Пирамида баксов

– Вряд ли, – покачал я головой.

– Это мужчина или женщина? Хотя что за вопрос? Конечно, мужчина.

– Женщина, – сказал я.

Надо было видеть лицо Светланы в эту минуту. Оно вытянулось и превратилось в овал.

– Женщина? – переспросила она. – Платит деньги и ничего не требует взамен?

– Ничего, – подтвердил я.

– Колодин! Ты стал альфонсом? – потрясенно произнесла Светлана.

– Ты неправильно поняла, – засмеялся я. – Я ведь не на содержании у нее. Просто у нас такие отношения.

– Какие?

– Дружеские, – туманно пояснил я.

Светку обмануть – это надо быть очень большого ума человеком, настоящим мудрецом. Я не из таких, к сожалению. Что не дано мне, то не дано.

– Дружеские? – переспросила Светлана. – Понятно. И давно ты так с ней дружишь?

– Недавно. Но деньги она сама мне предложила, честное слово.

– С чего бы это?

– А у нее их много.

– Жена мафиози?

– Муж у нее бизнесмен.

– Понятно.

– Да ничего тебе непонятно, – оценил я. – Она сама зарабатывает.

– Бизнес?

– Нет. Что-то вроде сетевого маркетинга. Ну, знаешь, когда ты должен сначала свои деньги внести, вроде как вступительный взнос. Потом приводишь в эту контору своих знакомых, те приводят своих, и какая-то доля тех денег, которые эти люди приносят, уже достается тебе лично. Ты постепенно возвращаешь себе то, что когда-то внес сам, и даже оказываешься в плюсе, начинаешь получать прибыль. Чем длиннее цепочка включившихся в эту игру людей, чем больше участников – тем больше денег ты в итоге получишь.

– В общем, пирамида, – дала определение Светлана.

– Да, но очень грамотно выстроенная. Туда нельзя прийти просто с улицы, туда могут только пригласить. Приглашают не всех, а только тех, кто добился успеха. Поэтому вступительный взнос велик. Получается, что количество участников не так уж велико, а деньги крутятся огромные. Денежная масса нарастает быстро, не надо ждать, пока в систему будут привлечены миллион или десять миллионов человек. Вот эта моя знакомая, например, скоро должна получить миллион.

– Миллион – чего? – не сразу поняла Светлана.

– Долларов.

Она посмотрела на меня так, будто я сказал что-то совсем уж неприличное. Но поскольку мое лицо сохраняло выражение полной невозмутимости, Светлана уточнила:

– Ты это серьезно?

– Вполне. А что?

– Это она тебе сказала?

– Да.

– И ты поверил?

– Поверил, – пожал я плечами. – Ты просто ее не знаешь. Это такой человек, который не будет врать и набивать себе цену.

– Ты хочешь сказать, что она пришла с улицы…

– Не с улицы!

– Хорошо, не с улицы. Допустим, ее кто-то туда привел. Она внесла этот взнос, о котором ты говорил… Что там за сумма, кстати?

– Пятьдесят тысяч долларов.

– И вот она внесла пятьдесят тысяч долларов, – кивнула Светлана. – Прошло совсем немного времени, и ей вдруг ни с того ни с сего возвращают целый миллион?

– Да.

Светлана скорбно вздохнула и жалостливо посмотрела на меня.

– Мальчик, ты откуда в Москву приехал? Где твои папа с мамой живут?

– В Вологде! – огрызнулся я.

По опыту я знал, что если Светка начинает так со мной разговаривать, это значит, что сейчас она будет учить меня уму-разуму.

– Как же ты в Москве проживешь? – запричитала Светка. – Ведь пропадешь ты здесь со своими-то вологодскими представлениями о жизни! Женечка! Миленький! Да запомни же ты одну простую вещь, заруби ты ее себе на носу: Москва – это очень жесткий город. Жесткий и жадный. Тут тебе рубля никто просто так не даст, не говоря уж о миллионе долларов. Да если бы такое вправду было – чтобы человек свои пятьдесят тысяч отдал, а вскоре получил миллион, – никто бы на работу не ходил, ты пойми. Все бы позакладывали свои квартиры, залезли бы в долги, но пятьдесят тысяч эти наскребли бы обязательно, внесли бы их куда следует, а после получили бы на руки свой честно заработанный миллион – и жили бы до конца жизни припеваючи. Ну не бывает так, ты пойми!

