Дьявольские наслаждения

Он поморщился.

– И одна из самых буйных. Я же тебе говорил, что она не хотела выходить за меня. Она слишком хорошо меня знает.

– Или недостаточно хорошо.

Свободной рукой он расстегнул застежку платья, и светло-коричневый атлас упал к ее ногам. Туда же последовало и белье.

– Между прочим, Эмма, самая красивая женщина, которую когда-либо встречал я, – это ты. – Он поцеловал нежную кожу между плечом и ключицей. – Неужели я тебе этого не говорил?

Эйдриан проснулся еще до рассвета и пошел к обрыву. Давным-давно он часто убегал сюда, чтобы спрятаться от отцовских нравоучений. Он представлял себя завоевателем, командующим непобедимой армией, который замыслил напасть на замок и сбросить правителя – герцога. Наивно, но он надеялся освободить таким образом не только себя, но и возродить дух матери.

У него в жизни были более трудные сражения. А теперь… теперь он хотел мира. Он может уйти отсюда. Эмма будет возражать, настаивать, чтобы он исполнил свой долг, но, в конце концов, поддержит его решение.

Он ведь поклялся когда-то, что не останется. Он поклялся, что ему наплевать на то, что о нем подумают. Он вернулся отчасти для того, чтобы доказать отцу, что жил полной жизнью, обходился без тех выгод, какие дает богатая семья или аристократическое происхождение.

Но вдруг он засомневался: а что, если Эмма была права? Он ведь сын герцога и наследник не только отцовского богатства и положения, но и тех обязанностей, которые налагает титул.

Он уже не ребенок, играющий в победителя. Поднялся сильный юго-восточный ветер. Эйдриан смотрел вдаль на подернутое туманом озеро, на скот, пасущийся на холмах, и на деревню за холмами. Помещичий дом господствовал над окрестностями. Так было всегда. Годы не пощадили дом, и следы запустения нельзя не заметить. Дом. Что такое дом?

Дом – это его воинственный ангел. Вот она взбирается по холму, размахивая его плащом и крича, что он простудится, стоя в одной рубашке на ветру.

Он взял из ее рук плащ и накинул на плечи ей. Она продолжала его журить, а он обнял ее и прижал к груди.

Скарфилд нуждается в защитнике.

А защитник нуждается в Эмме Боскасл.

– Что-то случилось? – спросил он, прижавшись подбородком к ее голове.

Она вывернулась из его рук.

– Сейчас скажу. Я только что получила письмо из Лондона.

– От кого?

– От Шарлотты и Хита. Они оба заверяют, что беспокоиться не о чем.

– Что, разумеется, означает…

– …что основания для беспокойства есть.

Он помогал ей спускаться с холма, заслоняя собой от ветра.

– С чего ты это взяла?

– Видишь ли, Эйдриан, мисс Пеппертри грозится уволиться.

– Но она этого не сделала?

– Кто знает? Еще меня предупредили не верить ничему, что написано в газетах о моей академии и о заведении Одри Уотсон.

– Кто такая Одри Уотсон? – спросил он. – Кажется, я уже слышал это имя.

– Тебе делает честь, что ты не знаком с ее заведением. Ох, Эйдриан! Она содержит бордель под названием «Школа Венеры».

Он разразился хохотом.

– Но это еще не все, – сказала Эмма.

– Что же еще?

– Шарлотта выразила желание стать писательницей.

– Но это звучит достаточно безобидно. Разве нет?

– Не так уж безобидно, если она хочет написать историю семьи Боскасл.

Он присвистнул.

– Даже не знаю, что сказать.

– Я скажу за тебя. – Эмма покраснела. – Есть такие семейные истории, которые следует держать в секрете. В нашей не будет ни единой главы, ни единой страницы без скандала.

Эйдриан посмотрел на небо, потом перевел взгляд на Эмму. Ее маленькие ушки и нос покраснели от холодного ветра. Прядки абрикосовых волос выбились из прически. Она выглядела такой волнующе-неистовой. Как же он любит свою жену! И как рад, что покончил с жизнью, полной сражений и путешествий. Его будущее – это семья. Возможно, разведение лошадей. А на Рождество он будет есть пудинг вместе с женщиной, которая заставляет его надевать плащ, чтобы он не простудился.

