Страница 49 из 82
— Транснациональный агробизнес интересуют только доходы, а не страдания людей!
Наконец Фелисити представила дарителей, и среди них Хайдта. Тот помахал рукой в ответ на аплодисменты и шепнул Бонду, не переставая улыбаться:
— Хочешь, чтобы тебя восхваляли, — просто дай денег. Чем хуже дела, тем больше тебя любят.
Фелисити сошла с платформы и присоединилась к гостям, которые продолжали писать на бумажках ставки.
— Если у вас нет никаких планов на вечер, — предложил Бонд, — то, может, поужинаем где-нибудь? Плачу я.
— Простите, Джин, но мне нужно встретиться с деловым партнером. Он только что прилетел. Помните, я упоминал о крупном проекте?
План «Геенна». Бонду очень хотелось повидаться с этим «деловым партнером».
— Давайте пригласим и его. Буду только рад.
— Нет, боюсь, сегодня не выйдет, — рассеянно ответил Хайдт, вытащил айфон и стал просматривать не то сообщения, не то пропущенные звонки. Он огляделся и заметил, что Джессика в одиночестве застыла у стола с аукционными лотами. Поймав взгляд спутницы, Хайдт нетерпеливым жестом подозвал ее.
Бонд прикидывал, как бы вытянуть из партнера приглашение на сегодняшнюю встречу, но в конце концов решил не рисковать. В его ремесле как в любви: главное — разжечь влечение. Нетерпеливые домогательства лишь портят все дело.
— Тогда увидимся завтра, — кивнул Бонд, делая вид, что поглощен чем-то важным на экране собственного телефона.
— Договорились. — Хайдт оглянулся. — Фелисити!
Глава благотворительной организации распрощалась с лысеющим толстяком, который сжимал ее ладонь в своей куда дольше, чем диктуют правила хорошего тона, после чего подошла к Бонду и Хайдту с Джессикой.
— Северан. Джессика. — Они обнялись, чуть касаясь щеками.
— Мой партнер, Джин Терон, приехал на пару дней из Дурбана.
Бонд задал несколько стандартных вопросов о ближайших продуктовых поставках, все еще надеясь, что Хайдт передумает насчет ужина. Однако тот, бросив быстрый взгляд на экран айфона, сказал:
— Увы, нам пора.
— Северан, — обратилась Фелисити, — нашу признательность не выразить никакими словами. Люди, с которыми вы нас познакомили, сделали несколько очень крупных пожертвований.
Бонд заинтересовался. Выходит, Фелисити знает имена некоторых партнеров Хайдта. Интересно, как это можно использовать.
— Рад помочь, — ответил Хайдт. — В жизни мне повезло, и я не прочь поделиться удачей с другими. — Он повернулся к Бонду: — Увидимся завтра, Джин. Часов в двенадцать, вы не против? Наденьте что-нибудь, что не жалко. — Он погладил курчавую бороду указательным пальцем, и ноготь блеснул нездоровым желтым цветом. — Вас ожидает самый настоящий ад.
Хайдт с Джессикой удалились, и Бонд заговорил с Фелисити:
— Ваша статистика звучит жутковато. Может, и я мог бы внести свой вклад.
Он придвинулся ближе и ощутил мускусный аромат ее духов.
— «Мог бы внести свой вклад»? — переспросила девушка.
Бонд кивнул.
Фелисити все еще улыбалась, но ее глаза оставались совершенно серьезными.
— Понимаете, мистер Терон, на каждого, кто выписывает чек, приходится двое тех, кто «мог бы внести вклад», но так и не дал ни ранда. Уж лучше бы говорили в лицо, что не собираются жертвовать, — тогда я занялась бы другими делами. Простите мою прямоту: на войне как на войне.
— И пленных вы не берете.
— Нет, — отозвалась она с улыбкой — на этот раз искренней. — Не беру.
«Непреклонное счастье…»
— Тогда я непременно внесу вклад, — заявил Бонд, размышляя, что скажут в отделе «Б», когда увидят в графе текущих расходов благотворительное пожертвование. — Правда, Северана мне щедростью не перещеголять.
— Каждый ранд — это шаг на пути к победе.
Желая соблюсти приличия, он выдержал паузу и предложил:
— Северан и Джессика уехали, а я тут никого не знаю… Может быть, поужинаем вместе после аукциона?
Фелисити немного подумала.
— Почему бы и нет. Вы вроде не слабак.
