Министерство мокрых дел

– Вода! – произнес удивленно-обрадованно. – Чистая вода!

И торжествующе посмотрел на владельца «УАЗа». Но на того, как ни странно, увиденное не произвело ни малейшего впечатления.

– Экологически чистый, – сказал мужичок невозмутимо. – Я же говорил. – Перехватил шланг, вставил пистолет в заливочную горловину бака своей машины. – Бензин умные люди на язык не пробуют, – сообщил он обескураженному естествоиспытателю. – Умные люди бензин пробуют в деле. Ежели работает двигатель, все с бензином в порядке. Ежели глохнет, то тут беда.

Нажал на рычаг. Было слышно, как струя воды ударила о металлическую стенку пустого бензобака. Все смотрели на мужика так, как обычно смотрят на людей, которые непременно вот-вот попадут впросак, надо лишь им не мешать и подождать минуту или две. Тридцать литров «экологически чистого топлива» перетекли в бак машины.

– Заводи! – мстительно произнес один из наблюдавших за процессом. – Теперь твой броневичок будет лететь по трассе птицей.

Кто-то засмеялся. Смех был обидный. С лиц людей уходила недавняя суровость. Все знали, что сейчас произойдет, но мужичка никто не жалел. Он сам нарвался. И все жаждали посрамления подозрительного инвалида. Но бывший пациент Федорова и Кашпировского сохранял невозмутимость. Сел в машину, завел двигатель. Двигатель заурчал сыто и ровно. У присутствующих вытянулись лица.

– Это у него в карбюраторе бензин оставался, – сказал кто-то нервно. – Сейчас заглохнет.

Но прежде, чем это произошло, мужичок выбрался из «УАЗа» и направился к толпе своих недавних притеснителей. Подошел к тому, который пробовал странный бензин на язык, сказал со строгим прищуром:

– Ты запомни, мужик! Народ не обманешь! Ежели на этом бензине машина ездит, то хоть вода это, хоть сироп лимонный – без разницы как называется.

Сел в машину, газанул и уехал. Еще целую минуту его было видно на пустынном утреннем шоссе. Он удалялся, и двигатель не глох. Двигатель, который работал на воде. Хорошие двигатели, например, у танков. Они всеядны, и заливать в них можно много что: солярку, бензин или просто чистый спирт. И на всем этом они будут работать, но не на воде же.

Над АЗС воцарилась полная тишина. Это был не просто шок. Настоящее потрясение. Нечто подобное испытывают, наверное, представители племен, находящихся на стадии каменного века, впервые увидев самодвижущийся экипаж. Продемонстрированный фокус был безупречен. И совершенно не поддавался объяснению.

– Женька! – затеребила меня Светлана. – Ну как вы это сделали?

Она не была посвящена в детали и требовала подробностей.

– Потом расскажу.

Я включил переговорное устройство, сказал операторам:

– Будем заканчивать. Пора наших героев приводить в чувство. Достаточно на сегодня чудес.

А один из тех, на заправке, вдруг воскликнул, обращаясь к своим товарищам:

– Ну ведь вода же! Вода!

И было заметно, что он находится всего лишь в полушаге от истерики.

Вода, милый, вода. С техникой надо быть знакомым, если уж бензином в этой жизни занимаешься. В «УАЗе» два раздельных бензобака, чтоб ты знал. Один слева по ходу машины, другой – справа. В одном горючее закончится, переключаешь специальный рычажок, и только тогда в двигатель поступит топливо из второго бака. А пока тот рычажок не переключил, можешь во втором баке хоть воздух возить, хоть воду, хоть сок томатный – двигателю никакого ущерба. Никакого фокуса, а одно лишь торжество технической мысли и отечественного автомобилестроения.

– Ты выйди к ним, Женя, – поторопила меня Светлана. – Пока их кондратий не хватил.

Шесть часов утра. Меня разбудил телефонный звонок. Звонил Мартынов. У него был такой голос, будто он прободрствовал всю ночь.

– Ты мне очень нужен, – сообщил Мартынов.

– Когда?

– Прямо сейчас.

– Шесть часов утра! – возмутился я.

– Не имеет значения. Мне нужен список всех мест, которые вы с Боярковой когда-либо посещали или хотя бы обсуждали. А также имена и местожительство лиц, о которых хотя бы раз в твоем присутствии упоминала Бояркова.

