Смотрите, Джейн забивает!

— Я водил ржавый грузовик, — сказал он. — Копил целый год, чтобы купить стереосистему и совершенно новые брызговики «Плэйбой». Я думал, что во мне что-то есть. Жаль, что так считал только я.

— Не говори мне, что ты не был в гуще событий в средней школе.

— Я слишком много играл в хоккей, чтобы быть в гуще событий. Ну, каких-нибудь хороших событий. У тебя, наверное, было больше свиданий, чем у меня.

Джейн засмеялась:

— У меня были ужасные волосы, плохая одежда и автомобиль «Меркьюри Бобкэт» с антенной, привязанной проволокой.

Люк прижал Джейн к своей твердой груди:

— Я бы позвал тебя на свидание.

Вот уж в это верилось с трудом.

— Ни за что. Даже я не пошла бы на свидание с лузером, у которого брызговики «Плэйбой»

Они пообедали в отеле «Салиш Лодж», который стал известен благодаря сериалу «Твин Пикс». Под столом Люк держал Джейн за руку, нашептывая непристойности, только чтобы увидеть, как Шарки краснеет. А по дороге домой она засунула руки под кожаную куртку Люка и прижала пальцы к его плоскому животу, чувствуя через рубашку твердые мускулы, а через «Левисы» его твердый возбужденный член.

Когда они добрались до квартиры Джейн, Люк помог ей слезть с мотоцикла и практически затащил внутрь, по пути швырнув их шлемы и свою куртку на диван.

— Ты пожалеешь о том, что дразнила меня последние полчаса.

Джейн сделала большие глаза, снимая куртку и тоже бросая ее на диван.

— И что ты собираешься сделать? Показать мне, где раки зимуют? А потом накормить меня ими вместо ланча?

— Я уже накормил тебя ланчем. Сейчас я собираюсь покормить тебя кое-чем получше, чем ланч.

Джейн засмеялась:

— Что может быть лучше, чем бургеры из «Салиш»?

— Десерт.

— Прости, но я не ем десерт. Я от него поправляюсь.

— Ну, а вот я собираюсь угоститься, — Люк обхватил ее лицо ладонями. — Я собираюсь поработать с твоей активной зоной.

Что он и сделал. Несколько раз. Две ночи спустя он пригласил ее к себе на семейный ужин. Пока Люк готовил лосося, Джейн помогла Мари сделать домашнюю работу по английскому. На протяжении всего вечера только один раз возникла напряженность, когда Люк заставил сестру выпить молоко.

— Мне шестнадцать, — возразила та. — Мне не нужно молоко.

— Ты хочешь быть низенькой и коренастой? — спросил Люк девочку.

Глаза Мари сузились.

— Я не низенькая и не коренастая.

— Сейчас нет, но посмотри на свою тетю Луизу.

Очевидно, тетя Луиза была остеопорозным кошмаром, потому что, прекратив дальнейшие возражения, Мари взяла стакан и выпила молоко. Затем Люк повернулся к Джейн, посмотрел на полный стакан, затем на нее.

— Я уже низенькая и коренастая, — сказала она.

— Ты не коренастая… пока. Но если ты станешь еще ниже, ты будешь доставать мне только до пояса. — Затем его губы изогнулись в очаровательной улыбке, и, не говоря ни слова, он взял ее стакан и вылил молоко.

Он был просто настоящим плохишом.

В ночь перед отъездом для десятидневного марафона Люк пришел к Джейн, которая, когда он постучал в дверь, как раз писала историю о Медовом пирожке, но не слишком-то преуспела. В основном потому, что думала о Счастливчике и изо всех сил старалась не вписать его в эту историю еще раз. Она захлопнула лэптоп и пригласила Люка войти.

Сильный дождь намочил его волосы и куртку. Опустив руку в карман, Люк вытащил белую коробочку размером с ладонь Джейн.

— Я увидел это и подумал о тебе, — сказал он.

Она понятия не имела, чего ожидать, когда подняла крышку маленькой коробочки. Джейн действительно не привыкла к тому, чтобы мужчины дарили ей подарки, за исключением, возможно, дешевого нижнего белья. Что, как она всегда считала, было бòльшим подарком для них, чем для нее.

