Страница 65 из 183
позволяет.
Пончик с большой неохотой вынужден был принять его условие.
— Скажи своим корешам, чтобы они освободили для ювелира и тебя тачку.
Лапа по рации вызвал к себе из микроавтобуса ювелира.
Пончик видел и понимал, что инициативу в сделке Лапа перехватил в свои руки, но требования Лапы были
обоснованные, и возражать было просто глупо.
Когда Пончик увидел, что к машине подходит дряхлый, пожилой мужчина, то его вид подействовал на
Пончика успокаивающе.
Сев в салон автомобиля, мужчина, вставив в правый глаз лупу, не поздоровавшись, потребовал:
— Давай посмотрим, что ты нам хочешь предложить, — как будто он тоже являлся одним из покупателей.
Достав из кармана кожаный мешочек, пошитый в виде кисета, Пончик стал вытаскивать из него по одному
бриллианту и отдавать старику на обследование.
Обследованный и оцененный ювелиром бриллиант Пончик клал себе в карман пиджака, после чего давал
ювелиру очередной...
Старик понимал, какую ответственность он взвалил на себя, взявшись за такое щекотливое дело, но он был
специалистом высокого класса, которому работа с бриллиантами была в удовольствие. Его медленная работа
Пончику не нравилась, однако ни Лапа, ни Пончик не пытались подгонять старика.
Несмотря на ветреную погоду, Пончик не то что вспотел от волнения и переживаний, а был натурально
мокрым, как побывавший под дождем.
Закончив обследование бриллиантов, старичок молча, с кряхтением, вылез из машины. За ним последовал
Лапа.
Когда Лапа подошел к старику, то тот прошептал ему:
— Камушки настоящие и могут потянуть на «мильен». Я не знаю, за какую сумму вы договариваетесь, но если
вас цена устраивает, то можете не раздумывать.
Сев к Пончику в машину, Лапа сказал:
— Мы твой товар берем.
— По цене, как договорились? — набычился на всякий случай Пончик.
— Конечно, — успокоил его Лапа.
Он вновь пригласил старика в машину и поручил ему проверить подлинность товара. Лапа сказал Пончику:
— Я сейчас по рации скажу, чтобы тебе за камушки принесли бабки.
— Делать этого не надо, — потребовал Пончик. — Я не хочу, чтобы меня знали другие лица. Пускай старик
сходит и сам принесет бабки.
«Осторожничает», — подумал Лапа. Улыбнувшись, он сказал:
— Старик, ты слышал, что сказал этот человек?
— Слышал, дедуля, — недовольно пробурчал ювелир. Он сходил к микроавтобусу, с большим усилием едва
притащил хозяйственную сумку с деньгами.
— Ты, толстяк, — обращаясь к Пончику, сказал ювелир, — своим капризом едва не угробил меня.
Пончик, перекладывая из сумки пачки денег в свой мешок, улыбнулся, довольный, что события развиваются в
нужном ему русле: — Я думаю, батя, что твои друзья по достоинству оценят твой труд.
Ювелир, услышав ответ Пончика, дипломатично промолчал, но многозначительно посмотрел на Лапу, вызвав
усмешку последнего.
Когда Пончик закончил считать деньги и убедился, что покупатель не обманул его, заискивающе произнес:
— Я не ошибся в выборе покупателей на свои камушки.
Лапа, улыбнувшись, счел необходимым предупредить:
— Ты не трепись никому о том, что было сегодня, чтобы потом не пришлось нюхать корни ромашек.
— Остап Харитонович, я двенадцать лет оттянул у хозяина за эти камушки и только сегодня заговорил с вами
о них, чтобы вновь забыть о них навсегда.
— Я тебе верю, но предупреди своих корешей, чтобы они постарались все забыть, в том числе и нас.
— Они работают вслепую, а забыть вас я им сам помогу. Это в моих интересах.
— Успехов тебе в бизнесе, — махнул рукой, покидая машину, Лапа.
Доставив родственников домой и оставшись с братом в машине наедине, Пончик сказал:
— Петя, здесь две с половиной штуки, даю их тебе за работу, не скупясь, как родному брату, но прошу тебя, скажи и племяннику о том, чтобы вы забыли то, что видели сегодня. Если проболтаетесь и слух дойдет до
ментов, то вы потеряете не только то, что нашли сегодня, но вместе со своими жизнями и мою.
