Живым или Мертвым

— Алистер, — сказал Кларк, приветствовав Стэнли официальным кивком. Выражение лица англичанина явственно говорило, что то ли произошло что-то серьезное, то ли ожидается в самое ближайшее время.

— Что, Стэн, уже соскучился? — спросил Динг, протягивая руку.

— Если бы, дружище. Чертовски неприятно, что пришлось прервать вашу поездку. Сдается мне, что вам, парни, придется, вроде как сгонять в одно место и только потом отправляться на все четыре стороны. Подвалила кое-какая интересная работенка.

— Откуда? — спросил Кларк.

— От шведов, но окольным путем. Похоже, что они вдруг потеряли свое консульство в Триполи. И это их очень беспокоит.

— Ты сказал: «Потеряли», — перебил его Чавес. — Надеюсь, это не значит, что они заблудились где-то в городе?

— Ты прав, извини. Типично британское преуменьшение. Красиво, но не всегда практично. Разведка пытается что-то сделать, но, учитывая место, где все случилось, даже если они и рискнут назвать преступника, это мало поможет делу.

Кларк и Чавес придвинули кресла и уселись около стола. Стэнли последовал их примеру. Потом он открыл кожаный портфель и вынул оттуда большой исписанный блокнот.

— Ну-ка, послушаем, — сказал Кларк, переводя мыслительный процесс на повышенную передачу.

Еще десять минут назад он пребывал в гражданском состоянии (по крайней мере, настолько гражданском, насколько мог себе позволить). Сидел рядом со своими родными и собирался отправиться домой, но это было тогда, а теперь он оказался здесь. Теперь он снова стал командиром «Радуги-шесть». И, если признаться честно, ему это нравилось.

— Там было восемь человек, вот и все, что мы пока знаем, — сказал Стэнли. — Местная полиция живенько окружила дом — без всяких происшествий. Со спутников видно, что на участке лежат четыре человека, вероятно, шведские fallskӓrmsjӓgares.

Fallskӓrmsjӓgares, десантники, представляли собой, по существу, шведский вариант спецназа. Туда отбирались лучшие из лучших военнослужащих шведской армии. Погибшие, по всей вероятности, входили в Sarskilda Skyddsgruppen, специальную охранную группу, и были прикомандированы к САПО, шведской службе охраны, для работы в посольстве.

— Там серьезные ребята, — промолвил Чавес. — Кто-то хорошо подготовил домашнее задание… И стрелять тоже подучился. Изнутри консульства хоть что-нибудь поступает?

Стэнли покачал головой.

— Радио молчит.

«Так и должно быть», — подумал Кларк. Любой, у кого хватило ума и сноровки, чтобы в мгновение ока проникнуть на хорошо огороженную и охраняемую территорию и разделаться с четырьмя fallskӓrmsjӓgares, должен был догадаться сразу же овладеть узлом связи.

— Кто-нибудь взял ответственность на себя? — задал следующий вопрос Чавес.

— Пока что нет, но, думаю, скоро объявятся. Ждать недолго. Ливия зажала прессе рот, но, боюсь, долго им так не продержаться.

При той мешанине из террористических организаций, которая сложилась на Ближнем Востоке, всегда находилась масса желающих приписать себе любой сколько-нибудь заметный акт насилия. И дело здесь было не столько в борьбе за престиж, сколько в намеренном стремлении замутить воду, в которой орудует разведка. Все это очень походило на те сложности, которые приходится преодолевать полицейским детективам, расследующим серьезные убийства. Быстрых признаний и доносов от всяких сумасшедших по дюжине на пенни, и все нужно расследовать со всей серьезностью, чтобы не прошляпить настоящие улики и настоящего преступника. С терроризмом дела обстояли точно так же.

— И, как я понимаю, не предъявлялось никаких требований, — утвердительно произнес Кларк.

— Верно.

Без всяких требований такие дела обходились довольно часто. На Ближнем Востоке зачастую похищали заложников лишь для того, чтобы привлечь внимание всего мира к той или иной группировке, которая затем убивала похищенных и лишь после этого объясняла, зачем и для чего это было сделано. Не то чтобы Кларк видел особую разницу между похитителями людей того или иного сорта, но до тех пор, пока какой-нибудь правительственный чиновник не скомандует: «Вперед!», «Радуга», как и любое другое подразделение специального назначения, пребывало в полной власти политиканов. И лишь после того, как они решат, что пора спускать с цепи боевых псов, «Радуга» получит возможность заняться тем, что она умеет лучше всех на свете.

