Юдоль

— Да, — кивнул Сай. — Так было. Но теперь Хара исчез. С полгода назад он покинул свой дом и уехал неизвестно куда. Но для урая клана Смерти он оставил письмо, в котором было всего несколько слов. Вот они: «Оставьте зеленоглазого мальчишку в покое. Он только мой. Я разберусь с ним сам».

— Что это значит? — уперлась в Кая взглядом Васа. — Ты можешь объяснить?

— Конечно, — усмехнулся Кай. — На этот раз клан Смерти отправил за мной одного мстителя. Пожалуй, лучшего. Может быть, последнего. Но есть ведь еще одна причина?

— Да, — кивнул Сай. — Главной была вторая. Но есть еще одна. Мы узнали о тринадцатом клане.

— О тринадцатом клане? — не понял Кай. — Их двенадцать, считая уничтоженных. Двенадцать сиунов, двенадцать зубцов на Храме Пустоты. Двенадцать!

— Тринадцатый клан не связан ни с сиунами, ни с зубцами на Храме, ни с чем, — покачал головой Сай. — Он против Пустоты.

— Против Пустоты? — опешил Кай. — Я не ослышался? Звучит так же бодро, как звучало бы — «он против зимы».

— Против Пустоты, — кивнул Сай. — Он ненавидит Пустоту и пытается освободиться от ее власти. Я не знаю всего, но год назад мы поймали лазутчика, который пытался убить Хару. Да-да, того самого старика. Но легче убить собственную тень, чем Хару. Если бы не его возраст и не почтение к его старости, то и на твое убийство, Кай, в первую очередь был бы отправлен именно Хара. И я не уверен, что ты оказался бы сильнее его. Хара скрутил лазутчика, как младенца, и стал допрашивать его. Тот умер под пытками, но кое-что успел рассказать. То немногое, что он действительно знал. Тринадцатый клан объединяет врагов Пустоты. Тех, кто не показывает своих лиц, или тех, чьи лица являются масками. Тех, кто всерьез рассчитывает уничтожить Пустоту.

— Уничтожить Пустоту? — рассмеялся Кай. — А, к примеру, разбить головой скалу, внутри которой мы сейчас сидим, этому клану в голову не приходило?

— Я не знаю, что приходило этому клану в голову, — ответил Сай, — и не знаю, сколько у него голов, но его правители считают, что если из основания неприступной крепости вытащить самые важные камни, то крепость рухнет. Так вот, такими камнями они считают нескольких человек. Один из них Хара из клана Хара. И возможно, ты тоже, Кай.

— Вот уж новость, — медленно проговорил охотник.

— Но с тобой сложнее, — продолжил Сай. — Ты словно нераспустившийся цветок. Завязь. Бутон. Вроде замены того, кого они действительно должны убить. Замены одного из двенадцати. Или ниточка к нему. Не знаю к кому, но к кому-то из двенадцати. Я могу назвать их имена.

— Я их знаю, — заметил Кай. — Это Асва, Хара, Агнис, Кикла, Неку, Хисса, Паркуи, Сакува, Кессар, Сурна, Эшар и Паттар.

— Правильно, — кивнул Сай. — Тринадцатый клан следит за ними всеми. В тот час, когда они будут все обнаружены, их убьют. Лазутчик сказал, что эти двенадцать не могут быть убиты надолго. Они возрождаются. Но не сразу. Если их убить одновременно, какое-то время все они будут мертвы. Если сделать так, что все двенадцать будут отброшены за грань Салпы в один и тот же день или в несколько дней, Пустота развеется. Тринадцатый клан считает, что эти двенадцать как двенадцать колонн, на которых держится багровое небо.

— А они не боятся, что если одновременно обрушить двенадцать колонн, то багровое небо рухнет по-настоящему и придавит всех? — спросил Кай. — Или свобода дороже жизни?

— Когда рушится тюрьма, мало кто беспокоится о судьбе заключенных, — пожал плечами Сай.

— Подожди, — нахмурился Кай. — Но почему лазутчик пытался убить Хару? Это было год назад? Почему только его? Одного из двенадцати? Я не знаю, живы ли прочие, но, к примеру, Кессар погибла пару месяцев назад, Паттар погиб еще позже…

— Не знаю, — вздохнул Сай. — Этого мы не успели узнать, Хара был… слишком жесток в своем дознании. К тому же этот лазутчик был скорее испуган не за себя, а за своих близких. Он сказал, что все, кто знает что-то о тринадцатом клане, все будут убиты. И его родные будут убиты. Все ниточки должны быть оборваны.

