Грибница

Вот ему три года и отец высоко подбрасывает его под потолок. — Комья земли летят вверх.

Вот ему четыре и бабушка катает его на каре по овощной базе. — Разрыхлить дно ямы.

Вот ему исполняется шесть — он уже совсем взрослый, и родители провожают его на первый школьный урок. — Подгрести лопатой землю.

Вот ему уже семь и они с мамой просят мышку принести новый зубик взамен выпавшему молочному. — Выбросить камень.

Как быстро летят годы! — Сколько ещё этой земли!

Ярославу шестнадцать и отец берёт его на охоту. — Выбросить землю.

Семнадцать — и мама допрашивает его про презервативы в кармане. — Кажется всё.

Ярослав вылез из ямы. В голове у него ещё звучали голоса из прошлого. Губы шевелились, отвечая на их вопросы. Внезапно, в поле зрения появилась незнакомая девушка. Она приблизилась и дала выпить что-то восхитительно освежающее. Это была Арина, но в горячке Ярослав не узнал её. Повинуясь её рукам, он опустился на землю, закрыл глаза. Почувствовал, как на лоб легла влажная прохладная ткань. Голоса постепенно стихли. Мелькающие в воспалённом мозгу картины потускнели и исчезли. Он уснул и проспал под деревом без сновидений всю оставшуюся ночь. Утром поднялся, ничего не помня. Арина спала рядом, около неё стояла миска с водой, пахнущей уксусом. В ней плавала небольшая тряпица. Ярослав машинально коснулся своего лба, что-то смутно вспоминалось, но не до конца.

Арина проснулась, как только ей на лицо упала его тень. Сразу уселась и стала тайком наблюдать за ним.

— Что-то случилось, Рина?

Она прерывисто вздохнула.

— Нет, всё нормально. Просто не выспалась.

Вид у неё действительно был крайне усталый, глаза воспалены, будто она не спала всю ночь, веки припухли. «Ну, ничего, — подумал Ярослав. — Вот только опустим саваны в могилы, и отправлю её спать. Всё же физических сил женщинам недостаёт, чтобы пережить такое».

Они опустили саваны в могилы и закопали их. Все слёзы были пролиты накануне и едва не стоили им рассудка. Ярослав сколотил простые деревянные кресты с табличками, на которых Арина красиво написала имена усопших, даты рождения и смерти. Вместе, они установили кресты над могилами, надеясь, что позже удастся привезти сюда настоящие каменные памятники, но сейчас на это не было сил.

Похоронив родителей, Ярослав к своему величайшему стыду почувствовал огромное облегчение, как будто он отвёз их в больницу и врач уверил его в их скором и полном выздоровлении. Он знал, что смерть необратима, и что он всю жизнь будет скорбеть по родителям, но не мог отделаться от ощущения вновь обретённой свободы. Арина была права, когда говорила, что теперь их долг заботится о себе. Как ни банально это звучит, но жизнь продолжается, и от него зависит, насколько эта жизнь будет безопасной и комфортной для Арины и их будущих детей. Эта мысль поддерживала Ярослава и помогала ему бороться с болью утраты.

Что до Арины, то она едва добрела до постели, упала на неё и мгновенно уснула. Ярослав, перевозбуждённый усталостью и всеми пережитыми волнениями, уснуть не мог. Чтобы отогнать мрачные мысли, он решил заняться чем-нибудь полезным. Его собственный желудок услужливо подкинул пару идей на этот счёт. Вначале он должен накормить Спайка — вон, как отощал пёс за эти несколько дней! Потом он приготовит что-нибудь и для них с Ариной.

Отсыпав для спаниеля изрядную порцию собачьего корма, Ярослав поискал глазами консервы на полках, но вместо них увидел узел из одеял, которого там прежде не было. Под одеялами обнаружилась миска с ещё не оттаявшим полностью мясом. «Вот умница! И когда это она успела?» — восхитился Ярослав предусмотрительностью своей подруги. И тут же устыдился — мысль о том, что их последние свежие продукты могут испортиться в отключившемся холодильнике, до сих пор даже не приходила ему в голову.

После недолгих колебаний, он решил приготовить зайчатину: во-первых, он лучше умеет управляться с дичью, чем с мясом домашних животных, во-вторых, её хватит на несколько трапез. Тщательно укутав остальные продукты, Ярослав направился в дом.

