Мыс Доброй Надежды

— Ну, тогда извините, Михаил Александрович,— Плахов быстро забрал папку из рук профессора,— придется нам звонить нашему руководству и все выяснять. Мы с вами свяжемся.

— Да, конечно,— закивал головой ученый, обернулся к служанке и попросил по-английски: — Лиз, проводи гостей.

Процессия под предводительством гибкой улыбчивой негритянки в белоснежном фартуке понуро потянулась к воротам. Софи, Герт и Иржи обсуждали казус, с подозрением поглядывая на странных путешественников.

А опера ликовали — они нашли человека, с помощью которого надеялись выйти на след пропавшего Данилова. Теперь они знают адрес профессора и наведаются к нему чуть позже, без лишних свидетелей.

Едва калитка за гостями захлопнулась, добросовестный садовник отбросил в сторону ножницы и подошел к Войцеховскому.

— Странная ситуация, профессор,— на чистом русском языке сказал он.— Вы не находите?

— Вы думаете, это то, чего мы опасались? — Войцеховский с трудом сдерживал дрожь в голосе.

— Боюсь, что так,— кивнул садовник.— Вам надо срочно уезжать.

Микроавтобус летел на страусиную ферму, ловко лавируя по знакомой трассе. Питерская парочка, смирившись с неизбежной, как африканская жара, туристической программой, обсуждала визит к Войцеховскому.

— Ну, чего, Киркоров? Соображения есть? — Игорь уставился в окно, рассматривая голубые эвкалиптовые рощи, которые напоминали картины какого-то импрессиониста, выставленного в Эрмитаже.

— Знает что-то старый пень.— Рогов вперился в затылок компаньона, словно на нем мог прочитать ответ.— Расколем на раз.

— Мей би.

— Только одно меня смущает...

— Что? — Игорь оторвался от созерцания пейзажа и повернулся к товарищу.

— Садовник этот... Я, когда ему руку пожал, все никак не мог понять, что меня насторожило. А потом понял — ладонь...

— Чего ладонь? Волосатая, что ли?

— Не садовник он никакой, Игорь.— Рогов разглядывал свою правую кисть, словно на ней остался отпечаток чужой руки.

— А кто?

— Такие мозоли, как у него, бывают только у тех, кто имеет дело с оружием. Я тебе точно говорю. Помнишь, в Чечне мы по ладоням и предплечьям боевиков вычисляли. Вот у этого садовника такие же мозоли...

— А ты не путаешь, Эркюль Пуаро? — почесал затылок Плахов.— Может, он гитарист.

— Тогда я композитор.

— Или от секатора мозоли. Либо он у этого Войцеховского типа телохранителя. Заодно.

— Может, и так, только я понял одно: надо ухо востро держать с этой компанией. А то как Данилов... на корм крокодилам...

— Мозоль тебе на язык!— Не обнаружив поблизости деревяшки, чтоб постучать по ней, Игорь три раза сплюнул через левое плечо.

Напарник повторил за ним.

Наблюдая эту сцену в зеркальце заднего вида, флегматичный водитель Клаус чуть не пролетел нужный поворот.

— Даш, мы когда на сафари летим? — окликнул Плахов экскурсовода.

— Завтра.

— А сегодня вечером успеем заехать к Войцеховскому?

— Успеем,— вздохнула Даша и тоном строгой учительницы добавила: — Но только после страусиной фермы и ботанического сада.

— Ботанического сада? — встрепенулся Вася, вспомнив просьбу тестя.— Даш, а вы не знаете, там есть растение, которое спирт вырабатывает? Мне бы семян купить или саженцев...

— Никогда о таком не слышала,— удивилась Даша.— Вот там как раз и узнаем.

Пока доблестные офицеры милиции внимали эмоциональному рассказу Даши о яйценоскости страусов, дотошные телевизионщики, разочарованные утренним конфузом, решили проверить полномочия гонцов из Эрмитажа.

На календарике, подаренном Игорем, чех Иржи разглядел номера телефонов музея и сейчас нажимал на кнопки телефона, пробиваясь в Санкт- Петербург.

Его усилия увенчались успехом.

