Коронованный на кресте

М. Кучиньский приводит множество других удивительных совпадений в древних изображениях с нашими представлениями об устройстве живой клетки. Так, внимательно изучая египетские захоронения, он обратил внимание на мумию Тутанхамона. Это царское имя — по-египетски Тут-анкх-амон — переводится как «Живой портрет Амона» или «Прекрасна жизнь Амона». В данном случае разночтения египтологов несущественны — важно другое. По мнению Кучиньского, не вызывает сомнения второй элемент имени, в египетском написании — «анкх», что значит «ключ жизни». Графическое начертание его есть не только иероглиф для понятия «жизнь», но и один из наиболее часто встречающихся знаков в древнеегипетской иконографии. Его воспроизводили на рельефах, картинах, в инкрустациях, драгоценностях, украшениях. С ним связаны священные, магические значения. Не потому ли это, задается вопросом М. Кучиньский, что «анкх», как и «молот Тора», является более древним — египетским — изображением молекулы тРНК с ее двумя нитями четвертого «плеча»?

Он обращает внимание на то, что эта фигура странно похожа на одну из регалий бога Шипе-Тотека в Древней Мексике. Ее условное изображение он нашел в манускрипте «Бурбонского кодекса». Это изображение, отмечает Кучиньский, поразительно похоже на египетский «анкх».

Интересны и другие приводимые им наблюдения. Вот, например, изображения погребальной керамики сапотеков — народа, населявшего горную страну к югу от центрального плоскогорья в Мексике.

Антропоморфные уны и барельефы из обожженной глины выполнены в виде фигур божков, сидящих на земле и наряженных в фантастические одежды. Некоторые из них держат в вытянутой правой руке иксообразный предмет. Такая явная демонстрация только подтверждает особое значение этого предмета. И этот предмет является изображением делящейся хромосомы. Именно так изображают удвоения хромосом (возникновения бивалент) в современных биологических трудах.

Жизнь на Земле непрерывна благодаря нескончаемому делению клеток организмов. Ничто не рождается из ничего. Новые клетки возникают единственным способом: капля цитоплазмы, окруженная оболочкой, распадается на две новые и, омоложенная таким раздвоением, живет в двух дочерних, до следующего деления. А начало делению дают хромосомы.

Некоторое время обе хромосомы соединены еще одна с другой в месте, называемом центромерой, и носят общее название — бивалента. Перед делением бивалента извивается и съеживается, принимая форму двух палочек, после чего центромера разделяется и позволяет палочкам начать свой путь к двум половинкам клетки. Теперь оболочка клетки перехватывается в одном месте, как у рыбьего пузыря, и образуются две дочерние клетки, каждая из которых содержит идентичный набор из сорока шести хромосом.

Так развивается и идет жизнь, согласно сегодняшним нашим биологическим представлениям. То же самое видим и в древних изображениях! Например, на Монте-Альбане есть места захоронения вельмож сапотеков. Там, оказывается, множество изображений, отражающих процесс деления клетки.

Идея разделяющихся хромосомных палочек, по мнению М. Кучиньского, объясняет и происхождение иероглифа оллин (ollin) — «движение», применявшегося в Древней Мексике для обозначения одного из двадцати дней календарного месяца тех лет.

Этот иероглиф в многочисленных стилизованных вариантах и видах значений найден Кучиньским на керамике, каменных рельефах, фресках в святилищах и дворцах. Кроме двух палочек он часто включает одну или две окружности с еще меньшей окружностью в их центре, что напоминает, по мнению Кучиньского, схему клетки с ядром.

Он приводит, кроме чисто внешних подобий, и другие доказательства связи иероглифа с бивалентой и клеткой.

