Возлюбленный мой

О, нет. Эта женщина была титановой. Запас ее прочности был неисчерпаем, и синяки на его теле служили тому доказательством.

Подойдя к двери, Лэш остановился, чтобы снять одежду. Просто, если ему дороги его шмотки, будет лучше оставить их здесь, прежде чем он войдет внутрь, ведь, как только он к ней приблизится, тряпки превратятся в ничто.

Он расстегнул пуговицы на брюках, снял и положил на стол запонки, скинул с себя шелковую рубашку.

Хекс оставила на нем следы. Своими кулаками. Ногтями. Клыками.

Его член запульсировал, когда он посмотрел на раны и синяки. Он исцелялся быстро, спасибо за это крови отца, что текла в его венах густым потоком, но иногда повреждения, которые она ему наносила, держались долго, и это возбуждало до чертиков.

Являясь отпрыском зла, становишься способным на многое: владеть или убивать, и все же смертная сущность Хекс была иллюзорным трофеем, к которому он мог прикоснуться, но не забрать.

И это делало ее особенной. Драгоценной.

И поэтому он… любил ее.

Потрогав сине-черный синяк на внутренней стороне предплечья, он улыбнулся. Сегодня ночью он должен отправиться к своему отцу для участия в инициации, но сначала он немного поупражняется со своей женщиной и добавит в свою коллекцию пару царапин. А перед уходом оставит ей немного еды.

Как за любым ценным животным, за ней нужно ухаживать.

Протянув руку к дверной ручке, он поморщился, когда подумал о вопросе кормления более глобально. Она была симпатом лишь наполовину, и ее вампирская сторона его беспокоила. Рано или поздно, ей потребуется то, чего не купишь в ближайшем супермаркете… и чего он сам не сможет ей дать.

Вампирам нужна была вена представителя противоположного пола и с этим ничего не поделаешь. Если такова твоя биология, ты умрешь, если не вонзишь зубы и не глотнешь свежей крови. И Хекс не могла взять это у него, так как то, что теперь текло в его теле, было черным. В результате, парочка его людей, которых он оставил при себе, искали для нее молодого мужчину-вампира, но пока возвращались ни с чем. В Колдвелле практически не осталось гражданских.

Хотя… у него был один, в состоянии анабиоза.

Проблема в том, что он знал этого ублюдка еще со своей прошлой жизни, и сама мысль о том, что она возьмет вену у того, кто когда-то был его другом, выводила его из себя.

Более того, придурок был братом Куина — не та кровная линия, с которой ему хотелось бы связываться.

Хотя не важно. Рано или поздно, его люди притащат сюда кого-нибудь — они обязаны это сделать. Потому что он планировал еще долго играть со своей новой любимой игрушкой.

Открывая дверь, он улыбнулся:

— Привет, дорогая, я дома.

На другом конце города, в тату-салоне, Блэй старался сосредоточиться на том, что происходило с плечами Джона. Было что-то гипнотическое в том, как игла вырисовывала темно-синие линии. Время от времени, художник делал паузу, чтобы вытереть кожу белым бумажным полотенцем, а затем снова приступал к работе, и жужжание заполняло тишину.

К сожалению, сколь бы увлекательным это зрелище ни было, Блэй не смог сконцентрироваться на нем достаточно, чтобы упустить из вида, когда именно Куин решил трахнуть человеческую женщину: сначала парочка мило ворковала и обменивалась случайными поглаживаниями по рукам и плечам, а потом эти поразительные, разноцветные глаза посмотрели в сторону входной двери.

А мгновение спустя, Куин подошел и убедился, что она на самом деле заперта.

Этот зелено-синий взгляд старался не встречаться со взглядом Блэя, когда его владелец вернулся к татуировочному столу.

— Ты в порядке? — спросил он Джона.

Когда Джон поднял глаза и кивнул, Куин быстро показал жестами: « ты не против, если я немного поупражняюсь за той занавеской?»

Пожалуйста, скажи, что ты возражаешь, подумал Блэй. Пожалуйста, скажи ему, что он должен остаться здесь.

Нисколько, показал Джон. « Развлекайся».

— Я буду рядом, если понадоблюсь. Даже если мне придется выскочить оттуда без штанов.

«А вот этого хотелось бы избежать, конечно».

