Возлюбленный мой

Вернув стакан и скрестив руки на груди, Блэй слушал, как с тихим бульканьем тот наполняется снова. По какой-то причине, мягкий, очаровательный звук, с которым напиток лился на дно хрустального стакана, его успокаивал.

— Я не могу поверить, что он плакал, — пробормотал Блэй. — Я имею в виду… Я могу, но меня это удивило.

— Ее совершенно точно держали в той комнате. — Куин поставил Herradura обратно на столик, раздался тихий удар стекла о деревянную поверхность. — Мы просто не успели.

— Он что-нибудь говорил?

— Нет. Даже когда я толкнул его в душ, и зашел туда вместе с ним.

Отлично, вот эту картину Блэю лучше не представлять. Хорошо, что у Джона совершенно другая ориентация…

Послушался тихий стук в дверь, а затем до них донесся легкий запах корицы и специй. Блэй встал и впустил в комнату Лейлу, поклонившись ей в знак уважения.

— Чем могу я… — Избранная нахмурилась и посмотрела в сторону кровати. — О, нет… Он ранен?

Когда она подошла к Джону Мэтью, Блэй подумал, да, его душа вся изранена.

— Спасибо, что пришла, — сказал Куин, вставая с кресла. Наклоняясь над Джоном, он мягко толкнул парня в плечо. — Эй, брат, проснись на секунду.

Джон с трудом приподнялся, как будто борясь с приливной волной, медленно поднял голову, веки опускались и поднимались вверх вниз, как будто кто-то плеснул ему в лицо ведро воды.

— Время кормиться. — Не оглядываясь, Куин протянул руку подзывая Лейлу. — Мы хотим, чтобы ты хотя бы ненадолго сосредоточился, а потом оставим тебя в покое.

Избранная остановилась… затем шагнула вперед. Она медленно взяла протянутую ладонь, касаясь кожи Куина своей, ее красота была такой застенчивой, что в какой-то момент Блэю стало ее жалко.

Из-за румянца, что вдруг вспыхнул на ее щеках, у Блэя возникло чувство, что она, как многие другие, была очарована Куином.

— Джон… дружище. Ну давай, мне надо чтобы ты сконцентрировался. — Куин потянул Лэйлу за руку так, что Избранная села на кровать, и в тот момент, когда ее мягкий взгляд упал на Джона, она полностью посвятила себя ему.

— Господин… — Ее голос был тихим и невозможно добрым, когда она начала закатывать рукав своих одежд. — Господин, поднимитесь и возьмите то, что я могу Вам дать. Воистину, Вам это нужно.

Джон начал трясти головой, но Куин был непреклонен.

— Ты хочешь найти Лэша? В таком состоянии у тебя это не получится. Ты даже свою чертову голову поднять не можешь. Извини мою грубость, Избранная. Тебе требуются силы… Давай же, Джон, не будь мудаком.

Разноцветные глаза Куина метнулись к Лейле, и он снова извинился одними губами. Избранная, наверное, улыбнулась ему, потому что на мгновение, он наклонил голову на бок, как будто она ему очень нравилась.

Или может она просто что-то беззвучно сказала ему в ответ.

Так и было.

Наверняка.

Затем они оба опустили головы, и Лейла вздохнула, когда клыки Джона глубоко вошли ей под кожу, и он начал брать то, что она предлагала. Явно удовлетворенный, Куин вернулся туда, где сидел, и снова наполнил ​​стакан. Отпив половину, он протянул его Блэю.

Лучшая идея за последние сто лет. Блэй встал позади высокой спинки кресла, обхватил ладонью стакан и сделал глубокий глоток, а потом еще один, прежде чем передать стакан обратно.

Они так и оставались на своих местах, деля один стакан на двоих, в то время как Джон кормился от Лейлы… и в какой-то момент этого всеобщего процесса поглощения Блэй вдруг понял, что касается ртом ободка стакана в том месте, где недавно побывали губы Куина.

Наверное, дело было в алкоголе. Или в стакане. Или может быть, в том, что с того места, где он стоял, он каждым вдохом мог вбирать в себя темный запах Куина…

Он знал, что должен уйти.

Он хотел поддержать Джона, но с каждой минутой, тянулся все ближе, ближе и… ближе к Куину. Так близко, что его рука легла на спинку кресла, и он практически мог погладить эти густые темные волосы.

