Страница 54 из 63
— Он же не ребенок, профессор.
— А если бы произошел выстрел?
— Они не заряжены, за кого вы меня принимаете? Продолжайте его нянчить, и вы сделаете из этого мальчишки рохлю!
— Нянчить его?
Неожиданно я почувствовал такую слабость в ногах, что буквально рухнул в кресло. Только сегодня Ганс чуть не погиб в моей спальне. По моей вине. Так же, как чуть не получил пулю в лоб от Маэ, когда мы выходили из мечети. И чуть было не дал себе сломать шею в Риме…
— Если б я только мог… — вздохнул я.
Микаэл прекратил заботливо обтирать пистолеты и достал из кармана куртки конверт:
— Возьмите.
— Что это?
— Билеты для ваших друзей. Я ждал, когда они отдохнут, чтобы сказать им об этом. Мне дорого стоило убедить его, но вы правы. Ситуация становится слишком серьезной. Я не в силах защищать вас троих.
— Они ни за что не согласятся отправиться во Францию.
— Это билеты на автобус. Они будут ждать вас в афинской резиденции Гелиоса. Она под постоянной охраной.
Я положил конверт на стол и потер глаза. Впервые с того дня, как покинул Париж, я почувствовал, что окончательно измотан.
— Могу я попросить у вас закурить? — спросил я.
Он протянул мне пачку сигарет и зажигалку.
— Спасибо.
Я молча курил, а когда притушил сигарету, заметил, что Микаэл внимательно смотрит на меня.
— Другие говорят, что так бывает всегда, — сказал он.
— Простите?.. — не понял я.
— Что они проводят месяцы, а иногда и годы в погоне за сокровищами, и, когда цель уже близка, — хлоп! Взрыв бомбы.
— Кто «они»?
— Другие, такие же, как вы. Подопечные Гелиоса.
— Но я не подопечный Гелиоса.
Он усмехнулся:
— Все так говорят. Вначале.
Я предпочел не возражать и взял еще одну сигарету.
— Только это им и остается, — с горечью добавил он. — Когда один из археологов чихнет, вся команда сморкается!
— Сколько их?
Он широко развел руками.
— Вы сами-то видели Гелиоса?
— Его не видел никто. Но он честный человек. Платит исправно. Даже очень хорошо. Главное — быть таким же честным с ним.
— А если нет?
— Никто еще не вернулся с небес, чтобы рассказать в деталях. Пойдите-ка поспите, профессор, так будет разумнее.
Я бросил на него недружелюбный взгляд.
— Для того, кто пять минут назад хотел меня кастрировать, вы слишком услужливы.
— Я никогда не бью лежачего, а вы мне сейчас кажетесь человеком, который дошел до точки и начинает сдаваться.
Я невольно улыбнулся.
— Тогда, в Турции, я вполне мог бы попортить вашу физиономию, чтобы вы заплатили мне за страх, который у меня вызвали.
Он широко раскрыл глаза.
— Страх?
Я кивнул.
— Я не принадлежу к числу ваших подопечных охотников за сокровищами. Я не Индиана Джонс. Это археолог, которого задушили кобры, хотя у него в одной руке был пистолет, а в другой хлыст.
— Расскажите кому-нибудь другому, профессор. У вас горячая голова, как и у них. Возможно, нож не самое острое лезвие для брюха, но…
— Боюсь, этого маловато для того, чтобы завершить задание, — сказал я, вставая.
Он взял мою руку и пристально посмотрел мне в глаза.
— О'кей, профессор. Будем играть в открытую. Когда вы в Чанаккале оставили своих спутников, вы поступили неблагоразумно. Снять апартаменты в роскошном отеле на Кипре под своим настоящим именем, прогуливаться в подлеске и не получить пулю в голову — это большая удача. Я такое редко видел. Вы как ни в чем не бывало объявились в Спарте и надеялись, что те типы, что гоняются за вами, потеряют ваш след. А это было просто самоубийством. Но подумать, что вы не сможете выдержать удар в самом конце, после всего, что произошло, — это самая большая глупость, о какой я когда-нибудь слышал. Мы с вами дойдем до конца, профессор. Вы добудете нам эти грязные доспехи, а потом отдохнем на островах в окружении таитянок.
— Вы забываете о тех, кто охраняет доспехи.