С этими словами она резко повернулась к другим гостям — как лев, приметивший стадо газелей.
Глава 43
Всего удалось собрать тридцать тысяч фунтов — считая скромную сумму, перечисленную с кредитки Джина Терона. После банкета Бонд с Фелисити Уиллинг направились к автостоянке позади клуба.
Подойдя к вместительному фургону, рядом с которым возвышались штабеля больших картонных коробок, Фелисити поддернула платье, наклонилась и, как настоящий портовый грузчик, швырнула тяжелую коробку в открытую боковую дверь.
Теперь-то он понял, при чем тут «не слабак».
— Позвольте мне.
— Давайте вдвоем.
Они стали вместе грузить пахнущие едой коробки.
— Осталось от банкета, — догадался Бонд.
— Вам не кажется забавным, что на банкете по сбору средств для голодающих подают такие деликатесы?
— Да, кажется.
— Если выставить простое печенье с плавленым сыром, то съедят много. А когда закажешь что-нибудь этакое — я попросила в паре трехзвездочных ресторанов, и они приготовили бесплатно, — помногу брать стесняются.
— И куда мы это все повезем?
— Тут недалеко есть продуктовый банк, с которым мы сотрудничаем.
Фелисити села за руль и скинула туфли. Автомобиль рванулся в темноту, мягко покачиваясь на выбоинах в асфальте.
Через четверть часа фургон подъехал к Кейптаунскому межконфессиональному продуктовому банку. Фелисити — снова в туфлях — открыла дверь, и они вдвоем стали выгружать креветки, крабовые котлеты и окорочка по-ямайски. Коробки мгновенно уносили куда-то в здание.
Фургон опустел, и она жестом подозвала здоровяка в штанах и футболке защитного цвета. Тот нерешительно подошел, с любопытством разглядывая Бонда, и заговорил:
— Да, мисс Уиллинг. Спасибо вам большое. Сегодня много еды для всех. Вы заглядывали внутрь? Там целая толпа.
Фелисити пропустила мимо ушей вопрос, причем Бонду показалось, что верзила просто заговаривает ей зубы.
— Джосо, на прошлой неделе пропал груз. Пятьдесят килограммов. Кто взял?
— Я ничего не слышал…
— А я не спрашиваю, что ты слышал. Кто взял?
Его лицо — прежде бесстрастное — вдруг дрогнуло.
— Почему вы спрашиваете меня, мисс Уиллинг? Я ничего не делал.
— Джосо, ты знаешь, сколько людей можно накормить пятьюдесятью килограммами риса?
— Я…
— Говори. Сколько?
Джосо возвышался над девушкой словно башня, но она не отступила ни на шаг. Бонд подумал: может, говоря «не слабак», она рассчитывала на физическую поддержку? Однако, судя по взгляду, Фелисити совершенно забыла о существовании своего спутника. Осталась только она — и вор, укравший еду у тех, кого она поклялась защищать.
— Сколько? — повторила девушка.
Несчастный Джосо, отвечая, сбился на зулу или коса.
— Нет, — возразила она, — больше. Гораздо больше.
— Это вышло случайно, — запротестовал он. — Я забыл запереть дверь. Было поздно, я работал…
— Нет, не случайно. Люди видели, как ты отпер дверь и ушел. У кого рис?
— Я не обманываю!
— У кого? — спокойно повторила она.
Джосо сдался.
— Он из Кейп-Флэтс. Из банды. Прошу вас, мисс Уиллинг, только не сообщайте в полицию — тогда сразу станет ясно, что я вам все рассказал. Прикончат меня и мою семью.
Ее челюсти сжались, и Бонд сразу вспомнил первое впечатление: дикая кошка. На этот раз она изготовилась к прыжку. Без тени сочувствия в голосе Фелисити проговорила:
— В полицию я пока не пойду. Но ты сам расскажешь директору, что натворил, а уж он пусть решает, выгонять тебя или нет.
— У меня нет другой работы, — взмолился здоровяк.
— Ты же не побоялся ее лишиться. Теперь ступай к преподобному ван Грооту. Если он тебя оставит, а потом пропадет что-то еще, я пойду прямиком в полицию.
— Такое не повторится, мисс Уиллинг.
Джосо метнулся внутрь.
Взгляд Фелисити скользнул по лицу Бонда и чуть смягчился.
— На войне как на войне! Вот только не всегда знаешь, кто враг. Бывает, что он — из своих.