Помнишь меня?

— Каролин, Каролин… — Розали постучала ручкой по зубам, задумчиво сведя брови. — Это та красивая француженка в спортзале?

— Нет, Каролин — моя подруга по работе. И Фи тоже. Я наверняка говорила о них. Мы с Фи сто лет дружим, каждую пятницу ходим развлекаться…

Розали в недоумении заморгала.

— Дорогая, честно признаться, я ни разу не слышала от тебя этих имен. Насколько я знаю, ты никогда не общаешься с коллегами вне работы.

— Что?! — Я вытаращила глаза. — Но это же моя компания! Мы вместе тусуемся, ходим по клубам, наряжаемся, берем коктейли…

Розали засмеялась.

— Лекси, я никогда не видела тебя с коктейлем! Вы с Эриком предпочитаете вино.

Вино? Вот уж это полная ерунда. Все, что я знаю о вине, это что его берут у „Оддбинс“. [13]

— Ты, кажется, запуталась, — обеспокоенно сказала Розали. — Я вываливаю на тебя слишком много информации. Забудем о слухах. — Она отодвинула листок бумаги, на котором я заметила столбик имен с пояснениями напротив каждого — „душка“ или „сучка“. — Чем бы ты хотела заняться?

— Может, займемся тем, чем обычно?

— Точно! — Розали на секунду задумалась, затем ее лоб разгладился: — Пошли в спортзал.

— В спортзал… — повторила я, пытаясь изобразить радость. — Конечно. А я часто хожу туда?

— Детка, да ты просто подсела на фитнес! Ты через день встаешь в шесть утра на часовую пробежку!

В шесть утра? Я? Бегаю?!

Да я никогда не бегала! Это трудно, в боку колет и сиськи болтаются. Я однажды участвовала в благотворительном пробеге на милю и чуть не померла, хотя и пробежала лучше Фи, которая перешла на шаг уже через две минуты и неторопливо приблизилась к финишу с сигаретой, после чего разругалась с организаторами и навсегда была исключена из любых благотворительных акций для сбора средств на исследования по раку.

— Ты не волнуйся, сегодня мы займемся чем-нибудь приятным и нетрудным, — пообещаа Розали. — Массажик или легонькая растяжка. Бери свой спортивный костюм и пошли.

— Хорошо, — неуверенно сказала я. — Понимаешь, мне неловко, но… я не знаю, где лежит моя одежда. В шкафах в спальне только костюмы Эрика. Ничего своего не могу найти.

При этих словах у Розали сделался какой-то полуобморочный вид.

— Ты не знаешь, где твоя одежда? — Слезы брызнули из ее огромных голубых глаз, и она замахала ладошками у лица, пытаясь таким образом высушить ресницы. — Извини, — всхлипнула она, — до меня только сейчас дошло, как ужасно и страшно тебе сейчас. Подумать только, забыть свой гардероб! — Она глубоко вздохнула, стараясь успокоиться, и решительно взяла меня за руку. — Пойдем, дорогая. Я тебе все покажу.

Оказалось, причина, по которой я не могла найти свою одежду, заключалась в том, что мой гардероб находился не в гардеробе, так сказать, а в смежной комнате, куда вела потайная дверь, замаскированная под зеркало. А дополнительная комната понадобилась потому, что вещей оказалась буквально чертова прорва.

Взглянув на длинные ряды вешалок, я почувствовала, как у меня подкашиваются ноги. Столько одежды я видела только в магазине. Свежие белые блузки, сшитые на заказ черные брюки, костюмы серо-коричневых и темно-шоколадных оттенков. Шифоновые вечерние платья. Ряды аккуратно свернутых колготок в специальном выдвижном ящике. Сложенные шелковые трусики с ярлычками „Ла Перла“. Я не заметила ни одной вещи, которая не казалась бы новешенькой и безупречно чистой. Ни мешковатых джинсов, ни растянутых свитеров, ни удобных старых пижам.

Я пересмотрела длинный ряд жакетов, совершенно одинаковых за исключением пуговиц, не в силах поверить, что потратила столько денег на одежду всех оттенков бежевого.

— Ну, как тебе это? — Розали нетерпеливо и в то же время восторженно смотрела на меня сияющими глазами.

— Потрясающе!

— У Энн глаз-алмаз, — с умным видом кивнула Розали. — Энн, душечка, это твой персональный шопер.

— У меня есть персональный шопер?

