Право на защиту

Любимов только языком цокнул. И выпил свой коньяк.

Рогов тоже выпил. Только водки. Теща позволила ему рюмку под свежезасоленную капусту. Водка была вкусная. Как это Шишкин говорит, когда «убойщики» на банкет собираются... «Водка вкусна и полезна». Капуста тоже оказалась ничего.

— Ну, как, нравится? — спросила теща.

— Отлично,— одобрил Рогов.— К ней бы мясо на гарнир.

— С мясом сейчас опасно,— сообщила теща.

— Почему? — поперхнулся Рогов.

— Говорят, контейнер с вирусами потеряли. Так все коровы уже зараженные.

— А свиньи? А кролики? — спросил Рогов.— Вроде не было по сводкам такого происшествия...

— Так ото всех скрывают! Гласность-то кончилась...

В этот момент на кухню ворвался радостный Федор Ильич.

— Лифт пустили!

— Неужели?! — обрадовалась теща.

— Ёшкин кот,— воскликнул Василий,— это надо отметить.

— Точно! Там, в кабине, уже напрудил кто-то... Правил не читал. Но зато работает! Суда испугались! Спасибо Максиму. Вот что значит настоящий адвокат! Еще и компенсацию отсудим. Слышь, Васек! Шел бы и ты в адвокаты!

— Я бы этому адвокату!..— зло сказал Рогов, вспомнив события последних часов.— Не вздумай ему платить! Он и так хорошо имеет.

— Вообще-то он бесплатно... — растерялся Федор Ильич.

— То есть провалил ты «операцию внедрения»? — спросил Любимов.

— Какую операцию? — не понял Виригин.

— Ну, я как тебя понял: бывший «убойщик» внедряется в адвокатскую среду, чтобы доказать гипотезу бывшего товарища по работе, что адвокаты тоже люди... И не смог доказать. Провал,— резюмировал Жора.

— Да ну тебя...

— Ведь это финиш,— сказал Любимов.— Гуд бай, коллегия адвокатов!.. Руки никто не подаст.

— Бодрый был старт — такой и финиш,— усмехнулся Виригин.— Помнишь, что ты мне говорил, когда советовал труп с Мойки на себя взять? Что у меня в системе врагов нет...

— Вот. Теперь появятся,— кивнул Жора.

— Каждый должен своим делом заниматься.

— Ты это руководителям нашим скажи.

— Ладно... У тебя телефон его есть? Павлина этого?..

— Мобильный,— сказал Любимов.

— Давай...

Виригин набрал номер следователя Мурыгина. В трубке гремела громкая музыка. Видно, обогатившийся юрист культурно проводил досуг.

— Алло! Александр Васильевич? Это Максим Виригин, помощник адвоката Мыльникова, помнишь такого?.. Выйди в зону слышимости, будь другом.

Мурыгин куда-то отошел, музыка стала потише.

— У меня к тебе предложение интересное. Давай завтра пообедаем. Часа в два в «Садко» на Невском. Я столик закажу. Идет? Ну, это не телефонный разговор. Но предложение выгодное. Отлично. Тогда до встречи...

— Чего он там? — спросил Любимов.— Празднует?

— Празднует... У нас тоже еще по рюмке осталось,— Виригин разлил коньяк.

— Не забудет? Напьется сейчас...

— Про выгодное предложение-то? Вряд ли. Это — на уровне рефлекса. Деньги готовь, а то у меня пусто.

— Достанем...

Виригин рассчитал точно. Единственное, чего Максим опасался,— что Мурыгин позвонит Мыльникову (что вряд ли) или наоборот (что реальнее: у Бориса нюх есть). Но этого, по счастью, не произошло.

В «Садко» Мурыгина пригнал не только обещанный гешефт, но и жуткое похмелье. На службу он опоздал, промаялся три часа с больной головой, а потом нашел благовидный предлог и метнулся на Невский.

Стол уже был сервирован в отдельном кабинете, затянутом красным плюшем. Следователь — как в песне про чижика-пыжика — выпил рюмку, выпил две, но в голове не зашумело. Напротив, гул поутих. Мурыгин отправил в рот масленок, заел семгой, смачно отрыгнул. Улыбнулся, потянулся.

Глядя на него, Виригин подумал: «А ведь могла быть такая фамилия — Прокурорский. Есть же Преображенский. Или Вознесенский...»

— Ну, что, Сашок, еще по рюмахе?..— Виригин поднял графин.

Мурыгин кивнул. Виригин разлил. Выпили.

