Страница 3 из 15
За два месяца, прошедшие с того дня, как Наташе удалось найти наследство Гринверов, она изучила местную образовательную систему, наверное, даже лучше, чем иные кураторы лицеев от Сената. Гонс Арет решил, что негоже ей запираться в доме или шататься по улицам без дела. Надо, мол, и в общество входить. Девочка могла бы сказать, где она видела такое вхождение в общество, но не рискнула — даже госпожа Клонье поддержала своего племянника. Поскольку тетя с племянником решили устроить ее в самый престижный лицей Моригата, у Наташи была робкая надежда, что ее туда не примут — все-таки она не родственник нобиля, не дочь богатого купца, не знатная дама из какого-нибудь королевства. Не то чтобы она была против учебы как таковой. С тем, что, если ничем не заниматься — будет просто тоскливо, она была согласна полностью, но предпочла бы не светиться в заповеднике местных аристократов и дегенера… простите, вырвалось.
Девочка покосилась на Аристара Торвальда — сына сенатора, нобиля и одного из богатейших людей республики. На основании этого он считал себя совершенно неотразимым типом, а остальные были достойны разве что обувь ему подносить. Конфликт между ним и чужачкой, которая отличалась независимым характером и могла напрямую высказать все, что думает о собеседнике, был неизбежен. Под определение «дегенерат» он подходил идеально. Конфликт произошел чуть ли не на следующий день после того, как новенькая появилась в классе.
Еще одна особенность местных лицеев — здесь никогда не было раздельного обучения. И мальчики, и девочки знатных фамилий учились вместе. Как подозревала Наташа, вызвано это было отнюдь не заботой о равенстве полов, а надеждой, что сыновья и дочери ведущих семейств республики поближе сойдутся друг с другом. Тем более что многие из обучающихся здесь помолвлены еще чуть ли не в утробе матери. Столы, кстати, не на двух человек, как она привыкла, а индивидуальные, и закреплены за каждым учеником. В них есть запирающееся на ключ отделение, замок которого она ради интереса вскрыла заколкой, потратив на него секунд десять. Да уж, хранить там что-либо ценное точно не стоит.
Сейчас шел урок математики, и Наташа вполне могла себе позволить смотреть в окно, а не слушать учителя. Перед тем как подать заявление, Гонс Арет нанял самых лучших репетиторов, каких только нашел, чтобы ее подготовили к лицею. Тут-то и выяснилось, что с ее восемью классами образования по точным наукам она может дать фору местным профессорам. Многие вещи, представлявшиеся ей вполне обычными, для них оказались большим сюрпризом. По математике ее ничему особо научить не могли. По некоторым естественным наукам тоже. А вот по теории магии пришлось попотеть. То, что местные познавали с пеленок, ей пришлось изучать с нуля. Еще языки… но тут Гонс подсуетился и добыл какой-то жутко дорогой амулет в Совете Магов, который сильно облегчал обучение языкам, и, совершенно неожиданно для себя, через два месяца занятий девочка смогла с грехом пополам общаться на самом распространенном языке местного мира — арвийском. В лицее же, где этот язык был очень распространен, она закрепила его на практике.
Так после активных занятий с репетиторами Наташа и оказалась в лицее. Надежда, что ее не примут, не оправдалась. Как оказалось, за нее лично хлопотал сам председатель Сената Мат Свер Мэкалль. Отказать протеже такого человека никто, находящийся в здравом уме, не рискнул.
Понятно, что Призванная, да еще с ее привычками в одежде, не могла остаться незамеченной, но такого внимания к собственной персоне Наташа никак не ожидала. В первый день в лицее даже занятия сорвали. Ее расспрашивали о доме, о том, чем она занималась там, как искала наследство, трудно ли было, чего она хочет и о чем мечтает. Нравится ей в Моригате или нет.
Купаясь в лучах нежданной славы, она приобрела себе, совершенно против воли, и врага в лице Аристара Торвальда. Этот тип никак не мог смириться с тем, что внимание учеников переключилось с него, любимого, на эту… эту… выскочку и простолюдинку стриженую. Улучив момент, он со своей компанией решил подразнить пришлую, указав ей ее место. Возможно, местные барышни действительно воздушные создания, падающие в обморок от страшного ругательства «дура», но с Наташей этот номер не прошел, а язык у нее подвешен был хорошо. И не стоит забывать, что большую часть времени она проводила со взрослыми. Милиционеры из папиного отдела хоть и старались сдерживаться при ней, но…
В общем, враги с позором бежали, пытаясь на ходу осмыслить некоторые идиоматические выражения. Хорошо еще, что местные парни не настолько цивилизовались, как у нее на родине, и в драку с девушкой не полезли. А Наташа приобрела славу хулиганки, с которой лучше не иметь дела. Сначала она огорчилась, но быстро поняла плюсы — ее оставили в покое и не дергали. За исключением все того же Аристара, которому урок совершенно не пошел впрок. Проиграв прямое столкновение, он перешел к гадостям исподтишка. Точнее, сам-то он не гадил, предпочитал натравливать своих «шестерок», оставаясь в стороне. Наташа пока сдерживалась, но терпение быстро истощалось.
— Вот мы и подошли к определению частей…
Девочка посмотрела на доску, где учитель демонстрировал на начерченном прямоугольнике понятия долей, или частей, как их здесь называли. По ее мнению, на круге доли выглядят намного нагляднее. Почему тут их показывали на прямоугольнике — кто знает. Уровень четвертого класса. М-да.
От скуки она уже решила все задачи из учебника по сегодняшнему уроку (кто бы сказал ей о такой усидчивости раньше — засмеяла бы) и теперь просматривала следующее занятие. Подошедший учитель покосился в тетрадь, не удержался и взял ее. Его брови взлетели забавными домиками.
— А что это?
— Эти дроби удобнее решать как десятичные, — пояснила Наташа. — С ними все операции проводятся проще. Потом вернула в обычный вид. Вот тут.
— Понятно… А дроби — это…
— У вас их называют части. Десятичные же дроби те, у которых делитель степень десяти.
— Очередной продвинутый способ двинутой из другого мира, — хмыкнул Торвальд, а его дружки противно заржали.
Учитель сурово посмотрел на него, но замечание делать не стал — с этим типом опасались связываться и учителя. Наташа высказывание придурка тоже проигнорировала.
— Ты потом мне расскажешь об этих десятичных дробях. — Учитель вернул тетрадь и обернулся к классу. Да уж… класс из десяти человек. Не то что в ее школе… — Всем тихо. Продолжаем урок.
Централизованных звонков тут не было, потому и висели в каждом классе часы с гирями, по которым определяли продолжительность урока. Их заводили утром перед началом уроков и вечером, после их окончания.
Никогда еще стрелки не двигались так медленно. Занятия по теории магии хоть интересны, а тут… Кстати, о магии, никаких тебе файерболов, молний и тому подобных вещей, о которых так любят пофантазировать писатели, в ней не предусматривалось. Зато были свои четкие законы, наподобие законов физики, порой они и звучали одинаково. И, как оказалось, не так уж и сильно эта самая магия изменила жизнь обычных людей. Да, сделала ее проще, но не более.
«Отпустили бы, что ли…» Наташа снова посмотрела в окно, за которым светило солнце, радостно щебетали птицы.
Уф, думала, не выдержит. Как ни странно, но в этом мире урок длился тоже сорок пять минут. Видно, межмировой заговор учителей.