Факел смерти

Фаррел уже подозревала, что ее надули, но все же спустилась в цокольный этаж, где женоподобный гомосексуалист исполнял стриптиз у шеста под импровизации виджея Лукавого. У стен стояли розовые диваны, лицом к эстраде.

Профессор заметила свою дичь на диване в углу, с бокалом шампанского в руке. Женщина с черными как смоль волосами, гладко зачесанными назад, была в элегантном черном коктейльном платье и розовой шляпке с черной кружевной вуалью, размывавшей черты лица и позволяющей разглядеть только смуглую кожу и алые губы.

— Привет, Марта, — сказала Фаррел, присаживаясь в кресло рядом.

Марта отвела глаза от стриптизера, улыбнулась и ответила с мягким восточноевропейским акцентом:

— Я знала, что увижу тебя здесь, сестра.

Профессор вдыхала пряные духи женщины, как волшебный эликсир.

— Я не могла не прийти.

Марта провела кончиками алых ногтей по запястью Фаррел.

— Понимаю. Ну что, пусть начнутся игры?

ГЛАВА 37

К семи вечера внимание мировой телеаудитории было приковано к великолепному стадиону «Миллениум» в Олимпийском парке, выросшем на месте старых доков и ветхих кварталов. На шестистах с лишним акрах раскинулся стадион, где сегодня собрались восемьдесят тысяч счастливых поклонников спорта, Олимпийская деревня и много современных спортивных комплексов, включая велодром, площадки для баскетбола и гандбола и бассейны с вышками для прыжков в воду.

Все спортивные сооружения отличались элегантностью и оригинальностью, но в качестве эмблемы парка и символа Лондонской олимпиады выбрали «Арселор Миттал Орбит» британского архитектора Аниша Капура. Ажурная башня высотой триста семьдесят семь футов была выше Биг-Бена и статуи Свободы. Сооружение ржаво-красного цвета напоминало массивные пустые стальные руки, переплетенные, вывернутые и скрученные вместе, как спирали взбесившихся ДНК, вознесших на огромную высоту круглую смотровую платформу с рестораном, над которой одна из обезумевших ДНК склонялась в гигантском поклоне.

Из окна роскошного представительского «люкса» для членов ЛОКОГ над западной трибуной Найт рассматривал в бинокль массивную чашу для олимпийского огня, установленную на помосте на крыше смотровой платформы, не представляя, как этот огонь собираются зажигать. От этих мыслей его отвлек комментатор канала Би-би-си, вещавший с экрана стоящего рядом телевизора. Почти четыре миллиарда зрителей включили сейчас прямую трансляцию церемонии открытия Олимпиады.

— Питер, — сказал сзади Джек Морган. — Тут кое-кто хочет с тобой поговорить.

Опустив бинокль, Найт обернулся. Рядом с владельцем «Прайвит» стоял председатель ЛОКОГ Маркус Моррис. При прежнем правительстве лейбористов он был популярным министром спорта.

— Моррис, — представился он, обмениваясь рукопожатием с Найтом.

— Большая честь, — отозвался Найт, пожимая руку экс-министру.

— Я хотел бы узнать, что дословно сказал перед смертью Ричард Гилдер о Дентоне Маршалле, — произнес Моррис.

Найт коротко изложил случившееся, закончив так:

— Валютная афера не имела отношения к Олимпиаде. Всему виной только алчность Гилдера. Я готов засвидетельствовать это под присягой.

Моррис снова пожал руку Найту.

— Спасибо, — сказал он. — Я не хотел, чтобы остался хоть намек на неподобающую деятельность, бросающую тень на Игры. Но это ни в коей мере не служит утешением: потеря Дентона — это трагедия.

— По очень многим причинам.

— Ваша матушка держится молодцом.

С момента приезда Аманде выказывали сочувствие и ее окружали соболезнующие.

— Она сильный человек. Когда этот маньяк Кронос обвинил Дентона в мошенничестве, Аманда пришла в ярость. Теперь ему не поздоровится.

— Хорошо бы. — Моррис впервые улыбнулся. — А сейчас мне надо идти произносить речь.

— И открывать Олимпиаду, — добавил Джек.

— И это тоже, — согласился Моррис и ушел.

Джек Морган выглянул в окно, внимательно оглядывая линию крыши над полными трибунами.