— Это всего-навсего горстка пьяных полусумасшедших. Ваша работа состоит в том, чтобы возвратить античные предметы трехтысячелетней давности в ряды произведений искусства, ничего не повредив. А моя — пристукнуть первую же мушку, которая посмеет сесть на вашу кисточку, и я умею это делать лучше, чем кто-либо другой, профессор. Занимайтесь покойниками, а я беру на себя всякую тлю. Что вы на это скажете?
— У меня есть выбор?
Он протянул мне руку, как бы скрепляя договор, и я уже готовился пожать ее, как вдруг зазвонил его мобильный телефон.
— Алло? Да, мсье, они в безопасности. Нет, я…
Голос в телефоне завопил, прервав его на полуслове.
Но я…
Он ушел и закрылся в одной из комнат, а я напряг слух.
— Конечно, нет! Но как я мог догадаться, что они подложат бомбу? Нет, я не проверил. Я был убежден, что… Но в конце концов, как я… Я… Да, хозяин… Я взял билеты на автобус в тринадцать сорок пять… Простите?.. Вчера… Я не вижу, почему… Они не… Хорошо, хозяин… Если вы считаете, что так лучше… Да, очень хорошо. Я за этим буду следить, хозяин… Да, больше промахов не случится…
Я бы расхохотался, если бы ситуация не была столь драматична. Пожалуй, в эти минуты Микаэл даже показался мне почти симпатичным. Этот человек был хорош только для того, чтобы, не размышляя, устранять объекты, которые ему указывали. Почему Гелиос подсунул мне такого тупицу?
Измученный, я улегся в постель. Ганс уже спал блаженным сном на соседней кровати, и я тоже закрыл глаза, но тут зазвонил телефон, теперь уже мой, и я поспешил ответить, чтобы не разбудить Ганса.
— Алло? — Я вышел из комнаты и закрылся в ванной.
— Морган? Вы держитесь?
Гелиос… Похоже, раздражен. Наверное, это он только что отчитал Микаэла.
— С трудом, — признался я.
— Я вас понимаю. Оружие при вас?
— Да.
— Главное, держите его при себе.
— Зачем вы приставили ко мне это ничтожество? — спросил я вполголоса.
— Вам не придется выносить его слишком долго, Морган. Он получил инструкции, все в полной готовности, поверьте мне.
— Вы вызываете доверие… — усмехнулся я. — Как Этти?
— Очень хорошо. Он часами наблюдает за входом в клинику. Я убежден, это он вас ждет.
— Если вы сочли это лучшим, чем можно меня успокоить, вы не ошиблись.
— Дело не в этом, Морган. Это просто означает, что он понял и то, что вы ему пообещали, и что сказал ему Гиацинт. Это большой прогресс.
— А если я не смогу приехать?
— Не говорите глупостей. Все будет хорошо.
— Ничто не говорит нам о том, что доспехи все еще там, если они вообще там когда-нибудь были.
— Наша группа в настоящее время изучает топографическую съемку сектора, где вы видели Ансельмо Витто, Морган. Не исключена возможность, что во время войны были вырыты своего рода импровизированные бункеры неподалеку оттого места, где сейчас находится раскоп. Древний фундамент мог, вероятно, служить убежищем, где прятались люди, боеприпасы и продовольствие. Когда войны утихли, многие из них обрушились и для безопасности были засыпаны. Такова по крайней мере бытующая версия. Я готов держать пари, что на этот раз вы точно угадали место.
— Гелиос… если все произойдет не так, как задумано, как вы поступите с Этти?
— Он будет окружен заботой, даю вам слово.
— Я хочу, чтобы вы отправили его к моему отцу.
Долгое молчание.
— Алло? Вы меня слышите? — взывал я.
— Все будет хорошо.
— Я хочу, чтобы вы дали мне слово отправить его моему…
— Я должен с вами попрощаться, Морган. Удачи вам. Я позвоню вечером, чтобы передать вам информацию о том, что нам удастся собрать.
— Подождите!
Он положил трубку, и я хотел было сразу же позвонить отцу и сказать, что Этти жив, что он должен найти его, но передумал. А если Гелиос причинил ему какое-то зло?
Я положил телефон в карман и пошел спать в надежде, что смогу сдержать обещание, данное брату.
«Дома… как прежде».
В эту минуту Париж казался мне таким далеким!