Карт-бланш

«Уж мне ли не знать?» — подумал Бонд.

Они вернулись к фургону. Фелисити наклонилась, чтобы снять туфли, но Бонд опередил ее:

— Я поведу. Сэкономим время на обуви.

Она рассмеялась, села рядом и спросила:

— Как насчет ужина?

После всех историй о голодающих в Африке ему было чуть ли не стыдно.

— Если вы не передумали.

— Ну уж нет.

По пути Бонд поинтересовался:

— А его правда убили бы, если бы вы пошли в полицию?

— В полиции только расхохотались бы, предложи я расследовать кражу пятидесяти килограммов риса. Хотя Кейп-Флэтс действительно опасный район. Если бы там кто-то решил, что Джосо — предатель, то скорее всего убили бы. Надеюсь, урок он усвоит. — В голосе девушки вновь зазвенел металл. — Доброта приносит друзей, но она и опасна, как кобра.

Фелисити показала ему дорогу обратно в Грин-Пойнт. Выбранный ею ресторан оказался неподалеку от «Тейбл-Маунтин», поэтому они решили бросить машину на стоянке гостиницы и немного пройтись. Бонд отметил, что девушка время от времени тревожно оглядывается. Плечи ее были напряжены. Чего опасаться на пустынной улице?

Фелисити расслабилась, лишь войдя в холл ресторана. Интерьер из темного дерева с медными вставками разнообразили расшитые ткани. Большие окна смотрели на искрящуюся огоньками водную гладь, а зал освещали сотни свечей кремового цвета. По пути к столику Бонд заметил, что облегающее платье его спутницы при каждом шаге переливается: темно-синий цвет сменялся то лазурным, то небесно-голубым. Даже кожа ее будто сияла.

Официант поздоровался с Фелисити как со старой знакомой и улыбнулся ее спутнику. Она заказала «Космополитен». Бонд попросил коктейль по тому же рецепту, что пил с Филли:

— Двойной виски «Краун роял» со льдом, половину мерки «Трипл-сек», пару капель горькой настойки и завиток апельсиновой цедры — спиралью!

Когда официант отошел, Фелисити удивилась:

— Никогда о таком не слышала.

— Мое изобретение.

— И как называется?

Бонд сдержал улыбку, вспомнив, что тот же вопрос задал ему официант в ресторане «Антуан».

— Еще не придумал. — Недавний разговор с Эм вдруг натолкнул его на мысль. — Хотя нет, придумал. Я назову его «Карт-бланш». В вашу честь.

— Почему? — Она недоуменно наморщила лоб.

— Потому что когда дарители его распробуют, они предоставят вам полный доступ к своим счетам.

Расхохотавшись, Фелисити сжала его плечо.

Они сидели совсем близко, и Бонд убедился, что ее макияж и впрямь превосходен. Косметика лишь подчеркивала кошачьи глаза, решительные линии щек и подбородка. Филли Мейденстоун, пожалуй, красивее — если говорить о красоте, которой любуются со стороны. Фелисити же куда ярче, напористей.

Бонд мысленно выругал себя за подобные сравнения и погрузился в обширное меню, из которого выяснил, что ресторан «Цельсий» славится особым грилем, который разогревается до девятисот пятидесяти градусов.

— Выбирай сам. Закуски любые, но потом я буду стейк. В «Цельсии» потрясающе жарят мясо. Джин, умоляю, только не говори, что ты веган!

— Боже упаси.

Бонд заказал сардины на гриле и большой стейк на двоих, причем попросил зажарить его прямо на ребрышке — в Америке это называют «по-ковбойски».

Официант предложил подать к стейку какой-нибудь экзотический соус: аргентинский чимичурри, индонезийский кофейный, мадагаскарский перечный, испанский «Мадейра» или перуанский «Антикучо», однако Бонд отказался. Он считал, что вкус стейка великолепен сам по себе и есть его полагается только с солью и перцем. Фелисити согласно кивнула.

Далее Бонд перешел к вину и остановился на южноафриканском каберне «Рустенберг Петер Барлоу» две тысячи пятого года. Вкус оправдал лучшие ожидания. Они чокнулись, пригубили из бокалов, и тут подали первое блюдо. Из-за Лэмба Бонд лишился обеда и теперь набросился на еду.

— А чем ты занимаешься, Джин? Северан мне не говорил.