Найт, заметив это, проговорил:

— Сильная охрана, Джек. Мы с Амандой чуть не час проходили через рамку на Страффорд. А здоровяки с оружием сплошь гурки. [1]

— Самые грозные в мире воины, — кивнул Морган.

— Я тебе где-нибудь нужен?

— Нет, пока справляемся. Смотри открытие, ты заслужил это.

Найт огляделся.

— А где Лансер, кстати? Что за моветон — отсутствовать на собственной вечеринке?

Джек моргнул.

— Это секрет. Да, он просил еще раз поблагодарить тебя. Слушай, представь меня Аманде, хочу выразить соболезнования.

Сотовый Найта зажужжал.

— Конечно. Секунду, Джек.

Он достал телефон, увидел, что звонит Хулиган, и ответил в тот момент, когда огни стадиона побледнели и с трибун послышались приветственные крики.

— Я на стадионе, тут открытие начинается, — сказал Найт.

— Прости, что отвлекаю, но кому-то и работать нужно, — съязвил Хулиган. — Я получил результаты по тому волоску, который ты прислал сегодня утром. Они…

Рев фанфар из всех динамиков на стадионе заглушил слова эксперта.

— Повтори, — попросил Найт, затыкая ухо пальцем.

— Волосок с конверта Кроноса и образец от Селены Фаррел, — заорал Хулиган, — идентичны, так-перетак, совпадают!

ГЛАВА 38

— Мы вышли на Кроноса! — воскликнул Найт. Мощный прожектор прорезал темноту, высветив одинокую согнутую фигурку в центре арены.

— Что? — изумился Джек.

— Или на одну из Фурий. — Найт рассказал о результатах теста. — Дом Фаррел снесли, чтобы построить Олимпийский парк, и она публично заявила, что совершившие это люди заплатят за свои деяния. А услышав мелодию из открытки, чуть не спятила.

— Звони Поттерсфилд, — решил Джек. — Пусть едет к Фаррел и установит за ней наблюдение, пока не получит ордер на арест.

На арене зазвучало соло на кларнете. Боковым зрением Найт увидел, что фигура в центре распрямилась. Человек был одет в зеленое и держал лук, за спиной висел колчан со стрелами. Робин Гуд, что ли?

— Если только Фаррел не на стадионе, — сказал Найт с тревогой.

— У охраны зафиксированы имена по каждому билету, — сказал Джек, направившись к выходу. Найт последовал за ним.

Трибуны восторженно взревели — началось шоу британского продюсера Денни Бойла. Богатую историю Лондона рассказывали языком музыки и танца. В длинном коридоре слышался грохот барабанов и приглушенная музыка. Элайн Поттерсфилд сняла трубку на третьем звонке, и Найт сообщил ей о совпадении ДНК Селены Фаррел и волоска с конверта письма Кроноса.

Рядом с ним Джек объяснял то же самое начальнику безопасности Олимпийского парка.

— Откуда у тебя ДНК Фаррел? — насторожилась Поттерсфилд.

— Долго рассказывать, — ответил Найт. — На стадионе уже ищут ее. Не хочешь съездить к ней домой?

Они с Джеком закончили разговоры одновременно. Найт посмотрел на четверых вооруженных оперативников «Прайвит», охранявших вход в представительский «люкс» ЛОКОГ.

Словно прочитав его мысли, Джек сказал:

— Сюда никто не войдет.

Найт вспомнил Гилдера и Масколо.

— Вряд ли его единственная цель — члены ЛОКОГ. Взять хоть Гилдера.

Джек кивнул:

— Будем думать.

Они вышли на стадион, когда Мэри Поплине, высоко держа зонт, пролетела с «Орбит» над обезумевшими трибунами и приземлилась возле копии лондонского Тауэра, выехавшей на арену. Тут же повалил густой дым, замигали красные и белые огни и загремели литавры, имитируя воздушную тревогу времен Второй мировой войны.

Дым рассеялся, и сотни людей в самой разной одежде закружились в танце вокруг Тауэра. Найт расслышал, как комментатор говорил — танец символизирует современный Лондон и разнообразие населения в столице Великобритании, ставшей одним из самых космополитичных городов мира.

Найта шоу не интересовало, он смотрел на трибуны, пытаясь представить себе, что станет делать сумасшедшая в такой ситуации.

1

Представители народности, живущей в Непале. В Великобритании существуют воинские подразделения, сформированные из гурок. — Здесь и далее примеч. пер.