На кухне его ждало разочарование. Мало того, что они остались без воды и электричества, так теперь и газ шёл так слабо, что пламя, едва виднеющееся вокруг конфорки, грозилось погаснуть даже от самого лёгкого сквознячка. Поэтому, как накануне Арине, ему пришлось наколоть щепок для жаровни. Пока тушилось мясо, он накопал на огороде отборной молодой картошечки на гарнир к зайчатине, но на салат ничего не нашёл: без полива, все огуречные кусты на ближайшем огороде высохли, а для помидоров ещё не настал сезон. Пойти поискать на других огородах Ярослав не рискнул, — Арина всё ещё спала, и оставлять её одну надолго он не хотел. Мясо почти дошло, и пора было добавить в казан изюм и чернослив, но тут Ярослав вспомнил, что оставил их в погребе.

Недостающие ингредиенты лежали на полке возле инкубатора. Мимоходом Ярослав открыл его дверцу и заглянул внутрь. В лицо ему пахнуло тёплым влажным воздухом, как будто агрегат работал до сих пор. Но без электричества он давно отключился, а дело было в другом: почти весь внутренний объём инкубатора занимала губчатая масса Грибницы. Кое-где на красной поверхности виднелись островки яичной скорлупы. Ярослав поспешно закрыл дверцу и оглянулся на спящую Арину. «Ей этого лучше не показывать!» — с этой мыслью он унёс инкубатор в сад и вытряхнул его содержимое в зарослях малины.

Позже, подкрепившись нежной молодой картошечкой и ароматной тушёной зайчатиной, он подумал, что осенью надо будет запастись картошкой впрок, а следующей весной придётся её высаживать. И так теперь будет каждый год. Да и мясо больше не купишь в магазине. Ярослав отчасти надеялся на свое ружьё и мастерство охотника, но в то же время осознавал, что после Пыления едва ли найдёт на кого охотиться.

Размышления об охоте подтолкнули Ярослава привести в порядок свой арсенал. Он провёл тщательную ревизию своего боезапаса, обнаружив, что у него совсем мало крупнокалиберных патронов. Поставив в уме пометку обзавестись ими как можно скорее, Ярослав почистил оба ружья — своё и отцово — и зарядил их патронами с самым большим номером дроби, какие у него были. «Уж если не для охоты, так для обороны ружья точно пригодятся» — подумал он, припоминая разбитые вандалами витрины магазинов и перевёрнутые опустошённые прилавки.

С наступлением сумерек в садах запели сверчки, и Ярослав впервые в жизни обрадовался этим скрипучим звукам, которые разогнали неестественную тишину летнего вечера. Послушав их немного, Ярослав потрепал Спайка по загривку и поднялся с табурета.

— Ну, что, дружище, посторожишь нас?

Спайк согласно тявкнул и Ярослав со свечкой в одной руке и с ружьем в другой стал спускаться в погреб.

В небольшой ямке в зарослях малины яйца австралийских эму продолжали обрастать Грибницей. Благодаря её толстому губчатому слою всю ночь они оставались тёплыми.

.

Глава 3. Найдёныш

Арина проснулась, когда солнце уже было зените. Значит, она проспала почти сутки, не удивительно, что желудок сводит до тошноты. К ней в погреб заглянул Спайк, приветливо помахал куцым хвостиком и снова скрылся из виду. Зная, что пёс не отлучается далеко от хозяина, девушка пошла за ним. И точно: Спайк привёл её к переносной жаровне, где хлопотал над обедом Ярослав.

— Привет, Спящая Красавица! — Ярослав поцеловал девушку в губы. — Выспалась?

— Да, и теперь умираю от голода! — Арина цапнула пальцами кусочек дымившейся зайчатины.

— А ну не тронь! — закричал Ярослав в притворном гневе и театральным жестом указал на рукомойник. — Умойся и вымой руки перед едой! — и добавил тоненьким голоском. — А то будут глисты!

Арина захихикала и направилась к рукомойнику. Над бачком появилось зеркало со следами пены для бритья. Девушка оглянулась на Ярослава. Он был чисто выбрит и, несмотря на тёмные круги под глазами, выглядел заметно бодрее, чем накануне. На неё же из зеркала смотрела чумазая и помятая бомжиха. Лицо сильно похудело и осунулось, веки опухли, глаза воспалены, волосы торчат во все стороны, а лоб и шея покрыты грязными разводами. Закончив любоваться, Арина кое-как умылась, почистила зубы, обтёрла шею мокрым полотенцем и уселась за стол.