— Господин Пиотровский,— закричал Иржи, едва не целуя трубку,— вас беспокоит Иржи Зайчек, кейптаунское телевидение, Южно-Африканская Республика! Мы помогаем вашим сотрудникам искать юбилейного посетителя...

Герт и Софи не слышали, что невидимый собеседник ответил чеху, но заметили, как у Иржи вытягивается лицо.

— ...Миллионного посетителя... которому полагается денежный чек... — заикаясь, объяснял Иржи.— ...Но у них приглашение с вашей подписью... Так... Да... Понял... Извините... Всего доброго.

Иржи бережно пристроил трубку на место, вытер пот со лба и поправил очки.

— Он ничего не знает,— ошарашил он замерших в ожидании телевизионщиков.

— Обманули,— разочарованно выдохнула Софи.

— Но зачем? — почесал густую бороду немногословный Герт.

Ярко-красное солнце уже почти перевалилось за громаду Столовой горы, когда белый микроавтобус вновь притормозил у ворот профессора Войцеховского.

Игорь надавил на кнопку звонка, через минуту калитка отворилась, и перед незваными гостями возникла приветливая служанка.

— Мы хотим увидеть профессора,— улыбнулась Даша служанке.— Можно пройти?

— Сожалею, но профессор уехал,— смущенно ответила Лиз.

— Надолго?

— Не знаю...

— Чего она там болтает? — Рогов нетерпеливо дотронулся до Дашиной руки.

— Говорит, профессор уехал. Как надолго — не знает...

— А куда? — Игорь уставился на служанку, но та отвела взгляд.

Даша перевела вопрос, но Лиз отрицательно покачала головой.

— Не сказал,— ответила за нее Даша.

— И так понятно.— Вася не старался скрыть раздражения.

Калитка с лязгом захлопнулась перед их носом.

— Нормальное дело... Стоило нам появиться, и он свалил,— констатировал Плахов.— Шустрый дядечка.

— Значит, дело нечисто, борода у него в пуху.

Они вернулись к машине, молча переваривая бездарную потерю единственного следа, ведущего к пропавшему Данилову.

А в глубине большого дома Войцеховского затаились садовник и седовласый профессор. Они прислушивались к шуму двигателя туристического автобуса и надеялись, что настырные русские теперь-то уж точно оставят их в покое.

— Михаил Александрович, вам нужны еще более веские подтверждения? — От зловещего тона лысого Войцеховского передернуло.

— Нет. Этого вполне достаточно.— Профессор с надеждой взглянул на садовника.— У вас есть какой-нибудь план?

— Я приставлю к ним своего человека. Надо выяснить, насколько серьезно они настроены. И насколько они опасны...

Войцеховский шелковым платком вытер пот со лба, вытащил себя из кресла и двинулся к бару. Выбрав пузатую бутылку с неброской этикеткой, он извлек пробку и наполнил фужер коричневым маслянистым напитком. Взболтнул бокал, принюхался к терпкой жидкости и одним махом опрокинул в себя напиток. Ни вкуса, ни крепости он не почувствовал.

Ранним утром следующего дня самолет местных авиалиний оторвался от бетонной полосы кейптаунского аэропорта и взял курс на северо-восток страны. Сонные опера разглядывали в иллюминаторы живописные очертания распростертого под крылом самолета утреннего Кейптауна.

— Может, зря мы отсюда улетаем? — В голосе Васи звенела легкая тоска.— Может, надо было здесь копать?

— Что копать? Алмазы? Пропал он не здесь, а там,— лениво отозвался Игорь.— Значит, и искать будем там. Лишь бы долететь. Не нравится мне эта этажерка...

— Наливай.

Глава 5

РОЖДЕННЫЙ В USSR

Мой адрес — не дом и не улица,

Мой адрес — Советский Союз.

Популярная песня

 В Нелспруте, небольшом городке неподалеку от границы с Мозамбиком, самолет приземлился через два с небольшим часа. Даша тщетно пыталась растолкать своих подопечных, чтобы они полюбовались удивительными пейзажами Южной Африки, проносящимися внизу. Плахов и Рогов окончательно проснулись только в огромном джипе, в который они поместились вместе с группой голландских туристов, супружеской четой из Германии и одиноким чернокожим туристом, направлявшимися на лодж «Читва-Читва».