— То уговаривал меня, а теперь начал пугать, — беспечно пробасил тот.
— Я тебя уговаривал и то, что обещал, сделал, но мы имели дело с удавами, которым заглотнуть нас все
равно, что высморкаться. Петя, ты запомни мое предупреждение, больше я за вас ответственности не несу, —
хлопнув дверкой автомобиля, предупредил брата Пончик.
Лапа, Борода, Цыган, Арбат и старик ювелир из рощи поехали в Строгановский райцентр, где Лапа
остановился у одного из своих многочисленных корешей. Цыган с рацией остался в машине на всякий случай, а
остальные, закрывшись в доме, поручили ювелиру произвести дележ бриллиантов на пять частей.
С помощью аптечных весов старик вновь стал «колдовать» над бриллиантами, передвигая камушки из одной
кучки в другую. Наконец товар был разделен на пять равных частей. Скрупулезность и педантичность старика
вселяли в собравшихся уверенность, что товар делится по-братски справедливо.
Борода около каждой кучечки поставил бумажку с порядковым номером. По его просьбе Арбат написал тоже
пять номеров на равных по размеру листках бумаги, которые скрутил в трубочки и положил в шляпу Лапы.
— Кто будет первым тянуть? — поинтересовался он.
— Хочешь, тяни первым, — с безразличием в голосе сказал Борода.
— Я не возражаю, — поддержал его Лапа.
Арбат вытянул из шляпы «фантик» под номером 2, Лапа — под номером 4.
Арбат свою долю товара высыпал в корпус зажигалки, а Лапа ссыпал в носовой платочек и завязал его
крепким узлом.
Оставшиеся три кучки Борода ссыпал себе в кошелек.
Внешние действия взрослых походили на детскую забаву, но только никто не смеялся и не шутил.
Когда дележ товара был закончен, Борода спросил:
— Ну как, ребята, по вопросу дележа камушков вопросы есть?
Вопросы не возникли, дележом все были довольны.
— Если так, то сейчас все катим на вокзал и там будем разбегаться, — предложил Борода.
— Скажешь Душману, что я собираюсь его проведать вместе со своими друзьями, как он просил, но чтобы
встреча была на высшем уровне, — обращаясь к Арбату, сказал Лапа.
— Передам! — пообещал тот, впервые участвовавший в миллионной сделке.
Лежащие в его зажигалке камушки на 200 тысяч рублей не вызывали никаких чувств, ему просто не верилось, что они могут стоить таких денег.
Лапа, связавшись по рации с Цыганом, убедился, что на улице ничего подозрительного нет.
— Давайте отваливать из этой хаты, — уже настроенный уходить, предложил он.
Приехав на вокзал, они молча простились и разошлись.
Оставшись с Цыганом в машине вдвоем, Борода сказал:
— А теперь, дорогой, покатили домой...
Глава 47
В кабинете начальника ОУР майора милиции Чеботарева находился старший инспектор ОУР капитан
милиции Малышев. Между ними шел откровенный разговор о Гончарове-Шмакове.
— Владимир Григорьевич, кончается двухгодичный срок административного надзора за Сарафаном, —
сообщил Малышев.
— А какие же он дал нам результаты?
— Никаких! — недовольно пробурчал Малышев.
— За этот срок ни у нас в области, ни поблизости шниферским методом сейфами никто не баловался, —
задумчиво сообщил Чеботарев.
— Да у нас с ним и раньше никто не баловался, — подтвердил Малышев.
— Тогда тебе на Сарафана обижаться нечего. Не будет же он в угоду тебе или мне козлом выбрыкивать в
общественном месте или хулиганить, — беззлобно пошутил Чеботарев.
— Он работает шофером на малом предприятии, работа связана с командировками, о чем он меня
систематически уведомляет, получая разрешения на поездки. Запретить ему командировки, значит, лишить его
работы. Взять его семью на содержание МВД нам никто не позволит. Я несколько раз проверял его информацию
насчет командировок. Действительно, он своевременно уезжал и приезжал в пункт назначения, где обычно за-