Без жалости

— Ну и дурак же ты! — произнес Тони в трубку, хотя и знал, что Келли не слышит его. — Видите? Он знает, что мы недосягаемы для него. Понимает, что время на нашей стороне.

Две стеклянные панели были разбиты, но стрельба прекратилась. Снова зазвонил телефон. Тони подождал несколько секунд, прежде чем поднял трубку.

— Промахнулся, кретин!

— Не вижу, чтобы вы осмелились выйти из помещения, говнюки! — Выкрик прозвучал настолько громко, что его услышали даже Таккер и Шарон, находящиеся в десяти футах от телефона.

— Думаю, тебе пора спасаться бегством, мистер Келли. Кто знает, может быть, нам не удастся прикончить тебя. Может быть, это сделают копы. Я слышал, что за тобой охотится и полиция.

— Но вы по-прежнему в ловушке, не забывайте.

— Это ты так считаешь, парень. — Пиаджи снова положил трубку, не ожидая ответа, стараясь показать, на чьей стороне преимущество.

— Ну и как вы чувствуете себя, полковник? — спросил Волошин.

— Это была интересная поездка. — Риттер и Гришанов сидели на ступеньках монумента Линкольна — два усталых туриста, отдыхающих после утомительно жаркого дня, а рядом стоял третий. За ними следил охранник, находящийся в десяти ярдах.

— А ваш вьетнамский друг?

— Кто? — недоуменно спросил Гришанов. — Какой друг? Риттер усмехнулся:

— Это был всего лишь маленький маневр с моей стороны. Видите ли, нам нужно было выяснить, откуда исходит утечка информации.

— Я так и понял, что это дело ваших рук, — недовольно заметил генерал КГБ. Ловушка была настолько очевидной, и он попал прямо в нее. Вернее, едва не попал. Фортуна улыбнулась ему, а Риттер, наверно, даже не подозревает об этом.

— Игра продолжается, Сергей. Неужели вы будете оплакивать предателя?

— Предателя — нет. А вот человека, убежденного в деле мира на планете — да. Вы поступили очень умно. Боб. Ваш маневр оказался удачным. — Вряд ли, мой молодой американский друг, подумал Волошин, вам не удалось заманить меня в свою ловушку. Это вам просто кажется. Вы слишком поторопились. Вы сумели убить этого парня Хикса, но так и не узнали о Кассие. Слишком поспешно, мой друг. Ошиблись в расчетах и даже не знаете об этом. Но пора приступать к делу.

— Как там наши люди?

— В соответствии с достигнутой договоренностью они находятся сейчас с остальными военнопленными. Рокоссовский подтвердил это телеграммой. Вы поверите мне на слово, мистер Риттер?

— Да, поверю. Очень хорошо, господин Волошин. Сегодня вечером в восемь пятнадцать из Даллеса в Париж вылетает самолет компании «Панам». Я отвезу его в аэропорт. Если хотите, можете присутствовать при вылете. Ваши люди могут встретить его в Орли.

— Согласен. — Волошин повернулся и пошел прочь.

— Но почему он оставил меня? — спросил Гришанов, более удивленный, чем испуганный.

— Полковник, он полагается на мое слово точно, так же, как я полагаюсь на его обещание. — Риттер встал. — Нам нужно убить несколько часов…

— Убить?

— Извините меня, это идиоматическое выражение. У нас несколько часов свободного времени. Не хотите ли прогуляться по Вашингтону? В Смитсоновском институте выставлен лунный камень, доставленный «Аполлоном» на Землю. Посетители по какой-то причине любят прикасаться к нему.

Половина шестого. Солнце светило теперь ему прямо в глаза. Келли то и дело приходилось вытирать лицо. Наблюдая за разбитым окном, он не видел ничего, кроме мелькающих теней. Может быть, они отдыхают? — подумал он. Это никуда не годится. Келли поднял трубку и покрутил ручку вызова. И снова его заставили ждать.

— Кто это? — спросил наконец Тони. Хладнокровный мерзавец, подумал Келли, почти такой хладнокровный, как он ожидал. Вообще-то жаль.

— Твой ресторан торгует на вынос?