— О, только для основного гардероба на каждый сезон. — Розали вытянула темно-синее платье с лямками-спагетти и узкой кружевной оборкой внизу. — Смотри, в этом платье ты была, когда мы познакомились. Я еще подумала — ага, вот девушка, в которую Эрик влюбился по уши. На вечеринке только об этом и говорили! Позволь сказать тебе, Лекси, многие ходили с кислыми минами, когда вы поженились. — Розали взялась за длинное черное вечернее платье. — А в этом ты была у меня на тематической вечеринке с загадочным убийством. — Она приложила платье ко мне. — В маленьком меховом болеро и в жемчугах. Не помнишь?

— Нет, если честно.

— А это, от Кэтрин Уолкер? Уж его-то ты должна помнить! Или твой „Ролан Муре“… — Розали выхватывала все новые платья, ни одно из которых не казалось мне хоть отдаленно знакомым. Наконец она взяла светлый чехол для одежды. — Твое свадебное платье! — Осторожно, с благоговением она расстегнула молнию и вытащила белое шелковое облегающее платье, которое я видела на DVD. — Неужели ничего не вспоминается?

Я впилась глазами в платье, изо всех сил стараясь хоть что-то вспомнить… Безуспешно.

— О Господи. — Розали испуганно прикрыла рот ладонью. — Вам с Эриком нужно заново произнести брачную клятву! Я это организую! Можно все сделать в японском стиле — ты наденешь кимоно…

— Может быть, может быть, — перебила я Розали. — Какие наши годы. Я подумаю.

— Хм… — Розали с разочарованным видом спрятала свадебное платье обратно в чехол. Неожиданно ее лицо просияло: — А попробуй с туфлями! Вот увидишь, ты сразу вспомнишь свои туфли!

Она направилась в другой конец комнаты и распахнула дверцы шкафа. Не веря глазам, я уставилась на открывшиеся взгляду сокровища. Никогда не видела столько обуви! Туфли были выставлены аккуратными рядами, большинство пар на высоких каблуках. Интересно, для чего мне столько шпилек?

— Невероятно! — Я повернулась к Розали. — Я не умею ходить на каблуках. Для чего я все это накупила?!

— Как это — не умеешь? — удивилась Розали. — Еще как ходишь!

— Нет, — покачала я головой. — Я никогда не умела нормально ходить на шпильках. Я оступаюсь, подворачиваю ноги, выгляжу как дура…

— Дорогая! — Глаза Розали расширились. — Да у тебя вся жизнь на шпильках проходит! Вот в этих ты была, когда мы в последний раз вместе обедали. — Она взяла пару черных лаковых туфель на десятисантиметровых тонюсеньких гвоздиках. В магазинах я на такие обычно даже не смотрю.

Подошвы поцарапаны. Эти туфли кто-то явно носил. Я?!

— Надевай! — велела Розали.

Я сбросила мокасины и осторожно вставила ступни в эти немыслимые туфли. Почти тут же я потеряла равновесие и ухватилась за Розали.

— Видишь? Я в них падаю!

— Лекси, ты в них ходила, — твердо сказала Розали. — Я сама видела.

— Не могу. — Я попыталась сбросить туфли, но Розали схватила меня за руку.

— Нет! Не сдавайся, дорогая. В тебе сидит это умение, я точно знаю! Просто дай ему проявиться!

Я сделала еще шаг, но щиколотки гнулись как пластилиновые.

— Ничего не выйдет, — огорченно выдохнула я. — Видимо, мне этого не дано…

— Нет, дано! Пробуй еще раз! Найди нужную точку! — Розали говорила, как тренер спортсмену перед Олимпийскими играми. — Ты можешь, Лекси!

Я проковыляла на другой конец комнаты и вцепилась в штору.

— У меня никогда не получится, — безнадежно сказала я.

— Еще как получится! Ты только не думай об этом. Отвлекись. О, знаю! Мы споем песню! Земля надежды и сла-а-авы… Давай, Лекси, подпевай!

Я неохотно стала подпевать, очень надеясь, что у Эрика нет системы скрытого наблюдения и что нас сейчас не снимает одна из камер.

— А теперь пошла! — подтолкнула меня Розали. — Иди! Земля надежды и сла-авы… Сосредоточившись на словах торжественного марша, я сделала шаг вперед потом другой, затем еще и еще.

О Господи, у меня получается! Я иду на каблуках!

— Ну что, убедилась?! — торжествующе воскликнула Розали. — Я тебе говорила! Ты просто родилась на шпильках!

13

«Оддбинс» — винный клуб и сеть винных магазинов.