— И ты пытаешься продлить эти ниточки через нас? — стиснула губы Васа.

— Я делаю то, что считаю нужным, — отрезал Сай. — Так вот, клан Хара не участвует в таких играх.

— Это все? — медленно проговорил Кай.

— Почти, — поднялся из-за стола Сай. — Тринадцатый клан может убивать не только тех, кто что-то узнал о нем. Он может убивать любого, кого посчитает нужным. К примеру, близких кого-то из двенадцати.

— Зачем? — закашлялась Каттими.

— Чтобы ужас не отпускал их, — проговорил Сай. — И вот еще что. Когда тринадцатый клан убивает кого-то, он вырезает у него на голове крест.

— Такой же, как на голове Хары? — спросил Кай.

— Может быть, Хару уже пытались убивать, — согласился Сай. — Возможно, этим объясняется его жестокость.

— Лазутчик не оставил никакого следа к этому клану? — спросил Кай.

— Он сказал, что тринадцатый клан очень могущественен. Среди его членов не только воины вроде него, но и важные вельможи, возможно, даже некоторые ураи. Но так ли это на самом деле, мы не знаем. Лазутчик знал только одного человека из клана, того, кто передал ему приказание убить Хару. Того, кто выбрал его и доверил ему тайну.

— И кто же он? — спросил Кай.

— Имени нет, — мотнул головой Сай. — Самого лазутчика звали Паххаш. Он сам из Ламена, был молодым воином, наверное, одним из лучших из клана Огня. Все, что мы узнали, что посредником была женщина необыкновенной красоты, у нее голубые глаза, и она хиланка. Паххаш определил это по выговору. Но мы ее не нашли.

— Почему же он поверил ей? — не понял Кай.

— Женщины держат в своих руках уздцы мира, — пожал плечами Сай.

— Да, — задумчиво произнесла Васа и посмотрела на Каттими, которая застыла с набитым ртом. — Не скажу, что часто, но порой так казалось и мне.

— Это все, что я хотел сказать, — произнес Сай. — Я искал тебя, Кай. В деревеньке возле Хилана, где ты порубил свору псов и получил раны, мне сказали, что охотник Кай направился в сторону Намеши, но справлялся о дороге на Кету, и я подумал, что под осень на Парнс или на Хастерзу ты и в самом деле не пойдешь, если окажешься в Гиене, то ненадолго, нечего там делать, так что Кривых Сосен не минуешь. Там я тебя и решил ждать.

— Но почему ты не сказал мне этого сразу? — спросил Кай.

— Потому что я должен был собственными глазами увидеть, кто тот человек, что смог одолеть клан Смерти, — произнес Сай. — Проиграть тебе, Кай, не стыдно. Но ты должен знать, что если Хара хочет твоей смерти, то он ее получит, поверь. Может быть, сначала он решил отомстить тринадцатому клану. Но клан Смерти больше не враг тебе. Ты победил.

— Вот уж чего я не хотел никогда и чего никогда не припишу к своим доблестям, — поднялся из-за стола Кай. — Я не схватывался с кланом Хара и не побеждал его. Но почему я должен верить тебе, Сай, что урай клана Смерти остановил месть?

— Потому что урай клана Смерти — это я, — произнес Сай и выудил из-за ворота рубахи знак урая — золотой медальон, залитый багровой эмалью.

— Слушаем и слушаемся, урай клана Хара, — разом опустились на одно колено Кай, Васа и Каттими.

— Встаньте, — поморщился Сай. — И прощайте. Я ухожу домой.

— Но почему сам урай… — прошептала Каттими.

— Клан Хара маленький, — произнес Сай. — И после начала последней Пагубы он стал еще меньше. Нас всего три десятка человек. Из них воинов — половина.

— Прими дар от урая Хурная. — Васа сняла с себя пояс с серебряной пряжкой, изображающей две белых руки.

— Спасибо, Васа, — склонил голову Сай, принимая подарок и застегивая его на животе поверх собственного пояса. — К сожалению, мне нечем тебя отблагодарить. Я буду рад видеть тебя у себя дома. Вот оплата за этот щедрый стол. — Сай положил на доски золотую монету. — Прощайте.

Воин шагнул к двери, открыл ее и исчез в полумраке. Над столом повисло молчание. Васа медленно поднялась, подошла к двери, закрыла ее. Вернулась за стол, но заговорила только через минуту: