Страница 153 из 183
захотели вовремя уйти, как рекомендуют лучшие дома Парижа и Лондона, а поэтому занавес спектакля буду
опускать я. Ты, говорливое быдло, а ну выходи ко мне, сейчас будем бодаться.
Парни Душмана попытались успокоить Лесника, отговорить его от намерения драться, но он, решительно
отстранив их, сердито прошипел:
— Без рук, стойте и смотрите на устроенный мною спектакль. Ты, артист, а ну подваливай ко мне, а то я
рассержусь и сделаю тебя «голубым». Посмотрю, какой ты на самом деле крутой парень.
— Не вынуждай меня и мотай своей дорогой, — сдерживая себя, произнес здоровяк, видя, что Лесник желает
с ним подраться.
— Ах ты, погань вонючая, еще и угрожаешь, — взвинчивая себя, прорычал Лесник, приближаясь к здоровяку, который, вытащив из кармана нож с выбрасывающимся лезвием, заявил:
— Видит Бог, что я не хотел выпускать тебе кишки, но придется.
— Вот так бы давно, — промурлыкал Лесник, по-кошачьи отскочив от противника для того, чтобы в
следующий момент напасть на него. Тысячи раз отработанным движением руки Лесник молниеносно метнул
здоровяку в лоб столовый нож ручкой вперед. Удар был сильный и потрясающий. Подскочив к здоровяку, выхватив у него из рук нож, Лесник с силой ударил его в промежность.
Звериный крик противника Лесника от боли показал собравшимся, что спектакль закончился. Пострадавшего
увели с места драки его сторонники.
Оставшимся мужчинам и женщинам Лесник «прочитал» лекцию:
— Я в ваших проводах не нуждался. Вас ничем не провоцировал, а поэтому надо уметь осознавать свои
ошибки и вовремя, когда просят, уматывать от честных, порядочных людей, если не хотите еще участвовать в
подобном спектакле.
Когда Лесник с Ларисой уехали к ней домой, где Лесник подарил Ларисе нож, изъятый им у здоровяка, то
оставшийся около ресторана один из покровителей валютных девиц, почесывая затылок, пробурчал парням
Душмана:
— Этот Лесник так в лесу одичал, что ему в столице без намордника нельзя появляться, всех покусает.
— Как я понял, ты хочешь, чтобы я передал твое мнение Леснику? — строго гладя ему в глаза, спросил его
парень Душмана.
— Ты что, очумел? — испуганно возразил тот. — У меня лоб не такой крепкий, как у таксиста. Это я просто
размышлял вслух, — ретировался тот.
— Тогда, на всякий случай, чтобы избежать неприятностей для себя, закрой свою коробочку и не воняй, —
посоветовал тот ему.
Девицы валютные, сутенеры и обслуживающие их таксисты поняли, что сегодня они попали под маховик
всесокрушающего механизма, который им не по силам остановить или даже нарушить его работу. Поэтому
крайними, как всегда в таких случаях бывает, оказались сами девицы, валютные женщины. В их адрес со стороны
мужчин посыпались упреки:
— Вы разве не видели, что господа приехали в ресторан со своими дамами? Неужели это трудно было
понять? Зачем вам вздумалось связываться с их профурами?..
Так закончился для Лесника визит в ресторан. Поведение Лесника у ресторана раскрыло его перед Ларисой в
другом, неизвестном ей качестве. Теперь она поняла, хотя и отдаленно, как Лесник зарабатывает свои капиталы.
На пути к овладению ими он шел не только с помощью своих способностей и капитала, но и физически ломая все
препятствия, встречающиеся ему на пути.
Сегодня Лесник пошел на конфликт и риск, отстаивая ее честь и достоинство. Никто никогда не заступался за
нее так самоотверженно. От торжества своей победы над валютными женщинами она испытывала пьянящее
блаженство. Ей не терпелось поскорее доехать до своей квартиры, где в силу своих возможностей и
способностей отблагодарить любимого за приятно проведенный вечер и одарить его за все то, что ради нее он
сегодня сделал.
Они приехали домой, переоделись. Лариса накинула на себя легкий, прозрачный газовый халат, который
практически не скрывал от Лесника ее прелестей, а скорее, интригуя, возбуждал алчные планы в отношении
своего партнера.
Она, дождавшись, когда он тоже разденется, перешагнув через платоническую любовь, отдалась
эротической. Ее гипнотизирующее энергетическое поле с живительной, будоражащей Лесника силой создало
между ними душевную гармонию, конечный результат которой выразился в телесной близости.
Они давно уже вышли из возраста спешащих и неразумно расходующих свои ласки людей. Они, как
профессиональные дегустаторы вин, не спеша и со знанием дела отдавались эротической любви... после
которой, отдыхая, Лесник задумался:
«Почему я так привязался к Ларисе? Не потому ли, что она здорово похожа на девушку первой моей любви —
Соколову Ирину, жизнь которой так трагически и неожиданно оборвал Золотой?»
У Ларисы, как и у Ирины, эротически ярко выражена фигура. Она также оказалась длинноногой блондинкой с
широкими дугами бровей над синими глазами, зовущими в бесконечную даль, к несбыточным мечтам. Конечно, Лариса, против Ирины, одевалась более элегантно, была более эрудированной и грамотной, но все равно Ирина
ему роднее, так как была ранним эпизодом его жизни, когда он не был обременен семейными заботами, был
свободным как ветер.
В Ирине и Ларисе что-то было от сказочной Золушки, которую хотелось пожалеть, приласкать, одарить
подарком, тогда как Альбина в его жалости к себе не нуждалась и шла по жизни уверенным шагом.
Оглядываясь назад, он был вынужден признать, что Ирина была ему ближе Ларисы. Правда, образ первой он
основательно подзабыл, и в немалой степени причина крылась в Ларисе, которая заслонила ее собой. Вот
почему он дарил всю оставшуюся в нем нежность и доброту Ларисе.
Наклонившись к голове Ларисы, целуя ее в волосы и вдыхая в себя нежный, пьянящий запах французских
духов «Моя звезда», он с благодарностью подумал: «Как хорошо, что мы с ней встретились в жизни и нашли друг
друга». Воспоминания разбередили его душу, он тяжело вздохнул.
Лариса моментально отреагировала на его вздох:
— Что-то неприятное, тяжелое вспомнил, дорогой?
Очередной раз вздохнув, Лесник не спеша сообщил:
— Когда-то очень давно у меня была невеста. Очень похожая на тебя. Вот сейчас и вспомнил о ней.
— Так чего же ты не женился на ней, а теперь вздыхаешь? — резонно заметила она.
— Ее зарезал один негодяй.
— А за что?
— Не узнавал! Наверное, чтобы помешать нашей свадьбе.
— Почему тебе не узнать сейчас этой правды?
— Какая теперь мне разница и что изменится от того, что я узнаю правду, — отрешенно сообщил он.
— Что-то на тебя не похоже, — удивленно заметила Лариса.
— Я не хочу копаться в прошлом, так как не исключено участие в убийстве Ирины моих теперешних близких, которые тогда были против моего намерения жениться на ней.
— И ты позволил так с собой поступить, — вновь удивилась Лариса.
— Как видишь, — спокойно подтвердил он. — Тогда я хотел поступить так, как подсказало мне мое сердце.
Если бы я тогда женился на Ирине и меня пахан не пришил, то наверняка я сейчас прозябал бы где-нибудь на
производстве со своей Ириной, кучей голодных детей в прежнем общежитии, в лучшем случае в семейном
общежитии, работая шофером и живя на нищенскую зарплату. Ты меня не осуждай. Когда Ирины не стало, то и
мне уже не из-за чего было становиться в позу и показывать свой гонор.
— Неужели и на тебя тоже есть укротители? — удивилась Лариса.
— Когда-то были, а сейчас я сам в них хожу. Есть два старика, с мнением которых я еще считаюсь, других
авторитетов для меня нет. Одного из них законники столицы на этой неделе проводили отдыхать в Америку, а
другой на днях приедет или прилетит в столицу, привезет товар нашему сегодняшнему дружку.
— Неужели и американцам есть что у нас покупать?
— А чего ты удивляешься? Думаешь, что они умнее нас? Дулю под нос. Я этих куркулей там уже достаточно