Им суждена любовь

— Я знаю, Ди…

— Нет, не знаешь. Отцовство начинается задолго до того, как рождается ребенок! Быть отцом — значит вставать рано утром, когда твоя жена мучается утренней тошнотой. Умывать лицо и руки любимой, а потом помочь ей вернуться в кровать. Быть отцом — значит выносить ее капризы, держать ее руку во время ультразвукового обследования и видеть ясно очерченные крохотные головки и тельца младенцев. И затем вместе плакать от радости, когда анализы покажут, что они оба здоровы.

— О, Ди… — Сапфи с изумлением посмотрела на сестру. — Головки и тельца? Они оба здоровы?

Лицо Ди смягчилось, и слезы наполнили ее изумрудные глаза.

— Близнецы, — гордо прошептала она. — И я их еще даже не знаю. — Ее голос укрепился, когда она снова повернулась к Рику. — Не держала, не целовала их, не гладила их персиковые щечки, но уже уверена, что, если кто-нибудь попытается забрать их у меня, я буду бороться любым оружием, какое только найду! И я. помогу Сапфи бороться с тобой за Мэтью, — отчаянно заявила она. — Это ее ребенок, а не твой. А тебя он даже не знает.

— Уже знает, — возразил Рик. — Я — «плохой дядя».

Сапфи почувствовала, будто нож пронзил ей сердце, оттого, как сильно эти слова ранили его. А Мэтью просто не понравилось, что Рик рассердился на его мамочку. Она поговорит об этом с сыном, поможет ему понять, что мамочка тоже была сердита.

— Я поговорю с ним, Рик, — сказала Сапфи. — Помогу ему понять…

— Думаешь, он сможет понять такое? — устало сказал Рик. — Ди, все, что ты сказала обо мне, — правда. Кроме одного. Я никогда не отниму Мэтью у Сапфи.

— Чертовски верно, не отнимешь! — согласилась Ди.

— Нет, Ди, я хочу сказать, что даже не буду пытаться сделать это.

— О!

Теперь Ди выглядела озадаченной, впрочем, так же, как и Сапфи. Сапфи знала, что ради Мэтью они решили прекратить вражду, но не верила, что Рик отступит так далеко… Было ли это потому, что он не хотел причинить вреда ей и Мэтью, или помогли угрозы Ди?

Ди нахмурилась.

— Но мама сказала…

— Твоя мама думала так, потому что я действительно собирался сделать это сегодня утром, — объяснил Рик. — Но ситуация изменилась. Пусть Сапфи все расскажет тебе сама. — Он вынул из кармана бумажник и написал что-то на обороте своей визитки. — Сапфи, ты можешь звонить мне по этому номеру в любое время дня и ночи, когда решишь, что я смогу снова увидеться с Мэтью. — Он вручил ей карточку. — Позвони мне. Поскорее, — добавил Рик, повернулся и быстро вышел из комнаты, тихо закрыв за собой дверь.

— Ну что ж, — с очень серьезным видом сказала Ди, стоявшая посередине гостиной. — Здорово я декламировала, как ты думаешь? — Она вопросительно подняла светлые брови.

Сапфи не смогла сдержать смех.

— Ты была великолепна! — Она обняла сестру, а потом шагнула назад, чтобы с восхищением посмотреть на нее. — Ты меня даже напугала!

Ди села в кресло. Было видно, что она сама потрясена своей отповедью больше, чем хотела бы.

— Надеюсь, Рик не догадается, что часть своей речи я позаимствовала из фильма, в котором снялась два года назад. — Она неуверенно рассмеялась.

Глаза Сапфи округлились.

— Но ведь не то, что касается близнецов?

— О нет, это сущая правда. Мы отменили полет после того, как доктор позвонил нам и сообщил хорошие новости. Мы собирались зайти к вам сегодня вечером и объявить об этом во время торжественного ужина. Мама на седьмом небе от счастья.

— Я тоже.

Сапфи радовалась, что в их отношениях с Ди наметилось сближение. Это было именно то, чего ей всегда хотелось, — родственная близость. И Сапфи очень надеялась, что с этого момента так будет всегда.

Во взгляде Ди она усмотрела проблески вины.

— Я, наверное, была тебе не очень хорошей сестрой и сомневаюсь, что смогу измениться за один день. Но буду стараться, — пообещала Ди. — Например, я даже не буду спрашивать тебя, как вы с Риком оказались вместе пять лет назад, — она искоса взглянула на Сапфи.