Куин усмехнулся.

— Договорились.

Последовала короткая пауза, а затем он отвернулся, так и не посмотрев на Блэя.

Женщина прошла в другую комнату первой, и, учитывая то, как она покачивала бедрами, она уже была готова к тому, что произойдет, равно как и сам Куин. Затем его крупные плечи наклонились, он отодвинул ткань, нырнул внутрь, и занавеска снова вернулась на место.

Освещение комнаты и анорексичная тонкость ткани обеспечивали отличное представление того, что происходит за занавеской, и Блэй прекрасно видел, как Куин обхватил женщину за шею и притянул к себе.

Блэй перевел взгляд на татуировку Джона, но не смог удержать его там надолго. Две секунды спустя он снова созерцал это пип-шоу, не столько наблюдая за действом, сколько впитывая каждую деталь. Все происходило в типичной для Куина манере: женщина уже встала на колени, а парень запустил руки ей в волосы. Он направлял ее голову, его бедра двигались вперед-назад, пока он вбивался в ее рот.

Приглушенные звуки прекрасно дополняли картину, и Блэй заерзал на стуле, чувствуя, как твердеет член. Он хотел быть там, на коленях, направляемый руками Куина. Он хотел, чтобы это его рот заполнял сейчас член Куина. Хотел, чтобы с ним Куин стонал и выгибался всем телом от удовольствия.

Но этому не суждено случиться.

Черт, что за хрень? Парень трахался в клубах и туалетах, в машинах и переулках, а изредка и в кровати. Он поимел тысячи незнакомых ему людей, мужчин и женщин, вампиров мужского и женского пола… он был настоящий Уилт Чемберлен [7]с клыками. Получить отказ от такого как он подобно отказу в проходе в общественный парк.

Блэй быстро опустил взгляд, но глубокий горловой стон заставил его снова поднять глаза на…

Куин повернул голову и смотрел через занавеску в их сторону. И когда их взгляды пересеклись, те разноцветные глаза вспыхнули… будто непрошенный зритель возбуждал его больше, чем та, которую он имел.

Сердце Блэя замерло, особенно когда Куин рванул женщину с колен, развернул, и наклонил над столом. Один рывок и ее джинсы оказались в районе колен. А потом…

Господь Всемогущий. Возможно ли, чтобы его лучший друг думал сейчас о том же, о чем он сам?

Но затем Куин притянул женщину к своей груди. После того как он что-то прошептал ей на ухо, она рассмеялась и повернула голову в сторону, чтобы он мог ее поцеловать. Что он и сделал.

Ты чертов придурок, подумал Блэй про себя.

Абсолютно тупой ублюдок.

Парень точно знал, кого он имеет… и кого иметь не собирается.

Покачав головой, Блэй тихо сказал:

— Джон, не возражаешь, если я выйду покурить на улицу?

Когда Джон кивнул, Блэй поднялся на ноги, положил одежду на стул и спросил татуировщика:

— Мне просто повернуть замок?

— Да, и можешь не закрывать, если будешь стоять прямо за дверью.

— Спасибо, мужик.

— Беззпроблем.

Блэй вышел прочь от жужжания татуировочного аппарата и симфонии стонов за занавеской, выскользнул из салона и прислонился к зданию, в непосредственной близости ко входу. Достав плоскую пачку красных Данхилл, он вынул сигарету, зажал ее между губами и прикурил от черной зажигалки.

Первая затяжка была охренительной. Намного лучше, чем все последующие.

Он выдыхал дым, размышляя о том, как ненавидит себя за то, что неправильно понимает многие вещи, что видит связь там, где ее нет, неверно интерпретирует действия, взгляды, случайные прикосновения.

Он жалкий, на самом деле.

Куин смотрел в их сторону не потому, что хотел встретиться с Блэем взглядом. Он проверял Джона Мэтью. И он развернул эту женщину и вошел в нее сзади лишь потому, что ему нравилась эта поза.

Ну конечно… надежда умирает последней, особенно после того, как уже скончались здравый смысл и инстинкты самосохранения.

7

Уилтон Норман «Уилт» Чемберлен (англ. Wilton Norman "Wilt" Chamberlain; 21 августа 1936 — 12 октября 1999) — легендарный американский баскетболист, игравший на позиции центрового.