Витрувия, каким был этот монах, исправивший в этом авторе бесчисленное множество до того никем еще не замеченных ошибок. Все это и многое другое утверждает упомянутый нами Будео, восхваляя в лице фра Джокондо отменнейшего архитектора и добавляя, что благодаря его стараниям была вновь открыта в одной старой парижской библиотеке большая часть «Писем» Плиния, которые, давно уже никому не доступные, были напечатаны Альдом Мануцием, как об этом можно прочесть в его послании, напечатанном вместе с этими «Письмами».