— Неужели проголодался? — Наступила пауза. — Может быть, хочешь пойти на компромисс?

— Выходи наружу, и мы поговорим об условиях, — предложил Келли. В ответ он услышал, как на другом конце линии положили трубку.

Прямо-таки отлично, подумал Келли, наблюдая за удлиняющимися тенями. Он выпил оставшуюся воду и съел последний «сникерс», затем осмотрел панораму в поисках возможных перемен. Келли уже давно выработал план действий. Вообще-то они сами подтолкнули его к этому. Снова пошло время, приближаясь к моменту начала операции, который был гибким, но все-таки конечным. Если возникнут непредвиденные трудности, он может просто уйти, но… нет, уйти он не может. Келли посмотрел на часы. То, что предстояло, являлось опасным, и с течением времени опасность не уменьшится. Они бодрствовали уже двадцать четыре часа, может быть, дольше. Он внушил им чувство страха и потом дал успокоиться. Теперь им казалось, что козыри у них на руках, по крайней мере так он надеялся.

Келли отполз назад по бетонному полу, оставив у окна все снаряжение. Как бы ни обернулись события, оно ему больше не понадобится. Встав, он отряхнул пыль с одежды и проверил свой автоматический пистолет. Один патрон в патроннике, семь в магазине. Келли потянулся и тут же понял, что больше откладывать нельзя. Он спустился по лестнице, достал ключи и сунул в зажигание «фольксвагена». Мотор заработал сразу же, несмотря на его опасения. Он дал двигателю прогреться, а сам стал следить за потоком транспорта на улице перед собой, которая проходила с юга на север. Затем Келли включил сцепление и свернул от обочины, вызвав этим маневром негодующий гудок водителя, направляющегося на юг, но тут же оказался в потоке сплошного транспорта, какой бывает в час пик.

— Ты что-нибудь видишь?

Шарон высказал предположение, что Келли не способен заглянуть внутрь здания, но может, в конце концов, попытаться пересечь улицу и спрятаться у входа, поэтому двоим следует наблюдать за углами дома, каждому за своей стороной. Они были уверены, что Келли оставался на прежнем месте. Вот и перехватили инициативу. Тони высказал мнение, что Келли недостаточно тщательно все продумал. Это сообразительный парень, сказал он, но все-таки недостаточно сообразительный, а когда наступит вечер и темные тени заполнят улицу, они приступят к решительным действиям. Все будет хорошо. Маленькая пулька из винтовки 22-го калибра не сможет пробить корпус автомобиля, если им удастся добраться до него и если их действия застанут его врасплох…

— Нет, всего лишь обычный транспорт на улице.

— Не подходи слишком близко к окну.

— Это уж точно, — согласился Генри. — А как с поставкой товара?

— У нас в семье есть поговорка, приятель — лучше поздно, чем никогда, сечешь?

Больше всех беспокоился лейтенант Шарон. Может быть, причиной было то, что он находился рядом с грудой наркотиков. Отвратительная штука. Впрочем, думать об этом слишком поздно. А может быть, он все-таки сумеет найти выход?

Предназначенные ему за доставленный товар деньги лежали прямо на стуле. В кобуре у него заряженный револьвер.

Неужели он умрет, как преступник? Шарон наблюдал за своими сообщниками, стоящими по обеим сторонам окна. Вот это преступники. Сам он не совершил ничего, что могло бы восстановить против него Келли. По крайней мере он не знал об этом. Девушку убил Генри, а ликвидацию второй организовал Тони. Шарон был всего лишь коррумпированным полицейским. Это личная проблема для Келли. Нетрудно понять такое. Зверское убийство Пэм было ненужным и глупым. Он так и сказал Генри. Он может даже стать героем в результате всего этого, верно? Ему сообщили о подпольной лаборатории, и Шарон сразу отправился на место. Произошла перестрелка. Он сумеет помочь Келли. А затем никогда, никогда больше не будет связываться с преступным миром. Положит деньги в банк, продвинется по службе и, располагая сведениями об организации Генри, уничтожит ее. Уж после этого к нему будет невозможно придраться, правда? Ему нужно только подойти к телефону и все объяснить Келли. Всего лишь это — если не считать одного маленького препятствия.