— Безопасность.

— Понятно, — отозвалась Фелисити с легкой прохладцей. Разумеется, этот эвфемизм знаком столь искушенной деловой леди. Она решила, что ее собеседник скорее всего замешан во многих вооруженных конфликтах, а ведь именно войны, как подчеркнула Фелисити в своей речи, порождают чуму африканского континента — голод.

— Установка охранных систем, персонал.

Кажется, она поверила. Как минимум частично.

— А я родилась в Южной Африке. Вижу, как все меняется. С преступностью стало полегче, но без охраны все равно не обойтись, у нас она тоже есть. Иначе никак. — И она мрачно добавила: — Хорошо, что хоть еду отдала. Теперь у меня ее не украдут.

Бонд решил уйти от дальнейших расспросов и попросил Фелисити побольше рассказать о себе.

Она выросла здесь, в Западно-Капской провинции, в буше. Родители — англичане, она — единственная дочь. Отец работал в горнодобывающей компании, но когда Фелисити было тринадцать, семья вернулась в Лондон. В частной школе-пансионе отношения с другими девочками у нее не клеились.

— Мне бы поменьше распространяться о том, как потрошат газелей, — вспомнила Фелисити. — Особенно за столом.

Потом Лондонская школа бизнеса, крупный инвестиционный банк в Сити, где, по ее словам, «дела шли нормально». Судя по небрежной скромности, с которой это было сказано, дела шли просто блестяще.

Однако работа ей совершенно не нравилась.

— Слишком просто, Джин. Никакого интереса. Мне бы гору покруче. Тогда я и решила пересмотреть подход к жизни. Взяла месячный отпуск, приехала сюда и поняла, что голод вездесущ, нужно что-то делать. Все советовали не ввязываться, говорили, что ничего не изменишь, — а для меня это как красная тряпка для быка.

— «Непреклонное счастье…»

Она улыбнулась:

— И вот я выпрашиваю пожертвования и нападаю на американские и европейские сельхозкорпорации.

— Интересное слово — «агрархия».

— Сама придумала, — сказала Фелисити и вдруг завелась: — Они просто уничтожают Африку! Я этого не допущу!

Дискуссию прервал официант с шипящим стейком на металлическом блюде. Мясо чуть почернело, но внутри осталось сочным. Какое-то время оба молча жевали. Бонд отрезал себе очередной кусочек и, готовясь отправить его в рот, отпил немного вина. За этот короткий миг его тарелка опустела.

— Прости, — озорно улыбнулась Фелисити. — Когда мне что-то нравится, я беру и все.

Бонд рассмеялся:

— Замечательно, специалиста по безопасности обокрали!

Он махнул сомелье, и на столе тут же появилась вторая бутылка. Бонд перевел разговор на Хайдта.

К его разочарованию, Фелисити мало что было известно. Она упомянула нескольких партнеров Северана, вносивших пожертвования в фонд, и Бонд запомнил их имена. С Данном она не встречалась, хотя слышала, что у Хайдта есть какой-то гениальный помощник, который творит чудеса со всякой техникой. Вдруг она пораженно воскликнула:

— Как же я сразу не догадалась! Это ведь твоя работа.

— Что-что?

— Система безопасности на объекте «Грин уэй» к северу от города. Сама я там не была, а один мой помощник как-то ездил забрать чек. Там всякие металлодетекторы, сканеры: скрепку не пронесешь, не то что мобильный. Все приходится сдавать. Прямо как в старых вестернах: при входе в салун сдай пистолет.

— Нет, эту систему кто-то другой делал. У меня масштаб помельче. — Новости Бонда не порадовали. Он-то рассчитывал захватить с собой кое-что посерьезнее скрепки с мобильным, пусть Бхека Йордан и не одобряет незаконные методы добычи информации. Придется считаться с неожиданно возникшими обстоятельствами.

С едой и вином было покончено. В ресторане никого больше не осталось. Бонд попросил счет и заплатил со словами:

— А вот и мое второе пожертвование.

При выходе он набросил на плечи Фелисити ее черное кашемировое пальто, и они двинулись в обратный путь. Высокие каблучки девушки цокали по асфальту. Она вновь стала тревожно озираться по сторонам, потом расслабилась и крепко ухватила его под руку. Аромат духов щекотал ноздри, а ее грудь пару раз случайно прижалась к его плечу.