Страница 36 из 45
Оглядываясь назад – мне помогало множество людей. Но, несомненно, больше всего помощи я получил от девушки, сидящей сейчас у меня перед глазами. Когда я был Кирито, а она Лифой; когда я был Кадзуто, а она Сугухой – она всегда помогала мне и поддерживала меня, несмотря на ужасную боль, навалившуюся на ее маленькие плечи.
Вновь я взглянул Сугухе в лицо; в нем читались одновременно мальчишеская активность и эфемерность только что развернувшегося зеленого листка. Я протянул руку и ласково погладил сестренку по голове. Сугуха смущенно улыбнулась.
– Огромное – правда, огромное тебе спасибо, Сугу. Если бы не ты, я ничего бы не смог сделать.
Лицо Сугухи стало еще краснее, она опустила голову. Чуть поколебалась, потом все же решилась и прижалась щекой к моей груди.
– Да… я была очень рада. В мире моего братика я смогла помочь ему, – прошептала она, закрыв глаза. Я мягко положил правую руку ей на спину, прижал и сразу отпустил.
Сугуха посмотрела на меня снизу вверх и спросила:
– Значит… ты вернул ее, да? Эту девушку – Асуну-сан…
– Ага. Наконец-то – наконец-то она снова здесь… Сугу, я…
– Да. Иди, она ведь наверняка ждет братика.
– Прости. Все подробности расскажу, когда вернусь.
Я положил руку Сугухе на голову и встал.
Оделся я за рекордно короткое время, но, выйдя в прихожую в пуховике, задержался. На улице было уже темно. Стрелки старинных настенных часов, висящих в гостиной, намекали, что скоро уже девять. Часы посещений давно прошли, но, конечно, ситуация была особенная. Если я все объясню на входе в больницу, может, меня и впустят.
Ко мне подбежала Сугуха и со словами «вот, я сделала» сунула мне в руки толстенный бутерброд. Я принял его с благодарностью и тут же впился зубами, затем открыл дверь и вышел во двор.
– Х-холодина…
Почувствовав, как ледяной ветер прошивает мой пуховик, я вжал голову в плечи. Сугуха подняла глаза к черному ночному небу и сказала:
– Ой… снег.
– Ох…
Да, сверху на меня опустились две-три крупные снежинки. Секунду я колебался, не вызвать ли такси. Но тогда мне пришлось бы ждать, потом идти к главной дороге, где меня бы подобрали; так что быстрее выйдет просто воспользоваться великом.
– Будь осторожен. …И передавай Асуне от меня привет.
– Ага. В следующий раз я вас познакомлю как положено.
Помахав на прощание Сугухе, я взгромоздился на велик и начал крутить педали.
Я позволил велику разогнаться на полную, и, пока я летел через южную Сайтаму, сумасшедший ветер вымел все мысли у меня из головы. Снегопад постепенно усиливался, но снег, слава богу, не скапливался, и малое количество машин на дороге тоже было очень кстати.
Я хотел добраться к Асуне в больницу как можно скорее – и в то же время часть меня боялась того, что я могу там увидеть. За последние два месяца я приходил в ту палату каждые два дня, всякий раз ощущая горький вкус разочарования. С мыслью, не превратится ли она вообще в ледяную статую, я держал Асуну за руку, тихую, плененную внутри своего сна. Я звал и звал ее по имени, хоть мои слова и не могли ее достичь.
Сейчас, несясь по дороге, я вспоминал урывками: я нашел ее в королевстве фей, победил фальшивого короля, освободил ее от цепей – а вдруг все это лишь моя фантазия?
Вот я через несколько минут войду к ней в палату – а Асуна не проснулась.
Ее душа больше не в Альвхейме, но и в реальность она не вернулась – снова исчезла где-то еще, в другом каком-то незнакомом месте.
Меня продрало холодом – и вовсе не только из-за снега, врезающегося мне в лицо посреди ночи. Нет, такого просто не может быть. Система, управляющая миром под названием «реальность», не может быть настолько жестокой.
Я продолжал крутить педали, а мои мысли продолжали извиваться и перепутываться в голове. Свернул с шоссе направо, в холмы. Шины с глубокими канавками, как лопаты, впивались и расшвыривали тонкий слой снега на асфальте, разгоняя велосипед.