Ищут Ольгу. Прощупывают все ее связи. Проходят частым гребнем в надежде ее найти.

– Список составлю, – пообещал я. – Прямо сейчас. И отправлю вам его по факсу. Можно?

– Можно. Но быстро!

Мартынов, наверное, действительно не спал эту ночь. И предыдущую, вполне возможно, тоже. Десятки версий выдвигались и сразу же проверялись. Титаническая работа, невидимая со стороны. Настоящий аврал. Как в былые времена на каком-нибудь заводе в конце квартала. Только там бились за проценты плана и квартальные премии, а здесь ставкой было что-то другое. Ольга оставалась их последней надеждой. С ее помощью Мартынов рассчитывал разобраться со всей этой историей.

Полтора часа мне понадобилось на то, чтобы все досконально вспомнить. Получилось почти две страницы убористого текста. Изучив собственноручно составленный список, я обнаружил, что жизнь нас с Ольгой завертела. Мы успели побывать с ней во многих местах. Не отдельно я и отдельно она, а мы вместе. Я и сейчас легко мог вспомнить, как все у нас начиналось. Было ощущение новизны и предчувствие близкого счастья. Еще не все утряслось, и проблемы одолевают, но вот еще чуть-чуть, совсем немножко, и все будет у нас хорошо. По крайней мере, лично мне все так и представлялось. И Ольге, как я тогда думал, тоже. Я впустил ее в свой мир, думая, что там ей будет уютно. Мне казалось, что я ее оберегаю от приключившихся с ней несчастий, и был горд от осознания того, что именно мне она и доверилась. Случившееся позже оказалось катастрофой. Сейчас мне почему-то очень хотелось увидеть Ольгу. Ни о чем у нее не спрашивать – просто посмотреть ей в глаза.

В восемь часов я отправил Мартынову факс, прямо из своей квартиры. После чего выпил кофе и спустился вниз, к деминской машине. Оказавшись в салоне, я обнаружил осколки стекла на заднем сиденье. Ночью кто-то разбил стекло задней правой дверцы. Я чертыхнулся и первым делом оценил состояние салона. Магнитола на месте, из перчаточного ящика тоже ничего не пропало – жуликов, наверное, кто-то спугнул. Надо будет подсказать Илье, чтобы он поставил на машину сигнализацию.

Я ехал по набережной, когда запиликал мой мобильник.

– Колодин? – вопрос вместо приветствия.

Этот голос был мне незнаком.

– Да, это я.

– Прими вправо и остановись.

Неужели звонивший видел меня в эту минуту? Я посмотрел в зеркало заднего вида. Следом за мной шли сразу несколько машин. Тот, кто мне звонил, вполне мог находиться в одной из них.

– Кто вы?

– Это неважно. Останавливайся.

– Еще чего! – буркнул я в ответ.

Но прежде, чем я выключил свой мобильник, неизвестный произнес:

– Тебе ведь небезразлична та история, что случилась в банке?

Вот тогда я включил правый поворот и прижался к бровке. Машины, следовавшие за мной, ушли вперед. Ни одна не остановилась.

– Хорошо, – оценил мой невидимый собеседник. – Теперь посмотри, что там лежит под правым передним сиденьем.

Я запустил руку под сиденье и вытащил небольшой газетный сверток.

– Не бойся, это не бомба, – произнес голос в телефонной трубке.

Он видел меня! Видел! Я обернулся. Никого. Только от дальнего светофора тронулся автомобиль. И те, что меня обогнали, уже ушли далеко вперед.

– Посмотри, что там внутри, – посоветовал голос.

Что-то твердое, я чувствовал сквозь газету. Развернул. И обомлел. Это было колье. Бриллиантовое. Я узнал бы его среди тысяч других. Это колье Жихарев собирался подарить Ольге, подбросив его в банковский сейф.

– Красивая вещица, да? – спросил голос в трубке.

Я распахнул дверцу и вышел из машины. И только тогда увидел своего собеседника. За рекой, на противоположной стороне набережной, стоял мотоциклист и держал у уха мобильник.

– Ты на мотоцикле? – спросил я.

– Да, – он засмеялся и посмотрел в мою сторону.

Я не видел его лица – его прикрывали очки.