Мыс Доброй Надежды

— Объелся груш,— автоматически вырвалось у Васи.

— Володя, прекрати,— приструнила Даша мужа, и тот, сверкая глазами, как голодный леопард, опустил руки.— Василий Иванович, Игорь Сергеевич, как вам не стыдно! Мы вас весь день ищем. Уже в морги собирались звонить...

— Не дождетесь,— пробубнил Вася, а Игорь нарисовал на лице раскаяние и посмотрел на взволнованного экскурсовода.

— Даша, извините, так уж вышло,— прижал он руку к горячему сердцу.

— Они песенки для негров распевают,— снова взорвался Володя,— а мы носимся по всему Кейптауну, как дураки на форсаже!

— Я же к вам со всей душой,— обиженно произнесла Даша.— Зачем вы так?

— Виноваты,— вздохнул Рогов.— Наше раскаяние не знает границ.

— Хоть бы позвонили,— продолжала укорять оперов Даша.— Могли бы и мне рассказать о том, что вы из Эрмитажа, я бы вам обязательно помогла все устроить.

— Вообще-то мы не из Эрмитажа,— глухо признался Плахов, посмотрев в глаза женщине.— Мы сотрудники милиции, убойный отдел главка Санкт-Петербурга. Здесь по работе. Неофициально, конечно.

 — Трупы, кровь, все как положено,— добавил Рогов.

— Менты? — удивленно протянул Володя, мгновенно остыв.— А не гоните?

— Ксивы, в смысле удостоверения,— в номере. Хотите — покажем.

— Так чего же вы молчали? Мы тут чего только не думали.

— Увы, раньше сказать не могли. Секретная тайна,— пояснил Вася.

— Во конспираторы!— ухмыльнулся вертолетчик и повернулся к потерявшей дар речи жене.— А по ним и не скажешь... Просто цирк какой-то.

— Сейчас все объясним.— Вася прислушался к окружающим звукам.— Только пойдемте внутрь, а то мало ли чего здесь. Комары вроде пищат...

— Хм, комары,— усмехнулся Володя.— Короче, с вас по пузырю пива, раз такое дело.

— Не вопрос,— улыбнулся Рогов, отмахиваясь рукой от невидимых кровососущих африканцев.

— Это ничего не меняет,— строго заявила Даша.— Вы все равно моя группа!

В отеле оперов ждал сюрприз — нашелся их потерянный багаж. На кровати в номере лежал большой букет экзотических цветов и шикарная кожаная папка.

Первым делом Вася открыл свою сумку и, порывшись в ее недрах, извлек на свет трусы с пришитым карманом.

Игорь открыл папку и стал изучать текст, напечатанный на гербовом бланке авиакомпании «Бритиш эрвейс».

— Что пишут? — Вася пересчитывал спрятанную в кармане трусов валюту.

— «Диа френдс!» — торжественно зачитал Плахов.— Дорогие друзья! «Компания „Бритиш эрвейс"»... ну, и все такое прочее... В общем, извиняются они и впредь обещают не повторять.

— Пусть за моральный ущерб платят,— недовольно пробормотал Вася,— диа френдс... Наличности у нас совсем немного, Игорек. Такие дела.

— Ничего, позвоню Ждановичу, уладим,— успокоил его Плахов, присел на кровать, взял ручку и стал о чем-то размышлять, рассматривая бланк авиакомпании.

— Ты чего? — Рогов достал из сумки спрей от комаров и противомалярийные таблетки.

— Надо для этого Войцеховского приглашение сварганить. Хоть какое-нибудь.

— На фига? — Вася открыл крышку баллона и несколько раз пшикнул вокруг себя.

— Для страховки.— Игорь принюхался и недовольно поморщил нос— Вася, завязывай со своей химией, нам ведь здесь спать.

— Здоровье дороже —лучше сейчас понюхать немного, чем потом всю жизнь трястись.

— Кейптаун находится вне малярийной зоны,— подражая голосу Даши, съехидничал Игорь.

— Ничего, береженого Бог бережет.

— Ну-ну,— кивнул Плахов и углубился в составление липового приглашения в Санкт-Петербург.

Ранним утром белый автобус турагентства замер у высокого бетонного забора на улице Викториа-роуд.

— Это здесь,— подтвердил Плахов, изучив надпись на табличке,— Викториа-роуд, дом двенадцать,— и, окинув взглядом Васю и Дашу, предложил: — Выгружаемся?

