Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 11 из 151



— И что вам помешало это сделать?

— Не что. Кто.Вмешались Те, Кто Стоит Над Нами. У них, оказывается, были на вас другие планы. Мы были уверены в своей правоте и не собирались уступать, но силы… силы, сестренка, были неравны. В итоге мы оказались в границе той территории, которую сейчас называют Слепым треугольником. По чистой случайности это были мои земли… Мы не заперты там, о нет! Мы сами ушли в эти пределы. Пускай остальной мир живет так, как считает нужным. Мы покинули его, насколько смогли, хотя нам и горько смотреть на то, как старится наша земля.

В этот миг я вдруг понялато, о чем он говорил. Схватила все, целиком, не разбивая на отдельные понятия; так, когда зажигается яркий свет, в пустой комнате не остается теней. Они и земля соотносятся почти как дух и тело. Они вечны; по природе своей они стоят над материей, но, одушевляя ее, сливаются с ней воедино. До прихода людей мир был единым; после он раскололся на две части. Обе эти части одинаково разбалансированы — в Треугольнике мир плывет,чувствуя на себе всю волю Древних, а все остальное медленно остывает, отдавая свое тепло бесконечной ледяной темноте. И это все только из-за того, что тысячу лет назад оборотничьи маги применили против людей волшебное оружие?

— Так было долго — долго по вашим меркам, но и для нас время потекло немного иначе. Мы не вмешивались в то, что происходило там,а люди — не смели нарушить наших границ. Игра продолжалась, но она становилась скучна. Прежде мир то и дело обнаруживал новую грань, а теперь, кажется, все уже было найдено. Бесконечность сжалась в точку, море вычерпали горстями. Мир остывал, и некоторые его части остывали особенно быстро. Там появлялись трещины… хотя пока лишь одна из них оказалась достаточно широкой.

— Подождите, но куда смотрят Эти, Которые Стоят Сверху?

— Не «сверху», — терпеливо поправил Лис. — Над Нами.

— Хорошо, Над Вами?

— Нет, радость моя, над всеминами. И над вами в том числе. Видишь ли, они считают, что вы уже достаточно подросли, чтобы суметь справиться с этим самостоятельно.

«Все наставники одинаковы», — подумала я, вспомнив Рихтера и несостоявшуюся практику. Забросят тебя не понять куда, а ты потом выкручивайся.

— Мы решили, что этому миру наступает конец, — но мы ошиблись. Игра снова стала интересной. Однажды, совершенно случайно, в поле нашего зрения попало человеческое дитя. Самое интересное, она была из Младших. Удивительно, но она не несла в себе разрушения, которое, как правило, в той или иной степени присутствовало во всех людях. И мы решили: отчего не попробовать и не позволить ей побывать на нашей территории? На территории, где — заметь — мы полные хозяева. Там она находилась всецело в нашей власти.

У меня перехватило дыхание, когда я поняла, какой опасности подвергались Генри, Хельги и Полин. И только потому, что их сдуру перенесло вместе со мной!

— А остальных-то вы зачем впустили?

— Остальных? — Будь Лис человеком, он приподнял бы бровь. — Каких остальных?

— Ну… Генри, Полин, Хельги… если вам нужна была только я?

Лис рассмеялся.

— Это была не ты, — сказал он. — Ты появилась позже. Я говорил сейчас о…

— Мистрис Горане Бранке! — вдруг осенило меня.

— Точно. Это я, кстати, ее нашел! — Тон Лиса сменился на довольный, а я ясно вспомнила отпечаток лисьей лапы на виденном пару недель назад пергаменте.



— Мы впустили ее к себе, и она знала, на что шла. Точно так же мы впустили когда-то богов — и точно так же мы об этом не пожалели. Тебе никогда не случалось думать, что твой народ одарен беднее прочих? Эльфы прекрасны и музыкальны, гномы, как правило, отличные мастера, да вдобавок еще и сильны, волкодлаки перекидываются в зверей, а вы суть всего лишь вы…

Я пожала плечами. За последние полгода меня с завидным постоянством записывали то в полуэльфки, то в полугномки, а то во внебрачные дочери какого-нибудь вампирского лорда. А что выгляжу не так — известно же, полукровок не бывает!

Словом, комплекс расовой неполноценности — это не ко мне.