Совсем скоро передо мной возникла тень громадного здания больницы. Большинство фонарей не горели, но синий свет мерцал на вертолетной площадке на крыше, словно блуждающий огонек, заманивающий жертв к замку тьмы.
Когда я взобрался на холм, передо мной появился высокий забор из железной сетки. Еще несколько десятков секунд мне пришлось колесить вдоль забора, и наконец-то я добрался до главных ворот с высокими стойками по бокам.
Поскольку эта больница была специализированным учреждением, машины «Скорой помощи» тут не принимали. Ворота уже были заперты, сторожка пуста. Я миновал въезд на главную парковку и проехал через калитку для персонала.
Свой велик я запарковал в самом дальнем конце парковки. Перспектива задержаться еще, чтобы повесить противоугонный замок, меня бесила, поэтому я не стал заморачиваться и просто побежал. Оранжево освещенная люминесцентными лампами парковка была пуста. В полнейшей тишине снег падал с неба, закрашивая весь мир белым. Я бежал, прерывисто дыша, испуская облачка тумана с каждым выдохом.
На полпути через огромную парковку стояли высокий темный фургон и белый седан. Я собрался было пробежать между ними, как вдруг.
Я едва не столкнулся с тенью, выскочившей из-за фургона.
– А…
«Прошу прощения», – хотел на автомате выпалить я, одновременно пытаясь уклониться, но тут что-то пересекло мое поле зрения –
Вспышка, яркий блеск устремившегося ко мне металла.
– ?!
Что-то горячее вспыхнуло в моей правой руке пониже локтя. И одновременно во все стороны разлетелось что-то белое. Не снежинки. Снежно-белые перья. Набивка моего пуховика.
Я, шатаясь, отступил назад; наткнувшись на багажник белого седана, остановился.
Я не мог понять, что происходит. Потрясенный, я глянул на черную тень в двух метрах от меня. Это был мужчина. Одет он был в почти черный костюм. В правой руке он держал что-то длинное, тонкое и белое. В оранжевом свете оно тускло сияло.
Нож. Большой охотничий нож. Но – почему…
Мое лицо заледенело, когда я ощутил на себе взгляд этого человека, стоящего в тени фургона. Потом он задвигал губами, но до меня донесся лишь хриплый шепот.
– Ты долго, Кирито-кун. А если бы я тут простудился?
Этот голос. Липкий, пронзительный голос.
– Су… Суго…
Я стоял окаменев; ровно в то мгновение, когда я назвал этого человека по имени, он шагнул вперед. Люминесцентная лампа осветила его лицо.
По сравнению с ним прежним его гладкие, прилизанные волосы растрепались, острый подбородок утонул в несколькодневной щетине. Галстук был почти полностью развязан и болтался на шее.
И еще – очень странные глаза смотрели на меня из-под очков в металлической оправе. Причина стала ясна сразу же. Оба глаза были распахнуты во всю ширину, но зрачок левого глаза расширился, приспособившись к ночной темноте, а правый зрачок был маленьким и сжавшимся. В Древе Мира именно сюда угодил мой меч.
– Ты поступил очень жестоко, Кирито-кун, – проскрежетал Суго. – И боль до сих пор еще не прошла. Ну, на это есть хорошие лекарства, так что неважно.
Его правая рука нырнула в карман пиджака, извлекла несколько капсул и кинула в рот. Хрумкая капсулами, Суго сделал еще шаг в мою сторону. Я наконец-то вышел из состояния шока и сумел двинуть сухими губами.
– …Суго, все уже кончено. Ты слишком далеко зашел, тебе не отмазаться. Сдайся лучше.
– Кончено? Что именно? Ничего еще не кончено. Ну да, «РЕКТО» теперь бесполезна. Я отправлюсь в Америку. Там есть множество компаний, которым очень нужен мой опыт. Я уже собрал огромный объем экспериментальных данных. Когда я с их помощью завершу мое исследование, я стану настоящим королем – настоящим богом – истинным богом этого мира.
…Он таки окончательно свихнулся. Хотя нет – думаю, у него уже давно крыша съехала.
– Но прежде я должен еще разобраться с кое-какими делами. Для начала я убью тебя, Кирито-кун.
Произнеся эти слова бесстрастно, тусклым голосом, Суго быстрым шагом направился ко мне. Нож в его правой руке деловито устремился к моему лицу.