— Мне надо идти, — сказал он хрипло, возвращая стакан и направляясь к двери.

— Ты в порядке? — услышал он голос Куина.

— Да. Приятных снов и береги себя, Лейла.

— Разве тебе не надо кормиться? — требовательно спросил Куин.

— Завтра.

Избранная ответила ему что-то приятное, но Блэй не обернулся. Нет. Он не мог обернуться.

И Господи, сделай так, чтобы ему не пришлось ни с кем столкнуться в коридоре.

Он не стал опускать взгляд, чтобы проверить, насколько плохи его дела, ведь и так знал наверняка, что очень возбужден… и не важно, насколько вежлив он был, скрыть такое под своими узкими кожаными штанами Блэй никак не мог.

Глава 18

На Другой Стороне, Пэйн ходила по периметру фонтана своей матери, ее ноги наворачивали круги в узком бассейне, куда стекала вода. Плескаясь, она приподняла подол своих одежд и слушала пение красочных птиц, сидящих на ветвях белого дерева, что росло в углу. Птички щебетали без устали и порхали с ветки на ветку, поклевывая и теребя друг другу перья.

Как, черт возьми, можно просыпаться утром лишь ради такой примитивной деятельности, она никак не могла понять.

В Святилище отсутствовало ощущение времени, и все же ей хотелось иметь карманные или напольные часы, чтобы понять, насколько же опаздывает Слепой Король. Каждый день они проводили спарринг-сессию.

Ну, день в его понимании. Для нее, застрявшей здесь, на этой стороне, день был величиной постоянной.

Она хотела знать точно, как давно мать пробудила ее из глубокого анабиоза и подарила частицу свободы. Выяснить это возможности не было. Роф появлялся здесь регулярно уже примерно… пятнадцать раз, то есть ее реанимировали возможно… ну хорошо, задолго до этого. Может, полгода назад?

Главный вопрос заключался в том, как долго Пэйн находилась под замком бессознания — но мать она об этом спрашивать не собиралась. Они вообще не разговаривали. Пока эта «божественная» женщина, подарившая ей жизнь, не будет готова выпустить ее отсюда, Пэйн нечего ей сказать.

По правде говоря, молчание абсолютно ничего не меняло, но она другого и не ждала. Когда твоя матерь-кошматерь — создательница расы и не подчиняется никому, даже Королю…

Довольно просто попасть в ловушку собственной жизни.

Ее хождение в фонтане стало еще интенсивней, одежды намокли, и выпрыгнув из бассейна, Пэйн начала просто бегать, выставив вперед кулаки и время от времени выбрасывая их в воздух, словно для удара.

Быть хорошей, послушной Избранной не в ее характере, и это стало корнем всех проблем между ней и матерью. О, какая потеря, какое разочарование.

Но тебе придется с этим смириться, дражайшая мамочка.

Подобные стандарты поведения и убеждений были для кого-то другого. И если Деве-Летописеце нужны призраки в развивающихся одеждах, что будут беззвучно проплывать по комнатам, тогда ей надо было выбрать другого отца для своих детей.

Жизненная сила Бладлеттера теперь текла в Пэйн, черты отца перешли следующему поколению.

Пэйн обернулась и встретила летящий кулак Рофа блоком предплечья и ударом в печень. Король быстро принял ответные меры, и ответный удар локтем грозил сотрясением мозга.

Она быстро уклонилась, от чего тело накренилось в сторону. Еще один ее удар откинул Короля назад, но, не смотря на слепоту, он безошибочно определял, где она в тот момент находится.

И значит, он догадается, что она нападет на него с фланга. И в самом деле, он уже разворачивался, готовый нанести удар подошвой своего ботинка.

Пэйн решила сменить тактику, упала на землю, выбросила вперед обе ноги, попав ему по лодыжке и лишая равновесия. Быстрый рывок вправо, и она уже в стороне от падающего на нее огромного тела, еще одно движение, и вот она у него за спиной, и в тот момент, когда он жестко приземляется, его шея попадает в крепкий локтевой захват. Как дополнительный рычаг воздействия, она вцепилась ладонью в собственное ​​запястье и крепко зажала его горло бицепсом другой руки.