Внутри коробочки, упакованная в белую оберточную бумагу, лежала хрустальная фигурка акулы. Не что-то съедобное и не белье с открытым пахом: это был самый умный подарок из тех, что дарили ей мужчины. И это тронуло ее намного сильнее, чем думал Люк.

— Мне нравится, — сказала она и поднесла фигурку к свету. Разноцветные лучи разбежались по куртке Люка и впадинке его горла.

— Это не так уж и много.

Он ошибался. Так ошибался. Джейн положила руку на разноцветные блики на его горле, но не могла, положив сверху руку, скрыть любовь, которая стала центром ее сердца. Глядя, как Люк расстегивает куртку и бросает ее на диван, Джейн знала, что должна рассказать ему о Медовом пирожке. Она должна согреть его и представить всю эту историю с хорошей стороны. Но если сказать, то она может потерять его. Здесь. Сегодня.

Джейн была не в силах рассказать ему. Если она сделает это, Люк, вероятно, разорвет их отношения, а она не могла позволить себе, чтобы кто-нибудь знал о том, что она автор «Жизни Медового пирожка». Так что Джейн промолчала. Оставила эту тайну на растерзание своей совести, пока пыталась убедить себя, что, возможно, Люк нормально отнесется к статье в «Хим».

Джейн не просматривала рассказ с тех пор, как отослала его. Может быть, там было все не так очевидно, как ей запомнилось. Она обняла Люка за шею. Она хотела сказать ему, что сожалеет и что любит его.

Песенка в тему от Зоды

— Спасибо, — сказала Джейн, — мне действительно нравится эта фигурка.

Потом отвела его в спальню и извинилась единственно возможным способом.

Когда прошла первая неделя марта, и Люк не увидел статью про Медовый пирожок, Джейн немного успокоилась. В Лос-Анджелесе она сказала ему, что не может заниматься сексом из-за месячных. Люк пришел в ее комнату после тренировки, неся ведерко со льдом в одной руке и грелку и «M&Ms» с арахисом в другой.

— Я попросил тренера дать мне это, — сказал он, протягивая ей грелку. — И я принес эти конфетки, которые ты так любишь.

В ту ночь, когда он увидел ее в пижаме с коровами, она ела «M&Ms» с арахисом. Он запомнил. Джейн расплакалась.

— Какого черта происходит? — спросил Люк, заворачивая лед в полотенце.

— У меня просто плаксивое настроение, — ответила она, но это было больше, чем настроение. Намного больше. Они сидели рядом, облокотившись на спинку кровати, и Люк подложил подушку под левое колено.

— Тебя беспокоит колено, — констатировала Джейн и помогла ему обложить ногу льдом.

Люк проглотил несколько таблеток «Адвила».

— В этот раз только левое и совсем чуть-чуть.

Вероятно сильнее, чем чуть-чуть, поскольку он принес с собой лед. Во время интервью в своей квартире Люк сказал, что старая травма не беспокоит его. Теперь он доверял Джейн достаточно, чтобы позволить ей увидеть ответ на вопрос, который волновал ее с момента их первой встречи. Его колени на самом деле иногда беспокоили его. Она села рядом и взяла Люка за руку.

— Что? — спросил он.

Джейн взглянула на него через плечо.

— Ничего.

— Я знаю этот взгляд, Джейн. Это не ничего.

Джейн попыталась сдержать улыбку, но быстро сдалась.

— Кто-нибудь еще знает, что колени беспокоят тебя?

— Нет, — его взгляд задержался на ее губах, затем двинулся вверх к ее глазам. — И ты ведь никому не расскажешь, правда?

Она прижалась щекой к его плечу:

— Твой секрет со мной в безопасности, Люк. Я никогда никому не скажу.

— Знаю. В противном случае меня бы здесь не было, — он положил руку ей на лицо, приподнял ее голову к своим губам, поцеловал ее волосы, и Джейн прижалась к нему. Может быть, у них с Люком все получится. Он доверял ей. И хотя из-за этого ее мучили угрызения совети, это также давало ей надежду в первый раз с тех пор, как она влюбилась в него.

Может быть, это не должно обязательно закончиться. Может быть, Кен не всегда выбирает Барби. Может быть, в конце концов, он выберет ее.

Люк бросил последний сухарик себе в рот и откинулся на спинку кресла.

На другом конце стола Хитмэн ковырялся в куриных ребрышках, и Люк перевел взгляд от капитана ко входу в бар отеля.