– Давай посмотрим на охотничий домик, – вдруг предложил он, взяв Эмму за руку. – Седрик говорил, что он разваливается, и его используют под сарай.

Она сморщила нос:

– Сарай? Ну, я не знаю…

– Эмма, сейчас пойдет дождь. Разве ты не чувствуешь?

– Нет. И в небе ни облачка.

– Это потому, что ты слишком маленького роста и не можешь видеть, что там наверху.

Она засмеялась:

– Какой вы напыщенный, милорд!

Не только напыщенный, но к тому же повелитель и искуситель.

Через несколько минут он все-таки заманил ее в охотничий домик, из которого открывался вид на озеро. После того как она покорно выслушала, сколько болтов и балок нужно заменить, он вдруг обошел ее сзади и тихонько толкнул на вязанку соломы.

– Что ты делаешь? – возмутилась она, разгадав его намерение. – Не могу же я вернуться в дом с сеном в волосах.

– Хозяин дома я, – заявил он хриплым голосом. – И ты сделаешь то, что я скажу.

– А если откажусь? – задыхаясь, спросила она.

– Могу тебя и отшлепать.

– Можно подумать, что я тебе это позволю, – засмеялась Эмма.

Он прижал ее своим телом.

– Можно подумать, что ты меня остановишь. Рука Эйдриана оказалась у нее под юбкой.

– Ты послушная или непослушная служанка своего господина? От этого многое зависит.

– Все зависит от того, кому я должна повиноваться.

– Мне.

Она шаловливо улыбнулась и обвила его шею руками.

– Если только ты пообещаешь не рассказывать об этом хозяину.

Эйдриан сжал ладонями мягкие ягодицы.

– Это будет наш секрет, любовь моя. Но ты тоже не рассказывай своему мужу. – Он прикрыл глаза, и у него вырвался стон. – Господи, Эмма!…

Она замерла и прошептала:

– Нам надо бояться не моего мужа. Эйдриан, отпусти меня. В дверях кто-то стоит. Нас увидели.

– А… Кто это?

– Не знаю. Разве это важно? Нельзя, чтобы увидели, как мы забавляемся в сарае.

Они отодвинулись друг от друга. Эйдриан выругался себе под нос, а Эмма ужасно смутилась.

В сарай вошел немолодой мужчина с вилами в руках.

– Прошу прощения, – сказал он. – Я Робин Тернер, сторож. Могу быть вам чем-нибудь полезен?

Эйдриан рывком поднял Эмму на ноги.

– Видите ли, это моя жена, и мы…

– А-а, новые слуги? – догадался седой сторож и сочувственно посмотрел на них. – Нелегко начинать здесь служить, а потом ничего, обвыкнетесь. Главное – прилично выглядеть, когда повстречаете герцога. Сейчас вернулся его наследник, и от нас потребуют стараться изо всех сил.

– Спасибо, сэр, вы очень добры. – Эйдриан заслонил собой Эмму, чтобы она могла одернуть юбку и стряхнуть соломинки с платья. – Я в долгу не останусь.

– А теперь вам лучше уйти и заняться работой. Я еще не так стар, чтобы не помнить… Но точно уж, уходите. Я ничего не скажу хозяину.

И он действительно ничего не сказал, даже когда двумя часами позже был призван к герцогу, чтобы обсудить, какие починки нужно произвести в надворных постройках, и его представили лорду и леди Вулвертон.

Эйдриан и его новый надежный союзник Тернер весьма убедительно сделали вид, что не знают друг друга. Но когда сторож повернулся, чтобы уйти из зала, Эмма весело ему подмигнула. У Эйдриана аж челюсть отвисла, а Тернер едва не врезался в стену.

Герцог удивленно засмеялся:

– Что происходит?

– Мы с Эммой с утра пораньше осматривали охотничий домик, – уклончиво ответил Эйдриан, не сводя глаз с жены. – Вы ведь сами хотели, чтобы мы занялись хозяйством?

– Знаешь, чего я хочу, прежде чем умру? – спросил герцог с лукавым блеском в глазах. – Пойдем-ка со мной. Я изложу тебе мою последнюю просьбу, Эйдриан.

Вечером, когда Эйдриан лежал в постели рядом с женой, она никак не могла успокоиться и без конца ворочалась на огромной кровати еще времен королевы Анны. Наконец он спросил:

– Что с тобой? Тебя что-то волнует?