Во-первых, этот знак — подобие клетки — на языке на-уати назывался чальчиуитль (chalchiyitt) — «драгоценный камень» — и был синонимом понятия «жизнь». Во-вторых, название иероглифа ollin происходит от корня ol, означающего «нечто круглое», а глагол ollini применялся уже для обозначения не только «вращения вокруг», но, что особенно важно для выводов М. Кучиньского, — и «движения, перемещения большого количества людей». В сапотекском языке название иероглифа звучало шоо (хоо) — «огромный» и «землетрясение». Майские же племена цоцильцельталь называли его чик (chic), что означало «лишаться»! И наконец, майя с Юкатана имели очень похожий знак для слова кабан (caban). M. Кучиньский пришел к заключению, что этот иероглиф, по форме так мало общего имеющий с «землетрясением», идеально объясним в биологическом контексте: как «то, что находится снизу», то есть укрыто в теле; что «огромно»; что «лишается, разделяется», чтобы «перемещаться большими количествами», и притом имеет вид двух палочек и круглого, как схема клетки, драгоценного камня — чальчиуитль. По мнению Кучиньского, скорее всего его следует считать знаком бивалентной хромосомы — образования, которое, будучи укрыто в теле, отделяется от своего подобия. Оно, несомненно, огромно, могуче по своему генетическому воздействию на человека и, наконец, перемещается соединением в двадцать три палочки в свою дочернюю клетку и несметными полчищами — из поколения в поколение. Последний момент толкования находил поразительное подтверждение, как отмечает Кучиньский, в рисунке из мишкетского рисованного манускрипта, где оллин-бивалента шагает на двух человеческих ногах.

Можно приводить огромное количество других примеров и аргументов в работах М. Кучиньского. Он находит символы, подобные оллин, в разных частях света — в Азии, Европе, Северной Америке и т. д.

Таким образом, в работах М. Кучиньского и других авторов имеется много подтверждений версии о том, что древние люди не только знали генную теорию клетки, но и активно занимались вопросами клонирования. И опять же мы здесь встречаемся с понятиями «драгоценного» или «философского камня».

Поиски «живого камня» неразрывно были связаны с поисками «живой и мертвой» воды, так как вода, водный раствор являлся важнейшим компонентом создания «искусственного камня». Вот почему, дорогой читатель, мне хотелось бы несколько подробнее рассказать вам о природе воды, тайной которой владели алхимики.

Древнегреческий мыслитель Фалес Милетский, родоначальник античной философии и науки, утверждал, что «все происходит от воды».

Все, писавшие о Фалесе в древности, — Диоген Лаэрций, Плутарх, Страбон, Аристотель, Плиний, Лактанций, Тертуллиан и многие другие — считали его первым мыслителем Греции. И первый мыслитель Греции утверждал: все происходит от воды. Он отметил необычность свойств воды и указал на способность воды существовать в твердом, жидком и газообразном состояниях. Фалес считал, что диск Земли, находящийся внутри звездного полушария, покоится на бесконечном водном пространстве, и эти его представления нашли отражение в трудах двух великих мыслителей прошлого — Платона и его ученика Аристотеля.

Новицкий в книге «Постепенное развитие философских учений в связи с развитием языческих верований» по поводу мысли Фалеса о первородности воды писал: «Надлежало иметь необыкновенную смелость духа, чтобы вопреки религиозному убеждению, веками вкоренившемуся в греческом народе, свесть все разнообразие вещей к одной субстанции и ее одну признать несменяемой среди беспрерывных изменений всего мира». Великим мыслителем Фалесом восхищался Гегель. По его мнению, он впервые дерзнул «отвергнуть полноту естественного природного явления и свести его к одной простой субстанции, как к пребывающему нечто, невозникающему и неуничтожающемуся, между тем как и самые боги многообразны, изменчивы, обладают теогонией».

Отец греческой философии Гераклит также отмечал, что «вода — источник всего во Вселенной».

То, что вода лежит в основе мира, знали и древние египтяне. Они считали, что в основе жизни лежит первородный океан — Нуна. От Нуна и его жены Наунет произошли все боги. Неун — хаос. Он беспорядочен и ужасен, но внутри у него находится Творец (Атум или Хепри), создающий из хаоса все сущее, причём это сотворение обратимо — недовольный богами Атум в «Книге Мертвых» грозит: «Я разрушу все, что я создал. Мир снова вернется в хаос и бесконечность, как было в начале».