— Вот только есть тут одна хитрость, — сказал Стэнли.

— Политика? — предположил Кларк.

— Снова угадал. Как ты наверняка понимаешь, наш друг Полковник хочет пустить на это дело своих Стражей джамахирии — вернее, они уже готовы приступить, — но шведского генерального консула эта идея не слишком вдохновляет, поскольку он имеет некоторое представление об их боевом уставе.

Корпус Стражей джамахирии являлся, по существу, личным спецназом полковника Муаммара Каддафи, в него входило около двух тысяч человек, которых набирали на его родине, в окрестностях Сирта. Кларк знал, что они отличные бойцы и хорошо обеспечены своими собственными разведкой и транспортными средствами. А вот осмотрительностью и стремлением избежать сопутствующего ущерба в отношении как неживых, так и живых объектов они не отличались. Если Стражи джамахирии пойдут на штурм, шведы, скорее всего, недосчитаются значительной части уцелевшего персонала.

«Все-таки интересный тип этот самый Каддафи», — подумал Кларк. Как и подавляющее большинство представителей разведывательных кругов США, Кларк сильно сомневался насчет того, что Каддафи действительно превратился из североафриканского плохого парня в олицетворение гуманности, отрицающее терроризм. Старинное библейское высказывание насчет того, что барс не может переменить пятна свои, можно считать штампом. Можно говорить, что оно фальшиво звучит, но Кларк был глубоко уверен, что полковник Муаммар бен Мухаммед Абу Меньяр аль-Каддафи, «братский лидер и руководитель первосентябрьской Великой революции Социалистической Народной Ливийской Арабской Джамахирии», был, есть и будет тем самым барсом вплоть до своей естественной или не слишком естественной кончины.

В 2003 году по указанию Каддафи ливийское правительство официально проинформировало ООН, что готово понести ответственность за случившийся пятнадцать лет назад над Локерби взрыв самолета компании «Пан-Американ», летевшего 103-м рейсом в Нью-Йорк, и согласно выплатить родственникам погибших компенсацию в размере почти 3 миллиардов долларов. Этот жест был немедленно вознагражден не только словами одобрения с Запада, но и снятием экономических санкций и дипломатично высказанными похвалами со стороны многих европейских стран. Но барс не остановился на этом. Сначала он открыл свои программы вооружения для инспекторов международного сообщества, а потом осудил теракт 11 сентября.

У Кларка были свои соображения насчет причин перемены взглядов Каддафи, и он считал, что причина ее — вовсе не старческое добродушие, а добрая старая экономика. Точнее говоря, цены на нефть, которые на протяжении 90-х годов быстро снижались, в результате чего Ливия сделалась беднее, чем была в те времена, когда в пустыне царили верблюды, а не черное золото, и лишилась возможности содержать ручных террористов Полковника. Конечно, напомнил себе Кларк, подтолкнуть Каддафи на перемену поведения вполне могло и вторжение США в Ирак, глядя на которое он наверняка понял, что может произойти в недалеком будущем с его маленькой вотчиной. Честно говоря, Кларк считал, что всегда лучше иметь дело с барсом, который только делает вид, будто меняет свои пятна до тех нор, пока у него не затупятся клыки. Теперь, когда нефть вновь поднялась в цене, вопрос заключался в том, вернется Полковник к своим прежним играм или нет. Воспользуется ли он этим инцидентом, чтобы поднять скандал?

— Конечно, верховное руководство в Стокгольме хотело бы прислать туда своих собственных вышибал, но Каддафи и слышать об этом не хочет, — продолжал Стэнли. — Я знаю только, что Розенбад ведет переговоры с Даунинг-стрит [9]. Так или иначе, нам объявили боевую готовность. Херефордшир уже собирает всех наших. Двое отсутствуют — один болен, один в отпуске, — но все остальные должны быть готовы не позднее чем через час и безотлагательно выехать к нам. — Стэнли посмотрел на часы. — Скажем, семьдесят минут, с учетом дороги.

9

Розенбад — комплекс зданий в Стокгольме, где расположены основные правительственные учреждения Швеции. В доме № 10 по Даунинг-стрит (Лондон) находится официальная резиденция премьер-министра Великобритании.