— Так вот, могу заверить — у вас есть нечто, отличающее Младших от всех остальных народов. Вы непредсказуемы. Вы заставляете игру идти быстрее. Вы будто накладываете на бытие свой ритм, и ваша жизнь, до смешного короткая, превращается в вечность. Вы можете быть очень интересными… Но дело не в этом. Ради одного человека мы не покинем наших пределов. Игра продолжалась. О Лерикас, золотом драконе из Арры, я рассказывать сейчас не буду, но и она приняла в этой игре немалое участие. Даже драконы меняются со временем, и нынешние — совсем не то же, что былые. Ну а потом появилась ты.

— И чего во мне было такого? — обреченно спросила я. Не сказать чтобы мне не льстила собственная исключительность, но есть силы, внимания которых все же… ладно, проехали. Хочется верить, внимание этих сил не причинит мне вреда.

— Ну, особенного-то в тебе много. — Лис, будто вспомнив, что он Лис, дернул ухом. — Во-первых, ты полукровка, а их всегда было очень мало. Еще в начале игры боги договорились, что дети, рожденные в смешанных браках, должны выбирать какой-то один народ. Да, были случаи, когда человек всю жизнь метался туда-сюда, но таких можно пересчитать по пальцам одной руки. Во-вторых, ты дитя фэйри, существа, для которого люди по определению всего лишь еда. Ты — сбой системы, то, чего не должно быть. Но ты есть, и это тоже весьма любопытно. А в-третьих… — Он сделал паузу, и я замерла, чувствуя, что вот сейчас мне и откроется самое важное. — Тебя, наверное, интересует, что за силы стягивают вас троих в одно? Как может быть, что ты чувствуешь Сигурда, человека другого народа, будто самого себя? И почему вы вместе суть нечто большее, чем просто сумма ваших навыков, умений и способностей?

— Да, — сказала я, потому что здесь нужен был ответ.

— Я не скажу тебе этого, — обыденно сообщил Лис.

Я испытала такое чувство, будто спокойно шла по ровной дороге и неожиданно споткнулась о высокий порог. Узнать о тайнах мироздания, об истории времен, когда и слова «история» еще не придумали, — и остановиться у той двери, открыть которую как раз и хотелось бы больше всего?

— Откроешь, — посулил Лис, одобряюще хлопнув меня по ноге. — Все двери созданы для того, чтобы их открыли, и не мне тебе об этом рассказывать. Скажу лишь одно… приоткрою тебе малую щель. Чем бы вы ни были, вы еще не оно.Вы — яйцо, а вылупится из него что-то или нет — знают лишь Те, Кто Стоит Над Нами. Но не думай, что растворишься в вашем единстве. Человеку… да и тебе тоже никогда не понять, что означает быть тем, чем вы станете.

— Ты же говоришь не о божестве? — с нехорошими предчувствиями спросила я. Но Лис только фыркнул:

— Да нет конечно же! Человек не станет богом, и это хорошо. У игры должны быть правила, иначе она превратится в беспорядочную груду фишек… Запомни еще кое-что. Мы не ведем вас. Мы не направляем вашей воли и не пленяем души. По условиям игры вы всегда свободны в своем выборе, а мы остаемся сторонними наблюдателями. Не бойся нас; опасайся тех, что сродни нам, но не вам, — тех, что просачиваются в щели, проходят в мельчайшие дыры и властвуют над безумием. Однако же помни, — глаза его сияли, и я смотрела в них, не в силах оторвать взгляда, — помни, что они берут обманом и бегут честной схватки! Ты не знаешь своих врагов…

— Расскажи мне о них.

— Я уже рассказал довольно! Тебе пора спать; я замедлил время, но его все равно осталось немного. А мне время вернуться. Если нам всем повезет, мы еще вернемся к этому разговору. Я бы пожелал тебе удачи — да только это то же самое, что рыбу купать… Но я все равно буду держать за тебя кулаки!

Я молчала, пытаясь понять, в каких словах сообщить об этом визите Сигурду и Эгмонту. Причем желательно так, чтобы они не сочли меня свихнувшейся на нервной почве.

— Никак, — безмятежно заметил Лис. — Мое появление здесь — дань любопытству и необходимости. Само по себе оно уже нарушение правил. Так что твоим друзьям, как и моим, о нем знать совершенно не полагается…