Была в ее словах логика, безусловно. Что-то подобное я и сам думал, когда Аня Косинова рассказывала мне об этом необременительном способе зарабатывания денег. Но сомневался я очень недолго. Потому что сомневаться можно тогда, когда тебя опутывают словесами, охмуряют и вешают лапшу на уши, не предъявляя при этом никаких убедительных доказательств. Аня Косинова, если разобраться, ничего специально мне не доказывала и лапшу на уши мне не вешала, ей вообще от меня ничего не было нужно, но зато вино за восемь тысяч долларов, целая куча кредиток в бумажнике и подаренные просто так десять тысяч долларов на съемку очередного сюжета говорили о ее финансовом положении гораздо красноречивее любых слов.

– Мы скоро проверим, бывает так или не бывает, – пожал я плечами. – Если она получит свой миллион, значит – бывает. Не получит – ну тогда какие вопросы?

Лично я считал, что получит. Но у Светланы такой уверенности не было. Она усмехнулась и отвернулась, чтобы я этой ее усмешки не заметил. Не хотела меня обижать. А я и не обиделся. Время нас рассудит. Надо только немного подождать.

– Вообще-то я очень хочу, чтобы она получила эти деньги, – признался я.

– Тебе-то что за интерес? Или ты жениться на ней собрался?

– Насчет женитьбы я, конечно, подумаю. Но дело не в этом. Ведь если она получит свой миллион, значит, так бывает. Никакого надувательства. И можно будет тоже проделать этот фокус.

– Какой фокус? – не поняла Светлана.

– Можно будет поучаствовать в этой игре. Я сдам пятьдесят тысяч, а потом вы тоже сдадите – ты, Илья, еще кто-нибудь. Главное, чтобы вас после меня было четверо. А потом нужно сделать так, чтобы после вас еще кто-то пришел. И тогда мы получим свой миллион. Ты представляешь?

– Тебе хочется стать миллионером? – засмеялась Светлана.

– Дело не в личном богатстве. Это будет не мой миллион. Это будет наш миллион. Общий. Прорва денег! И мы сможем снимать любые сюжеты, не обращая внимания на то, во что это может нам обойтись. Любой бюджет! Любые декорации! Любые затраты! Будем снимать не то, что дешевле обойдется, а то, что нам хочется снимать! Представляешь?

– Фантазер! – вздохнула Светлана. – Ты, наверное, никогда не повзрослеешь, милый мой Женька!

С вокзала я поехал домой. Мне очень хотелось видеть Аню, но еще больше мне хотелось принять душ и отоспаться. Выключу телефон и исчезну из этой жизни часиков этак на двенадцать. Настоящая роскошь, если кто понимает.

Таксист, который меня вез, совсем еще мальчишка, оказался очень практичным малым.

– А у вас за участие в программе платят? – спрашивал он и замирал в ожидании ответа, хотя ответ, как я подозреваю, он знал и без меня.

– Платят, – отвечал я.

– Но это если вы человека снимаете, – говорил парень. – Если он участвует. А вот если, допустим, не участвовать, а просто подсказать, кого можно было бы разыграть? А? Вы за подсказку заплатите?

– Нет.

– Ну почему же нет? – почти что оскорбился парень, как будто я предназначенные ему деньги уже держал в руках, да вдруг ни с того ни с сего передумал отдавать. – Ведь это вам помощь!

– Помощь мы предпочитаем бескорыстную, молодой человек, – вежливо ответил я. – Помощь – она потому и помощь, что не за деньги. А если за деньги, так это уже бизнес.

– Это я понимаю, – вздохнул таксист. – Просто жизнь такая – деньги нужны.

Удивительное дело! Всем нужны деньги. За последнее время мне не удалось встретить ни одного человека, кому не были бы нужны дензнаки. Если не считать Аню Косинову и ту тысячу людей, которых благодаря ей я увидел в огромном зале, – они были откровенно счастливы и явно не нуждались ни в чем. Они сделали это. Так, кажется, говорил Магистр. Человек без лица, вещавший в тот раз со сцены. Светка говорит, что все это жульничество. Что такие деньги просто так не выплачиваются. И, следовательно, этого просто не может быть. Но я сам видел этих людей. Своими глазами. Они действительно сделали это. Они нашли рецепт счастья. Я видел их лица. Они были счастливы. Значит, это не жульничество. Потому что невозможно обмануть тысячу молодых, умных и образованных людей. Обмануть можно затурканных жизнью пенсионеров. Или маленьких детей. Или малообразованных провинциалов, растерявшихся при виде большого города. И даже отдельно взятую Аню Косинову можно было бы обмануть. Но не тысячу таких людей сразу. Это невозможно. Значит, никакого надувательства нет. Все по-честному.