— Лучше и не надо. Ди улыбнулась.

— Знаешь, это так странно: близнецы здесь, внутри меня… — Она с нежностью обхватила живот. — И я чувствую себя совершенно по-другому. — Ее глаза засияли от внезапного смеха. — Мне кажется, что я теперь способна перевернуть мир.

Это чувство было хорошо знакомо Сапфи. И ей очень хотелось испытать его когда-нибудь снова… вместе с Риком.

— Ты пытался перерезать себе горло или порезался, пока брился?

Рик продолжал смотреться в зеркало. Гримаса исказила его лицо, пока он пытался залепить порез на шее, из которого обильно текла кровь.

— Поверь, я бы не стал переживать из-за этого, — протянул Ник, прислонившись к двери ван-ной. — Но твое самобичевание стало для всех нас уже несколько утомительным!

Рик свирепо взглянул на брата и взял новую салфетку, чтобы остановить кровь.

— Посмотри на себя, не кажется ли тебе, что ты переусердствовал? Ведь ты просто идешь поесть пиццы с Сапфи и Мэтью, а вовсе не встречаешься с особами королевских кровей!

Рику наконец удалось прилепить кусочек салфетки к порезу. Он знал, что Ник прав. Свидетельство этому находилось в соседней спальне — вся та одежда, которую он перемерил, пока не остановился на вылинявших джинсах и белой футболке. А теперь он залил футболку кровью, и надо опять переодеваться.

Рик уже четыре дня жил у Ника и Джинкс в ожидании звонка Сапфи и с каждым днем становился все более и более взвинченным. Он уже даже начал сомневаться, что она когда-либо позвонит. И наконец-то сегодня Сапфи пригласила его в кафе.

Рик вздохнул.

— Это очень важно… Но я не знаю, как тебе объяснить.

— Не нужно ничего объяснять, и так все понятно. А вот сам-то ты когда-нибудь задумывался над тем, что есть очень короткий путь решения этого вопроса?

— Я уже говорил тебе, что Сапфи отказывается выйти за меня.

— И я знаю почему.

— Знаешь?

— Конечно. Ты когда-нибудь пытался сказать ей, что любишь ее?

Нет, не пытался, потому что слишком боялся услышать ее ответ!

Он сам все испортил. Он не оценил Сапфи должным образом пять лет назад. А потом не пытался разыскать ее. Поэтому теперь будет следовать только ее решениям, сколько бы времени ни потребовалось для улаживания этого конфликта. И ужин с ней и Мэтью может стать хорошим началом.

Кафе находилось не так далеко от дома Сапфи. Рик приехал в двадцать минут седьмого, то есть за десять минут до встречи. Он нервничал.

Рик уже сидел за столиком и пил чай со льдом, когда вошли Сапфи и Мэтью. У него перехватило дыхание от того, как хорошо они смотрелись вместе — Мэтью держался за руку матери и оживленно с ней говорил о чем-то, несомненно веселом. Рику тут же захотелось схватить их в охапку и унести в какое-нибудь тихое место, где бы он мог сказать им, как сильно любит их. Что, конечно, до смерти напугает Мэтью… и, вероятно, не обрадует Сапфи!

— Привет, — тепло улыбнулся Рик.

Он встал, когда они подошли к столику, не зная, должен ли поцеловать Сапфи и поздороваться за руку с Мэтью или наоборот!

— Мэтью, — Сапфи избегала смотреть Рику в глаза, когда наклонилась, чтобы оказаться на одном уровне с сынишкой, который с любопытством смотрел на Рика, — ты помнишь, мы говорили с тобой, что встретимся сегодня с твоим папой?

У Рика снова перехватило дыхание: он ожидал чего угодно, но только не этого.

— Здравствуй, папа, — Мэтью застенчиво улыбнулся, все еще крепко держась за руку Сапфи.

Рик с трудом сглотнул, эмоции захлестнули его.

— Здравствуй, Мэтью, — наконец смог он выдавить из себя.

Сапфи выпрямилась, очевидно не так уж хорошо владея собой, как это показалась вначале, поскольку ее пальцы немного дрожали, а взгляд был настороженным, когда она посмотрела на Рика.

— Я обдумала твое предложение и… — она замялась.

— Спасибо, — ответил он, выдвигая для них стулья. — Итак, Мэтью, какая твоя любимая пицца?

Не самое вдохновляющее начало разговора, признал Рик.