Виригин не любил пить по утрам. Вечером — да, как по маслу, а утром — все естество сопротивлялось. Но на что только не пойдешь ради торжества справедливости. Так что Виригин выпил и снова разлил.

— Так чего ты хотел? — Следователь похмелился и уже снова начал хмелеть.

Виригин достал из кармана конверт и положил на стол.

— Борис Авдеич велел передать.

— А чё там?..

— Премиальные за освобождение Брилева. Сверх договора. Батя его подкинул.

Мурыгин заглянул в конверт, на глаз прикинул сумму и с довольным видом спрятал его в карман мундира.

Неплохо денек начался! Можно сегодня, как и вчера, закатиться в «Палкинъ». Дорого там, но премиальные-то грех не обмыть...

— Приятно иметь дело с порядочными людьми,— Мурыгин поднял рюмку.

Виригин чокнулся. Но пить не стал, только пригубил. Кивнул:

— И нам с тобой приятно. Поэтому хотели бы продолжить.

— Смотря о чем речь,— заинтересовался Мурыгин.— Но предупреждаю: я по мелочам не работаю.

— Говорю напрямую, без намеков. Ты по полной «грузишь» обвиняемого, стращаешь его, а тут появляемся мы и успокаиваем: мол, не все так страшно, но нужно раскошелиться. Схема, хоть и старая, но безотказная.

— Да знаю я эти «разводки»,— хмыкнул Мурыгин.— Не зря в универе учился. А чё клиент-то натворил?..

— Партию пиратских дивиди не там купил... и не туда продать хотел. Новичок. Так что «запара» несильная будет.

— А это... сколько? — хмельной Мурыгин пошелестел пальцами.

— Треть от прошлой истории,— сказал Виригин и торопливо добавил, заметив, что Мурыгин капризно морщится: — Но тут ведь все по закону. С Брилевым все же случай особенный.

— Да уж... — Мурыгин налил сам себе.

— Но ты молодец,— Виригин сделал вид, что тоже пьет.— Я бы не допер!..

— Творческий подход! — усмехнулся Мурыгин.

— Печать переклеил?..

— Пакет по шву распорол, стекла поменял, а после утюгом спаял,— с видимым удовольствием отчитался следователь о своих творческих достижениях.

— Голова! — восхищенно воскликнул Виригин.— Это, знаешь, нужно торжественно отметить. Официант, шампанского!..

Вместо официанта в кабинете появились Любимов, сотрудник службы собственной безопасности в штатской одежде и двое понятых в поварских колпаках.

— Вам французского или бодяжного? — с иронией спросил Любимов.

Жору прокурорский узнал. С изумлением захлопал длинными белыми ресницами.

— Что это?..— упавшим голосом спросил Мурыгин.

— «Разводка»,— пожал плечами Виригин.— Мы же договаривались. Учти, все зафиксировано...

Максим вытащил диктофон. Человек в штатском показал Мурыгину удостоверение и сказал безразличным голосом:

— Служба собственной безопасности прокуратуры. Попрошу все из карманов.

Мурыгин попытался встать, но Любимов положил ему на плечо тяжелую руку, и хмельной следователь грузно шлепнулся на стул. Нехотя выложил на стол конверт с деньгами и бумажник.

Понятые поварята внимательно наблюдали, как человек из собственной безопасности достает и пересчитывает доллары.

— Это не мое... — вдруг всполошился Мурыгин и ткнул пальцем в Максима.— Это он подкинул. Он же адвокат!

Последнюю фразу следователь произнес как неопровержимый аргумент.

— Александр Васильевич, будьте разумны,— усмехнулся Любимов.— У вас же университет за плечами.

Новый преподаватель сопромата оказался покладистее. Сергею Стукалову и Евгению Коротченко сдача злосчастного экзамена обошлась в двести долларов с носа. Теперь они ждали у выхода из аудитории своего приятеля Брилева. Тот появился с довольной физиономией.

— Сдал, судя по роже? — спросил Стукалов.

— Три шара,— ухмыльнулся Брилев.

— «Содрал» или «проплатил»? — уточнил Коротченко.

— Батя вызубрить заставил.

— Фуё-моё! И ты смог... вызубрить?!

— Он убедительно заставлял.

— Ну, значит, ты хорошо сэкономил. С тебя пиво...

Лето постепенно катилось к закату, хотелось подзаряжаться солнцем вперед, сидеть на лавочках, в парках, на газонах. Зимой на улице столько пива не выпьешь.