— С Богом!— Вася потянул на себя ручку двери.

— Ты смотри, и эти уже здесь!— Игорь заметил на противоположной стороне улицы автобус телевизионщиков, из которого вылезали Софи, Герт и Иржи.— У них что, шестое чувство?

— Придется выкручиваться,— вздохнул Рогов.— Эх, Игорек, говорил я тебе...

— Ладно, Вася. После футбола ногами не машут, а до него — и подавно.— Плахов двинул навстречу пронырливым телевизионщикам и приветливо поздоровался с ними.

— Мы боялись, что Войцеховский уедет,— объяснил их раннее появление Иржи.— Решили его посторожить.

— Мы тоже,— улыбнулся Плахов, сжимая в руках кожаную папку «Бритиш эрвейс».— Вот, приглашение с собой взяли. Ну что, пойдем?

Пестрая компания подошла к мощной стальной калитке с глазком, и Игорь надавил на кнопку звонка.

Через минуту из-за забора приглушенный мужской голос прошуршал по-английски:

— Кто там?

— Извините,— выступил вперед Иржи,— нам нужен мистер Войцеховский. Мы с телевидения.

Под металлический скрежет отпираемого замка в приоткрывшейся двери показалась бритая наголо голова мужчины лет сорока. Этот лысый, облаченный в рабочий комбинезон, по-видимому, был садовником, на что указывала рукоятка секатора, торчащая из его кармана. Он одарил незваных гостей настороженным взглядом.

— Мистер Войцеховский завтракает,— объявил он.— Что ему доложить?

— У нас для него приятный сюрприз.— Иржи натянул на лицо располагающую улыбку.

— Пройдите.— Садовник распахнул калитку, пропуская гостей внутрь.

— Пошли,— призвал Иржи своих спутников и первым проник во двор.

Плахов насторожился — садовник слишком пристально разглядывал их, будто пытаясь срисовать физиономию каждого визитера. Или собирался составлять фоторобот.

Вася протянул садовнику руку, и тот машинально пожал ее.

— Гуд морнинг, камрад,— улыбнулся Рогов.

— Гуд морнинг,— проскрипел садовник, не выпуская Васиной руки.

Хозяин встретил делегацию на лужайке возле дома. Беспардонные телевизионщики сориентировались мгновенно, и Герт нацелил камеру на растерянного Войцеховского, а Софи уже что-то набалтывала в микрофон.

— Что это значит? — по-английски возмутился Войцеховский.

— Не волнуйтесь, Михаил Александрович,— сдержанно произнес Плахов, пытаясь выглядеть как можно солиднее перед телекамерой.— Мы из Санкт-Петербурга. Прибыли от имени и по поручению директора Государственного Эрмитажа господина Пиотровского.

Как зовут Пиотровского, Игорь не помнил, поэтому ограничился фамилией. Он раскрыл свою папку и протянул ее ошарашенному Войцеховскому. Чернокожая служанка привстала на цыпочки, пытаясь из-за плеча хозяина разглядеть, что там внутри.

Садовник старательно подстригал кусты, изображая полную невозмутимость, но время от времени метал в сторону компании настороженный взгляд.

— Ничего не понимаю,— пробормотал Войцеховский по-русски, прочитав бумагу— Что все это значит?

— По-моему, все понятно.— Плахов указал на текст.— Вас как миллионного посетителя приглашают, и все такое... Чек на круглую сумму, памятная медаль... Вот подпись нашего директора, вот сумма.

— Но я не был в Петербурге,— растерялся Войцеховский.

— Вообще? — Плахов изобразил искреннее удивление.

— Последний раз — лет пятнадцать назад,— Михаил Александрович задумчиво почесал висок.— У меня здесь кафедра... Это розыгрыш?

— Лететь на другой конец света шутки ради? Я вас умоляю... Вот ваше фото, снятое камерой видеонаблюдения в музее.— Игорь протянул профессору его фотографию.

— Уму непостижимо,— окончательно растерялся Войцеховский.— Я ничего не понимаю...

Софи что-то прошептала Иржи, и тот перевел ей суть беседы. Журналистка удивленно покачала головой и попросила Герта убрать камеру.

— Так, может быть, у вас есть брат-близнец? — не унимался Игорь.

— Нет у меня никакого близнеца,— грустно вздохнул профессор.— Ни братьев, ни сестер.

—  Говорят, что у каждого есть свой двойник,— философски изрек Иржи, поправляя очки.— Это какое-то мистическое совпадение.